Вздохнув, Мирослав сел в постели. Мир пошатнулся, но устоял. Сейчас бы пива ледяного и пару таблеток от головы.
Но взамен Мирослав натянул джинсы, обнаруженные на подоконнике, футболку, найденную там же, и пошел на поиски добродушных хозяев.
Кухня обнаружилась сразу за углом. А там на высоком стуле — девушка спиной к Мирославу. И он понял, что «подвис». Потому что в коротких, скрывавших тонкую шею черных с синим волосах он узнал Кошкину прическу.
Изящная спина была затянута в блестящую фиолетовую ткань, а от талии наряд переходил в пышную юбку, в которой терялись бесконечно стройные девичьи ноги.
Кошка пошевелилась, изменив положение. И вдруг раздался звонок ее гаджета.
Мирослав стоял и смотрел на то, как его Мурка тонкими пальцами обхватывает телефон, как подносит его к уху, как отвечает приятным, мелодичным голосом. И смеется.
Мир ведь не слышал прежде ее смеха. А он, оказывается, как перезвон колокольчиков.
Мирослав понял, что стоит и любуется девчонкой. А под ребрами разливается тепло. Это ведь такое чудо, чувствовать вот так, горячо и жадно.
Мир сделал шаг, ступая босыми ногами. Потом еще один и еще. Пока не оказался почти вплотную к изящной спине, затянутой в фиолетовое великолепие.
Кошка была прекрасна. А он — небритый и с запахом перегара. И костюм где-то в квартире, куда нужно срочно мчаться, чтобы не опоздать на свадьбу брата.
Но торопиться никуда не хотелось. Хотелось совсем другого.
Хотелось неторопливо провести ртом по тонкой шее, пройтись по бархату щеки, спуститься ниже, прикусить и поцеловать острые косточки ключицы, покатое плечико…
Мирослав ощутил, как по телу мчится огонь. А руки мужчина устроил по обе стороны от девушки, упираясь в высокую столешницу.
Кошка вздрогнула и закончила разговор.
— У тебя пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Костюм там! — холодно произнесла Котоми, не шевелясь.
Мирослав не собирался анализировать ее ледяной, словно айсберг, тон. Он был рад видеть девчонку этим утром. А еще безмерно счастлив от того, что проснулся именно здесь.
С ней.
— Я тоже скучал, Мурочка, — негромко пробормотал Мирослав, не удержался все же и, склонив голову, провел ртом по хрупкому плечу, там, где кожа не была прикрыта рукавом платья.
— Ну и придурок, — фыркнула девушка, но Мир поймал секундную заминку. Ощутил, как Кошка сначала подалась навстречу его ласки, а потом только отпрянула. Но эта заминка была.
— Не помню, как меня сюда занесло. Расскажешь? — продолжал шептать Мирослав, а сам изучал изгиб шеи и наслаждался пьянящим ароматом духов.
— Отвали! От тебя несет, как от помойки! — фыркнула Кошка, а потом, пихнув парня локтем в живот, добавила: — Сам вспоминай. Я тебе не видеорегистратор!
Мирослав, наигранно охнув, сместил ладони со стола на талию девчонки. Не собирался он так просто отлипать от Кошки. Раз уж оказался здесь, и, судя по наряду, на свадьбу Марса и Жас они идут вместе, то все у них замечательно.
Наверное.
Мирослав решил, что есть еще немного времени. А потому крепче обнял Кошку, еще и заглянул в хорошенькое личико. Признаться, он готов был принять Кошку любой, с пирсингом в носу, да хоть по всему телу! С боевой раскраской на лице. Да какую угодно.
Но девочка его удивила. Никаких колец на лице. Красивый макияж, подчеркнувший выразительные глаза. Взамен мрачной помады на губах — нежный розовый блеск. Не дикая Кошка, а прелестная Кошечка. Так и хотелось ее потискать, погладить, поласкать.
— Я хоть не за рулем был? — припомнил вдруг Мирослав, что в машину он все же садился.
— Пф! — фыркнула Кошечка.
Телефон вновь зазвонил. На этот раз Кошка врубила громкую связь, абонент был весьма зол. Рычал и грозил прибить Мирослава, если он не явится в особняк через полчаса. Разговор завершился. Но посыл Марса был ясен.
— Говорят, что без шафера не проходит ни одна свадьба, — заметила Кошка, а потом, психанув, еще раз пихнула Мира локтем в живот. — Собирайся в темпе, идиот! Нам еще через весь город пилить.
А взгляд вдруг задержался на связке ключей, лежавших на столе в глубокой стеклянной вазе. И если память не изменяла Мирославу, то один ключ подошел бы к двухколесному монстру.
— Умеешь байком управлять? — уточнил вдруг Мир.
— Спятил? Я в жизни не сяду на байк в этом платье! Не для того торчала с шести утра в салоне, папаша! — фыркнула девчонка, но Мир поймал огоньки, вспыхнувшие во взгляде Кошки.
— Чапа меня укокошит, — в который раз произнесла Кошка, но послушно нахлобучила шлем на голову, — и невеста твоего брата завершит дело, если вдруг уцелею.
— В случае чего, возьму огонь на себя, Кисуля, — подмигнул Мирослав, лихо оседлал байки и дождался, пока за спиной устроится девушка, — Так мы доберемся на порядок быстрее.
— Угу, и вид у нас будет просто о…, — заметила Кошка, но фраза утонула в рычании двигателя.
Мир не помнил, когда в последний раз гонял на байке. Наверное, еще на первом курсе универа. Но определенно, очень давно. Хорошо, что недавно все же перегонял мотоцикл Марса, который якобы бесследно уничтожен по приказу отца. Но тогда и ехал Мирослав весьма медленно, и был один, без пассажира.
Вот только не хотелось Миру упасть в грязь лицом перед Кошкой. Да и нравилось ему, как крепко она держится за него, нырнув под пиджак тонкими ладонями. А ведь Мир жутко боялся щекотки. Но Кошкины пальчики не вызывали смеха, скорее совершенно иную реакцию в мужском организме.
Как и предполагал Тарновский, до места назначения они добрались в рекордные сроки. Оставалось еще время, чтобы Кошка привела себя в порядок. И для таких целей, конечно же Мирослав предложил свою комнату. Не знал толком, какая из гостевых свободна. Да что уж скрывать! Кошка — его девушка, вот и пусть привыкает.
Повезло, что особняк уже гудел от количества народа, а потому на второй этаж молодым людям удалось пробраться незаметно. И, распахнув перед Котоми дверь своей спальни, Мирослав галантно обвел помещение рукой.
— Добро пожаловать, Мурочка, — произнес Мирослав.
— Я на две минуты. Не вздумай ничего выдумывать в своей башке, понял? — насупилась девчонка, но вглубь комнаты прошла.
Мирослав пожал плечом. На самом деле, его так и тянуло провернуть ключ в замке. Но пора было спускаться на первый этаж. Осталось только галстук повязать, ну и запонки надеть. Их Мир предусмотрительно снял, переживая за сохранность по дороге.
И прическа растрепалась.
Обо всем этом Мирослав думал вскользь, понимая, что не смог отвернуться от двери, ведущей в ванную, где скрылась Кошка, чтобы переодеться в платье.
Возможно, девчонка и прикрывала дверь, но удача оказалась на стороне Мира. Вот и осталась небольшая щелочка, сквозь которую парень четко видел стройную спину с рядом косточек-позвонков. А в самом низу, где у Кошки начинались черные трусики, был виден рисунок — еще одна татуировка, которую сразу и не разглядишь.
Вот и Мир в прошлый раз не увидел. А теперь подвис, как идиот, и двинуться не может.
На рисунке — обычный котенок, бьет мохнатой лапой пролетавшую мимо бабочку. И Мирослав ощутил себя вот этой самой крылатой жертвой Кошки. Оглушила она его, и ничего с этим делать не хочется.
А хочется преодолеть несколько метров, разделивших его и Кошку, и захлопнуть дверь, оказавшись с малышкой наедине.
Наваждение так и не прошло, когда яркая ткань спрятала от его взора котенка. И Мир понял, что уже уничтожил расстояние, уже стоит на пороге ванной, а руки тянутся к молнии на девичьей спине. И не для того, чтобы помочь справиться с замком, а чтобы избавить от одежды.
— Ты что...?! — возмутилась Кошка, осознав, что в ванной больше не одна.
Но Мирослав не позволил ей договорить. Перехватил ладонью хрупкий затылок и моментально впился в розовые губы. Он и забыл, что ее можно целовать вот так: неистово и жадно. Что можно задыхаться от нехватки кислорода, и вместе с тем ненавидеть воздух, разделивший их губы. Что нельзя найти в себе силы, чтобы прекратить это безумие. Что руки могут жить бесконтрольно, отдельно от мозга. А по телу течет жидкий огонь, превращая выдержку в прах.
