— А как насчет того, чтобы заказать пиццу в нашем любимом ресторане. На дом.
— Йэй!
Инглиш хлопает в ладоши, пока мы едем в сторону дома. В Атланте в половину седьмого вечера не так много пробок, и через сорок пять минут мы уже заезжаем в гараж. Еще через пять минут Бек заказывает пиццу. Он звонит родителям, чтобы дать знать, что уже дома, и мы садимся за кофейный столик, наслаждаясь пепперони.
— Это лучшее, что можно придумать, — стонет он.
— Сказал парень, который постоянно сидит на правильном питании, — отвечаю я.
— Знаю, но здесь нет глютена. В поездке еда была ужасной. Сухие пайки просрочены, а в деревне практически не было еды. Мне казалось, я умру от голода. Было настолько плохо, что первая нормальная еда, которую я смог съесть, была в аэропорту.
Должно быть, ему действительно пришлось нелегко. Он ел только в крайней необходимости.
— Не волнуйся. Это не убьет тебя, если ты съешь подобную пищу пару раз.
— Это раздражает мой желудок. Такое ощущение, что у меня внутри гигантский жирный мяч.
Инглиш зажимает рот рукой и кричит:
— Фу, папочка. Это отвратительно.
— Я знаю, именно поэтому тебе не следует есть много.
Я бросаю в него салфеткой и говорю:
— Я уже слышу, как ты говоришь то же самое на следующей неделе.
Надеюсь, Инглиш забудет об этом разговоре, хотя это мало вероятно.
После ужина Бек отправляется в душ и настаивает на том, чтобы устроить вечерний просмотр в «большой кровати». Он вытаскивает оригинальную версию «Гадкого Я», и мы устраиваемся поудобнее. Инглиш засыпает уже через полчаса, поэтому мы относим ее в спальню и укладываем в кровать.
Когда возвращаемся, я знаю, что он ждет ответы.
— Мистер Морган звонил и сказал, чтобы ты ему перезвонил. Срочно. Он сказал, чтобы мы готовились.
— Он еще что-нибудь добавил?
— Ничего, хотя я спрашивала.
Меж его бровей образуются две глубокие складки.
— Интересно почему?!
— Не знаю. Но я не настаивала.
— Я позвоню ему утром. — Потом он сонно улыбается мне. — Я скучал по тебе, Печенька.
Он с легкостью усаживает меня себе на колени. Медленно скользит руками в мои волосы, удерживая голову так, чтобы наши губы оказались в идеальном положении для поцелуя.
Это заставляет меня вспомнить слова Мишель, которые она произнесла прямо перед тем, как закончились каникулы в школе. Мы встретились, чтобы пообедать, поскольку мы давно не виделись из-за моего переезда к Беку.
— Ты влюбилась в него, Шер. Это написано у тебя на лбу. Даже то, как ты произносишь его имя, говорит об этом: Бек, — спародировала она меня.
— Остановись, — рассмеялась я.
— Я серьезно. Ты говоришь это с таким мечтательным видом. Мягче, чем до этого. Будто строчки из песни.
— Я не знаю. То, что я чувствую к нему, появилось так неожиданно. Он такой добрый и заботливый. Не как тот осел, которого я встретила в первый раз. Я понимаю, почему Инглиш такая, какая есть. Иногда я ловлю его на том, как он на меня смотрит. Таким глубоким взглядом. Будто в этом взгляде есть то, чего нет на поверхности.
— Он влюблен в тебя. Ну, или просто сходит с ума от тебя. Его глаза всегда следят за тобой. Я не так много видела вас вместе, но то, что я видела, позволяет мне с уверенностью говорить, вы идеально подходите друг другу.
— Ты куда унеслась, Печенька? — спрашивает Бек.
Захихикав, я отвечаю:
— Просто подумала кое о чем.
— Поделишься?
— Возможно, когда-нибудь. Но не сегодня.
— Это что-то неприличное? Потому что я хочу неприличного с тобой. Прямо сейчас.
Он снимает с меня майку.
— Я соскучился по твоей прелестной розовой киске, и хочу сделать с ней много интересного.
— Расскажешь?
— Лучше покажу. — Он переворачивает меня и стягивает лосины. Когда Бек опускается к моим ногам, он произносит:
— Что это?
— Носки.
— Ха-ха. Это миньоны?
— Хей, я их фанат.
— Тогда раздвинь своих миньонов в сторону и покажи мне свою киску. Я очень голоден. Хочу увидеть там твои пальцы.
— Нет! Сделай это сам.
— Не сегодня, малышка. Или через несколько минут. — Он пробегается пальцами там, где начинается моя киска, и останавливается, разводя в стороны мои губы. — Прикоснись к себе. Сейчас же.
Я медленно прикасаюсь к себе. Такая мокрая, пальцами глажу клитор.
— Не останавливайся, пока я не скажу тебе.
Его сладкие слова действуют на меня, и я готова наброситься на него, чтобы оттрахать. Я начинаю извиваться.
— Быстрее.
— Нет, сейчас мое время. Все будет медленно.
Потом он с легкостью переворачивает меня, словно блинчик. Я стою на четвереньках, а он раздвигает в стороны мои колени, и я ощущаю его рот на себе. Черт, это так приятно. Он трахает меня языком и пальцами, пока я не выгибаюсь и не стону от оргазма. Он не останавливается до тех пор, пока мои стоны не переходят в едва слышные вздохи.
— Мой день рождения на следующей неделе, Печенька. Ты ведь знаешь, чего я хочу?
— Ах, — отвечаю я на выдохе.
— Я хочу вот сюда. — Он начинает выводить пальцем круговые движения по моей дырочке, я стону еще больше, когда он входит в меня одновременно членом и пальцем. — Обещаю, тебе понравится.
— Хорошо. Я готова. — Черт, если б он захотел этого прямо сейчас, я бы не стала его останавливать. Я безумно хочу этого парня, а я ведь только что кончила. — Просто трахни меня, Бек.
Он прижимается к моей спине, и я ощущаю его мягкое дыхание у своей щеки.
— Как ты хочешь? Жестко? Мягко? В любом случае, это будет медленно.
— Жестко.
Как только мои слова срываются с губ, он врывается меня. Затем выходит практически полностью, и моя голова готова взорваться от того, как сильно я его хочу. Я даже не понимаю, что говорю вслух.
— Полегче, малыш. Я чувствую тебя.
Он все продолжает и продолжает, пока я не дохожу до предела. Тут он спрашивает:
— Готова?
Думаю, у меня изо рта текут слюни, когда я стону:
— Даааа.
Он никогда так не делал. Он вколачивается в меня, пока я не взрываюсь оргазмом и не опадаю безвольной кучкой. Кучкой, которую придется перетаскивать, потому что я не могу ходить.
— Не двигайся.
— Если бы я могла. Я думаю, у меня сломалась киска. — Кто я, по его мнению? Чудо-женщина?
Я слышу звук бегущей воды из ванной, он возвращается с теплым полотенцем в руках, чтобы вытереть меня. Я все еще как вялая макаронина. Когда Бек забирается обратно в постель, он притягивает меня к себе и обнимает.
— Это больше, чем мечтает получить мужчина.
Это короткое предложение заставляет меня захотеть запрыгать вокруг кровати и хлопать руками, как цыпленок, выкрикивая какую-нибудь песенку. Такой любимой я себя не чувствовала со дня смерти отца. Даже если бы он не сказал этого, мое сердце уже наполнено необъятной радостью, которая готова вырваться из груди. Я беру его за руку, обнимавшую меня, и целую ее.
— Я так рада, что ты вернулся, Бек. Мне не нравилось быть без тебя.
Он целует меня в затылок и шепчет:
— Крепких снов, любимая.
Глава 9
Шеридан
Я полагала, что Бек созвонится с мистером Морганом этим утром, поэтому не удивляюсь, когда от него приходит сообщение, начинающееся с 911. Я знаю, что все очень серьезно: «Встречаюсь с Морганом в 16:30. Ты сможешь приехать?»
Я отвечаю: «Анна сможет присмотреть за Инглиш?»
Пару минут спустя вибрирует телефон: «Да, просто забрось ее к ним после школы».
Я смотрю на опущенные головы детей, рисующих море, — любимое место, где они любят проводить свободное время. У нас урок рисования, и я останавливаю свой взгляд на одной головке. Инглиш с высунутым языком старалась изо всех сил. Ей хорошо давалось рисование. Намного лучше, чем мне сейчас, особенно хорошо ей удавались детали. Мое сердце подскакивает от мысли, что нас ждет в ближайшее время.
