тому подтверждение.
– Не делай так больше.
– Ты тоже.
– Я?
– Да. Не пытайся мне указывать, лялька.
– Я не указываю! Я просто попросила, чтобы… Аллах, да мало ли какие придурки мне еще в жизни встретятся. Ты что, будешь с каждым закусываться?
Назар ничего мне не отвечает. Лишь бровью дергает. Мол, ты сомневаешься? А после продолжительного молчания вдруг интересуется:
– Я тебя пугаю?
– Иногда немного пугаешь, да, – вздыхаю я, отворачиваясь к окну.
– Тебя я никогда не обижу. Ты особенная для меня, Лала.
Это ненормально, да. Может, я полная дура. Или извращенка, которую заводит агрессия, но у меня опять сладко сжимается низ живота, а в трусиках становится мокро.
– Что ж. Видно, мне нужно лучше стараться и не допускать впредь подобных ситуаций. Я ведь тоже виновата, что поперлась в тот клуб. Ты меня предупреждал.
– В том, что какой-то моральный урод решил поиграть в бога, твоей вины нет.
– Но…
– Лучше расскажи, как бы ты хотела отметить свой день рождения.
Вот это смена темы!
– Не знала, что ты помнишь дату.
И снова Назар дергает бровью. Мне кажется, по этим скупым движениям я научилась различать все его эмоции. Сейчас это ирония. Как будто я сказала какую-то глупость. Хотя я так не считаю. Я же не центр мироздания, ну, правда. Нет ничего такого в том, чтобы не знать, когда я родилась.
– Я не думала об этом.
– Хочешь вечеринку? Позовем твоих друзей. Да хоть весь универ позовем.
Вздыхаю. Веду по чуть запотевшему окну пальцем. Какие-то приятельницы, конечно, у меня были. В универе, в танцевальной студии опять же. Но между мной и другими людьми всегда стояло множество предрассудков. Я же Лала Панаева. Дочь миллиардера, у которой денег куры не клюют. Хорошая девочка из мусульманской семьи, чьи обычаи большинству людей кажутся просто смешными. Но слишком влиятельная, чтобы кто-то посмел посмеяться в лицо. Я знала, что мне завидовали. Что сплетничали за спиной. И, наверное, поэтому опасалась подпускать к себе кого-нибудь по-настоящему близко. Даже в то время, когда еще хотела тусить, встречаться, как все нормальные девчонки, с парнями и жить обычной студенческой жизнью. После свадьбы же я вообще стала одиночкой. Для общения мне достаточно Назара и его друзей. Меня даже добавили в их секретный чат. Господи, как я волновалась, когда это случилось! Клянусь, люди так, наверное, трясутся, когда их посвящают в какой-нибудь тайный орден. Пока я еще робею сама туда что-то писать. Ведь в чате сидят мой брат и невестка. Да и вообще такие люди, что… Ну, что мне им сказать? Сбросить какой-нибудь мем?
– Позовем родителей и всех наших. С друзьями мы отдалились.
Назар хмурится. Вижу, что хмурится!
– А я говорил, не надо тебе торчать у меня на работе.
– Почему?
– Потому что. У тебя должны быть свои интересы и друзья твоего возраста.
– Мне с ними неинтересно, Назар. Мы проживаем абсолютно разные жизни, о чем нам говорить?
– О чем обычно говорят девчонки?
– О шмотках и распродажах. Об идиотах-преподах. О том, как склеила парня, а он оказался придурком с маленьким членом. Боюсь, если я включусь в диалог, меня возненавидят.
Вижу, что моя шутка подействовала, по тому, как расслабляются напряжённые плечи мужа.
– Возненавидят за то, что ты не одеваешься на распродажах? – бросает на меня косой взгляд.
– И за это тоже, конечно. Но больше за то, что член у тебя просто огромный. И ты знаешь, как с ним обращаться.
– Лялька! – ржет, запрокинув голову.
– Знаешь, я ведь понимаю, что тебе кажется, будто наш брак меня лишает чего-то важного, но ты неправ. Любая из моих так называемых подруг отдала бы душу дьяволу, чтобы оказаться на моем месте.
– Лала…
Все. Он больше не смеется.
– Давай скорей домой, Назар. Я пиздец как по тебе скучала.
– Язык оторву.
– Сам плохому учишь.
– И то так, – сипит. – Я, кстати, лялька, тоже пиздец как по тебе скучал.
Мы набрасываемся друг на друга, стоит только сомкнуться створкам лифта. Теперь я не макака. Я тигрица, готовая всего его исполосовать когтями. Шумное дыхание отдает в висках. Зубы сталкиваются. Мы как дикари. Похрен на камеры. Вообще на все похрен. Задевая стены плечами, вываливаемся. Кое-как добираемся до квартиры. Дверь хлопает, торжественно извещая, что все. Ожидание закончилось. Помогая друг другу, срываем одежду. Ну, как срываем? В сторону летят мой плащ и пуговицы от блузки. А дальше меня просто разворачивают к стене и задирают юбку на голову. Щелкнув пряжкой ремня, Назар задушенно жалуется:
– Даже в душ ведь не сходил.
– Пофиг, Назар…
Колготки бесцеремонно рвет. Правильно. Так быстрее. Верчу задницей, выпрашивая свой кайф. Все так, как надо. Просто идеально. У меня глаза слезятся – так хочется! Назар за спиной чертыхается. Шелестит фольга…
– Пойду к врачу и поставлю гормональный укол, – делюсь с мужем, как мне кажется, идеальным планом.
– Зачем? – хрипит, проталкивая в меня член. Как хорошо! Секс по телефону, конечно, тоже крутая штука, но вот это чувство переполненности определенно вне всякой конкуренции.
– Ч-чтобы без резинки. Терпеть их не могу, Назар. Хочу, чтобы ты в меня… Ай… – он с такой силой меня трахает, что у меня ноги отрываются от пола. И хватает буквально пары минут, чтобы с громким криком улететь. Всхлипываю. Назар отстраняется, резко сдергивает презерватив и щедро поливает мне спину.
– Так?
– Ну, почти, – хнычу.
– Так тоже хорошо. А травить гормонами мы тебя не будем, лялька. Даже не проси.
– Но…
– Никаких но. Мелкая ты еще. Мало ли.
– Врачи говорят, что это абсолютно безопасно, – разворачиваюсь на нетвердых ногах.
– Это их хлеб. Еще бы они не говорили. Самому не очень по душе эти резинки. Но я не буду рисковать твоим здоровьем.
– Ты ужасный человек. С тобой невозможно спорить.
– Спорь, сколько влезет, – целует в мокрый лоб. – На любые другие темы.
– О, тогда вернемся к моему дню рождения! Я только наших видеть хочу. Посидим по-свойски. И все. Никаких вечеринок для моих «приятелей» из универа, – рисую кавычки пальцами. – И никаких
