Я выплёвываю последнее слово, чувствуя, как отвращение, словно змея растёт внутри меня и хочет задушить.
– Не знаю, заботит ли меня принцип дарования Эскобара или добродетель Робин Гуда. Но знаю, если получу «Мадонну», Братва соберётся под моим началом, и я не буду подчиняться прихотям Петровичей, а буду тем, кто держит власть в правой руке, а меч в левой.
Пролетают километры, за нашими окнами сменяются деревня за деревней, и наконец, она говорит.
– А что, если этого не будет?
– Будет.
Должно быть. Для этой женщины рядом со мной и моей сестры, чтобы жить в безопасности, открыто и без страха. Так, должно быть. Даже если мне придётся сжечь всё на земле, разрушив и не оставив камня на камне.
Глава 28
Наоми
В раздумьях я пробегаю пальцами по клавиатуре нового ноутбука. Клавиатуры – обычно самые грязные вещи, но эта практически с завода, и я вытираю её каждый раз перед использованием. Так что никакие микробы, кроме моих, не касались её.
Мысли о микробах приводят меня к мыслям о моём волке. Чувствую боль после нашего секс-марафона. Как любит подчёркивать Василий, если у меня появляется новая игрушка, то невозможно от неё отвлечь. И секс с ним моё последнее увлечение. Даже сейчас ощущаю желание приложить свой рот к его члену, глядя на его реакцию. Он сказал, что пора прекратить, потому что у него болит тело. Но этот аргумент не может использовать тот, кому нравится боль во время секса. Наверняка, мне стоит потратить драгоценное время на подготовку.
Сегодня вечером мы отправимся в дом извращений, чтобы найти цель Василия. Наш путь по Италии приведёт его к извращенцу. Как только мы его найдём, Василий сможет вернуться к своей Братве и изменить Россию, а я поеду в лес на его дачу... зачем? Расслабиться? Спрятаться от мира? Две недели назад у меня всё было в порядке, но Василий ещё не был моим волком. Тогда я не знала, где моя точка G. Всё было по-другому.
Несколько раз в жизни меня бросали. Мои родители, которые любят меня, и мой умный ответственный брат никогда не обращались со мной так, будто я странная. Но кроме этого трио... меня всегда бросали. Дружба скоротечна, а отношения ещё короче. В колледже было так же одиноко, как и в средней школе. Не было клуба, женского общества или кружка, к которому я могла бы присоединиться и не чувствовать себя аутсайдером. Независимо от того, чем я занималась, меня всегда отвергали те, с кем я хотела делить свою жизнь. К такому я привыкла. Мне всё ещё больно, но эта боль ожидаема.
Но мысль о том, что Василий использует меня, пока не найдёт свою картину, а затем выбросит меня на обочину, чтобы воссоздать Россию, наполняет меня тревогой и несчастьем. Я понимаю его мотивы. Чувствую гордость в сердце, когда он говорит о планах восстановить величие Братвы и изменить жизнь каждого. Это благородно. Но почти уверена, что в его мире нет места для хакера-гика, который глубоко погружается в себя и не может находиться в толпе. Если он возьмёт на себя руководство, для Наоми не будет места. Наоми будет печально сидеть на изолированной, безопасной и совершенно забытой даче. Никто не коснётся её точки G и не попросит укусить во время секса.
Раз для меня нет места, я могу хотя бы помочь укрепить его империю. Сгибаю пальцы, прежде чем начать набирать текст, запустив множество запросов в интернете и глубоком интернете. Я ищу информацию о преступных семьях России, упоминания о мафии, организованной преступности и конкретных фамилиях. Как только у меня будет необходимая информация, я проведу перекрёстный запрос с записями депозитарных расписок и банковских транзакций. Когда круг запросов сузится, я узнаю, где противники Василия хранят свои деньги. А потом просто в пару кликов и специального скрипта, я опустошу счета одного за другим.
Деньги могут смазать много колёс. Могу нанести ущерб противникам Василия, забрав у них самый важный инструмент. Я не похожа на Дениэла, который пришёл за мной с пистолетом в руках. Плохо разбираюсь в огнестрельном оружие, и шум заставляет меня уходить в себя. Но я могу быть жестоким защитником. Вести бой от его имени по своим правилам.
Он – мой волк.
– Сегодня вечером тебе нельзя показывать страх, – говорит Василий, когда мы собираемся в «Дом Извращений». – Ты помнишь всё, о чём мы говорили?
Я передвигаю пальцами, застёгивая крючки корсета и не дотянувшись до верха, подхожу к Василию и глажу его по руке. Мы, как пожилая супружеская пара. Он поворачивает меня и без лишних слов заканчивает застёгивать крючки. Думаю о наших приготовлениях для этой вечеринки и скучающим голосом повторяю слова, которые он говорил мне раньше.
– В этот раз повязки на глаза не будет. Если что-то начнёт меня беспокоить, я произнесу своё стоп-слово, что не вызовет подозрений среди участников вечеринки. Рабы часто нервничают в новых условиях и цепляются за уверенность своих хозяев. Сегодня будет происходить много возмутительных вещей, но я не должна отвлекаться. Мне надо искать человека, которому нравятся животные. Если таких будет несколько, надо найти особенно богатого, у которого есть драгоценности, слуги и прочее.
Я даже использую те же движения рук, которые делал Василий, когда рассказывал мне об этом.
Он хихикает.
– Ты очень хорошо меня пародируешь, хотя мне казалось, что ты не обращала внимания.
Он заканчивает застёгивать корсет, и будто не в силах сопротивляться, скользит пальцами вниз к атласным трусикам, прикрывающим мою задницу.
Я не против этого прикосновения. Счастливо принимаю всё, что делает для меня Василий. Разве что... кроме грязного матраса. Отталкиваю эту мысль, оборачиваюсь и смотрю на Василия. Он одет в смокинг, а цвет его бровей, наконец, подходит к его волосам. С тёмными бровями и волосами он выглядит свирепым и неприступным.
– Как думаешь, сегодня будет опасно?
– Я из Братвы. Со мной всегда опасно, Наоми. Они никогда не отстанут.
Не такой ответ сделал бы меня счастливой.
– Поезд должен был безопасным местом, но за тобой пришли люди с оружием.
Он хмурится. Знаю, ему не нравится это вспоминать.
– Сегодня не будет людей с оружием, Наоми.
– В поезде тоже не должно быть людей с оружием, – расстроено говорю я.
На чёрных, как смоль, лацканах его костюма, я замечаю ворсинку, лениво стряхивая её, и провожу пальцами по швам, убеждаясь, что ткань плотно покрывает его большое тело.
– Кто послал тех людей? Убийц в вагоне?
Он молчит.
Я давлю, поскольку не приемлю молчание в качестве ответа.
– Голубевы? Ты сказал, что это не они. Какие у тебя ещё враги? Как насчёт людей Хадсона?
– Это были не они, – через мгновение говорит он. – Они не искали тебя. Думаю, их план в том, чтобы просто убить меня.
– Так, кто хочет твоей смерти?
Он обнажает зубы.
– Все.
Мне не нравится такой ответ. Я продолжаю поправлять его костюм, чтобы хоть чем-то занять руки.
– У нас будет оружие?
– В приглашении было ясно написано, Наоми. Нас тщательно обыщут через металлоискатели. Там нет места оружию. Но уверяю, уничтожу любого, если придётся.
Я прикасаюсь к ожерелью на своей шее. У каждого из них есть цель. Одно – крошечная цепочка с устройством слежения, которое закодировано на моём компьютере. Другое – толстая металлическая – рабский воротник, обмотанный вокруг моей шеи, который должен защитить моё горло от атаки. Третья состоит из тонких нитей и декоративных бусин, но послужит Василию гарротой – инструментом для удушения.
Однако я не удовлетворена.
– Мне кажется, мы не используем наши костюмы в полной мере.
– О? – он гладит пальцами мой подбородок. – Что бы ты хотела добавить к своему костюму, моя маленькая рабыня?
Я думала об этом весь день, с тех пор как полностью осознала, что Василий пойдёт в «Дом Извращений» без оружия. Мне не нравится видеть моего волка без пистолета.
– Думаю, мне нужно стать непослушной рабыней.
Одна из его крашенных тёмных бровей приподнимается.
