Этот бы пережить, – смеюсь в ответ. – А там, в десятом тоже интересные экземпляры есть. Могу им пару идей подкинуть и скучно вам точно не будет.
– Не-не. Давай без твоих идей. Боюсь, стены лицея столько не вынесут. Как у тебя с тренировками?
– Скоро начнутся. Предвкушаю уже.
– На бой позовешь?
– Да не вопрос, – жму плечами.
Когда меня только на него поставят…
Этель
После урока все потекли в раздевалку приводить себя в порядок. Времени на душ нет… Даши тоже нигде нет. Даже ее вечная свита недоумевает, куда подевалась их королева.
Парни все время что-то бурно обсуждают, девчонки отмалчиваются. Неприятно находиться в такой обстановке. Все вокруг понимают, что происходит, а ты нет. И вроде Север это сделал ради моего спокойствия, но работает все точно наоборот.
С нарастающим беспокойством иду по коридору в сторону следующего кабинета. Тёмы нет еще, он с Максом куда-то срулил. Меня догоняет Лу.
– Ты чего такая загруженная?
– Давай Дашу найдем, а, – прошу ее.
– Зачем? – она аж останавливается от удивления.
– Не знаю пока. Мне кажется, это нужно сделать. Поможешь?
– Есть здесь одно место, где она может быть.
Лу берет меня за руку и ведет в сторону подсобных помещений. Здесь обычно никого не бывает. Даже свет под потолком выключен. Лу дергает двери, проверяя, какие из них не заперты. Одна… вторая… третья… На противоположной стороне еще две. Угловая поддается. В каморке темно. Прямо у входа стоят лопаты и грабли для уборки территории, а еще слышны всхлипы.
– Дальше я сама, – обращаюсь к подруге.
– Добрая ты, – вздыхает Лу. – Она так с тобой обращалась, а ты ее жалеть идешь.
Захожу в темную комнату, включаю фонарик на мобильном. Из коридора слышен звонок на следующий урок. Я на него не иду. Захожу за деревянный стеллаж с банками краски, кисточками и прочей ерундой. Даша сидит в углу прямо на полу, притянув к себе колени. Обнимает их руками и тихо плачет.
Сажусь рядом с ней. Облокачиваюсь спиной на стену. И никто ведь больше не пошел ее искать. Подружки видели, в каком состоянии убежала Киреева, и никто даже не попытался найти и поддержать. Вот тебе и репутация самой популярной девочки в лицее. Как только ей понадобилась поддержка, все отвернулись.
Меня задевает. Сама не знаю почему. Ведь Лу права, Дашка все время пыталась меня зацепить, обидеть, унизить. Одна только выходка в душевой в первые дни учебы чего стоила.
– Что тебе надо, Шерро? – всхлипывает она. – Поглумиться пришла?
– Поддержать, – отвечаю честно.
– Смешно, – фыркает, шмыгая носом.
– Похоже, что я шучу? Никто не пошел больше, а я не смогла тебя бросить. Вот так странно, – грустно улыбаюсь. – Наверное, потому что знаю, как тяжело быть одной, когда больно. Ты можешь не говорить со мной, я не заставляю. Просто тихо посижу здесь, чтобы ты чувствовала, что есть кто-то рядом и все.
– Спасибо… – совсем тихо произносит Даша. – Я… – вздыхает. – Люблю этого придурка, кажется, класса с шестого, – неожиданно признается. – Такого вот наглого, заносчивого, безбашенного. И в прошлом году у меня получилось. Ты не представляешь, Шерро, каких усилий мне стоило так надолго удержать его рядом. И тут, – усмехается, снова всхлипывая, – появляешься ты. Такая вся идеальная, правильная до тошноты, красивая, добрая, – хмыкает она. – Не похожая на всех нас, эгоистичных, циничных придурков. И Север ведется. Он влюбляется в тебя! Ни в кого никогда не влюблялся. И в меня не влюблялся… Я думала меня разорвет от ревности, злости и обиды. Мне хотелось тебя уничтожить, унизить в его глазах. Я хотела, чтобы в этой Игре победил Платон и вам с Севером было также больно, как мне. А ты сейчас пришла, чтобы поддержать меня. Ты права, Этель. Никто больше не пришел…
Она плачет в голос. Обнимаю ее, прижимаю голову к своему плечу, глажу по мягким волосам. Дашка неожиданно обнимает меня в ответ и никак не может остановиться. Плачет и плачет… От ее слез намокает моя форменная рубашка.
Дверь с грохотом открывается. Вздрагиваем. Даша отшатывается от меня. Падают лопаты и грабли. Слышится отборный мат и в глаза бьет свет от фонарика телефона.
– Эля, блин! Я ищу тебя по всему лицею! Даша? – удивленно. Она прячет лицо в коленях, чтобы Артем не видел ее слез. – Этель, ты в порядке? Что ты здесь делаешь? Пойдем, – подходит ближе, протягивает мне руку.
– Я позже приду, мы разговариваем.
– Вы? Разговариваете? – недоумевает он.
– Север, уйди отсюда! – не выдерживает Даша. – Исчезни! Видеть тебя не могу! Сволочь!
Поднимаюсь, беру Тёму за руку, увожу в сторону.
– Пожалуйста, дай мне еще немного времени. Все нормально. Иди на занятия.
– Ты уверена? – с подозрением.
– Абсолютно, – целую сводного в щеку для убедительности. Он пытается поймать мои губы, но я не могу при Даше сейчас. Мягко прерываю его попытки. – Иди.
Уходит, спотыкается об инвентарь, снова матерится, поднимает все на место и закрывает за собой дверь. Мы снова остаемся вдвоем в полной темноте.
– А ты любишь его, Шерро? – спрашивает Даша.
– Люблю… – признаюсь ей.
И она опять плачет, а я снова ее обнимаю.
После очередного звонка, раздавшегося в коридоре, выходим из своего укрытия. Идем в туалет. Даша долго умывается, смывая с лица следы своей истерики вместе с косметикой. Помогаю ей переплести волосы.
Из туалета идем в столовую. Берем по чашке горячего чая, по булочке с корицей и садимся у окна друг напротив друга.
– Хорошо, что это последний учебный год здесь, – говорит Даша, разглядывая двух воробьишек на улице.
Они пытаются поделить найденный сухарик. Прыгают туда-сюда, возмущенно чирикают, хлопают крыльями. Смешные такие.
– Сдам экзамены, уеду учиться и больше не увижу эту наглую сероглазую морду. А у тебя какие планы на жизнь, Этель?
– Можно просто Эля, – улыбаюсь ей. – Мне так привычнее. Планы были, когда мать только привезла меня сюда. Кажется, прошла уже целая вечность и все изменилось. Теперь не знаю. Думаю пока.
– Да… в нашем маленьком Аду если и водятся ангелы, то только падшие. Они то как раз отлично умеют спутывать все планы. –
