пользоваться свободно как полноправный член семьи. Ладно?
– Попробую. С чего такая щедрость?
– Во-первых, мне не понравилось, что мой сын шастает по ломбардам, а во-вторых, у тебя теперь девушка есть, – улыбается папа. – И лимит на карте больше, чем у нее исключительно потому, что Эля вряд ли сразу начнет пользоваться деньгами, а ты сможешь купить ей все необходимое.
– Хитро.
– Продуманно, – подмигивает отец.
– За часы спасибо, – надеваю их на руку. – Жалко было, пипец, – признаюсь ему.
– Понимаю…
Зависает неловкая пауза. Отец нервно качает в пальцах шариковую ручку, я молчу, делая вид, что поправляю браслет от часов.
– Не делай глупостей, ладно? – просит он. – Тебе ведь не надо напоминать про ответственность в отношениях?
– Не надо. Стратегический запас «ответственности» всегда в наличии. И дома ни-ни. Быть паинькой, – поднимаю ладони вверх.
– Именно так. Ладно, иди уже, а то там Эля извелась, наверное, вся. Я поработаю еще немного.
Встаю, случайно сдвинув кресло немного назад. Иду к двери. Надо же сказать ему то, что вертится на языке. Это будет честно.
Оглядываюсь.
– Пап, – отрывает взгляд от экрана. – Спасибо за этот разговор.
Ну вот, я молодец, я сказал.
– И тебе спасибо, сынок. Иди, – машет рукой.
Этель
Мое утро началось с насыщенного аромата кофе и блинчиков прямо в комнате. Не открыть глаза оказалось просто невозможно. На тумбочке у кровати обнаружился поднос с завтраком и записка:
«Доброе утро. Я уехал раньше. Увидимся в лицее.
Люблю тебя. Север.»
Куда уж раньше? Семь утра на часах.
Потянулась, сладко зевнув. Подложила под спину подушку и взяла в руки маленькую белую чашку с кофе. Еще раз вдохнула аромат напитка с плотной коричневой пенкой и сделала первый глоток, глядя на серое небо за окном.
В ажурный блинчик завернула свежую клубнику, макнула кончик в маленькую пиалку со сметаной.
– Ммм… это противозаконно фкуфно, – застонала от удовольствия.
Настроение стремительно ползет вверх и плевать на то, что портится погода. На стекло уже падают первые капли дождя и сильный ветер срывает листву с веток. А я хочу в горячий душ с ароматной пеной и скорее сказать спасибо Артему за такое пробуждение.
Надеваю школьную форму, сверху короткую осеннюю курточку. Еще бы зонт найти, но он никак не желает обнаруживаться. Куда я его задевала?
Захлопываю дверцу шкафа, поправляю распущенные и уложенные, немного влажные волосы, наношу блеск на губы и все, больше ничего не нужно.
Подхватив рюкзак за лямки, спускаюсь на первый этаж, в гостиную. Из столовой слышны голоса. Заглядываю. Мать, Маргарита Антиповна и отчим. Все за столом.
– Доброе утро, – здороваюсь с ними.
– Доброе, – почти одновременно отвечают дядя Паша и бабушка. Мать молчит.
Мы все еще не разговариваем. Ни она, ни я даже не пытались сделать первый шаг. Артем вчера вроде помирился с папой, а я не хочу мириться с матерью. Я не простила ей брошенную могилу отца и пощечину. Она тоже не особенно стремится наладить контакт. Лучшее, что мы можем сделать, это игнорировать друг друга.
– Большое спасибо за завтрак, – говорю совершенно искренне.
Блинчиков на столе не видно. Клубники тоже. Дядя Паша загадочно мне подмигивает.
– Тебя подвезти? – предлагает он. – Нам по пути сегодня.
– Если вам не трудно, – жму плечами.
– Не трудно. Посиди пять минут. Сейчас я доем и поедем.
– Хорошо.
Дядя Паша быстро собирается. Садится вперед с водителем, предоставляя мне больше личного пространства. Я в последнее время все больше к нему присматриваюсь и все меньше понимаю, как так выходит, что моей матери попадаются такие вот мужчины.
Он много времени уделяет работе, но это понятно, ведь большие деньги не даются легко. Плохо, что жертвует семьей. Из-за этого у них с Артемом все разладилось. Но он нормальный. Дядя Паша любит сына, это видно по поступкам. Он проявляет это не как мой отец, совсем иначе. Сын ему дорог и ребенка, которого родит ему моя мама, дядя Паша тоже будет любить. Ко мне относится с первых дней, как к дочери. Ругает, переживает, обеспечивает. Как он смог влюбиться в мою мать? Чем она его взяла? Она ведь эгоистка. Ей никто не нужен. Только деньги, влияние и внимание…
Не понимаю.
Скорее всего у меня просто еще недостаточно опыта, чтобы разобраться во всех этих тонкостях, а уж опыта в отношениях и вовсе нет. Тёма первый и мы с ним пока часто спотыкаемся.
Доезжаем до лицея. Дядя Паша желает мне удачи и его машина быстро встраивается в поток других.
Прохожу через КПП. Пока мы ехали, дождик успел прекратиться и даже ветер стал гораздо тише. Капли на листьях деревьев отражают затянутое тучами небо. На спортивной площадке подальше от них стоят Артем, Платон, Максим, Матвей и еще несколько ребят. Они что-то бурно обсуждают.
– Привет, – Лу ловит меня под руку.
– Уфф… – выдыхаю. – Привет. Напугала! – смеюсь.
– Извини, – улыбается подруга. – А чего там за собрание?
– Не знаю, – жму плечами, еще замедляя шаг.
– Шерро! – мне навстречу со ступенек слетает Даша. – Север уже поделился с тобой тем, как приятно провел вечер у меня дома? – облизывает губы красивая брюнетка.
– Это про то, как ты кинулась к нему целоваться? Рассказывал. Сочувствую.
– Ему? – ржет Лу.
– Ему не надо, – улыбаюсь подруге. – Тёму я дома пожалела, а вот Даше можно.
– Ты охренела, Шерро? Смелой стала?
– Да я тебя и не боялась никогда. Мне тебя просто жаль. Бегаешь за ним, унижаешься. Он тебя отталкивает, посылает, с другой встречается у тебя на глазах, а ты все равно пытаешься на нем виснуть. Это унизительно в первую очередь для тебя, Даш.
– Да пошла ты! – фыркает она.
– А я и пойду, – цепляю под локоть Лу. – Звонок через пять минут.
На философию парни не пришли. Появились только на литературе, пропахшие осенью и дымом. У Тёмы на волосах блестят капельки дождя. Проводит по ним рукой, стряхивая прямо на тетради, чмокает меня в щеку и сползает по спине стула, нагло разваливаясь за партой. Достает телефон, разворачивает его так, чтобы я видела то, что он пишет.
«Вышел из Игры»
Одновременно в их
