она. – Я, конечно, понимаю, Кристиан, что ты ого-го какая шишка! И ты уже на всем этом дерьме собаку съел. А у меня была другая жизнь! Я не светилась! Я не бежала впереди планеты всей, я просто жила, училась и работала и я была очень счастлива! А теперь всё пошло по пи… – Сдержав грубость, Кристина плавно выдохнула. Вдох-выдох. Вдох-выдох. – Ты обязан был сказать мне, кем являешься на самом деле!
– Неужто хулиганка проснулась, – усмехнулся он, оперевшись плечом о дверной косяк.
– Ты ещё смеешь смеяться надо мной?
– Если что, – моментально посерьезнел он, – я сообщил тебе, кто я на самом деле.
– Ты сказал, что это шутка, и я тебе поверила!
– А что мне ещё оставалось делать? Ты начала заикаться, будто я тебе доказал, что монстр под кроватью действительно существует! Я решил, что у тебя какие-то свои особенные загоны по этому поводу и просто не дал тебе возможности погружаться дальше в эти тревожные мысли!
– И я тебе что, спасибо должна сказать?
– А что бы ты сделала, знай, кто я такой? Что, Кристина? Пешком бы до гостиницы пошла, чтобы не дай бог какой-нибудь ничтожный человечишка не заметил тебя со мной и не украл эту твою драгоценную изолированность? – Кристиан терял терпение. – Я сейчас приехал к тебе только чтобы обсудить возможные варианты, которые избавят тебя от столь повышенного внимания окружающих! Такое уже и раньше случалось, но я ни разу даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь девушкам. Потому что эти обсуждения делали их известными и им это было только на руку!
– А мне не нужна твоя помощь! – оскалилась она. – Я и сама в состоянии справиться с этой кучей дерьма, понял?
– Правда что ли? Что ж, поделились своими вариантами и возможностями! Любопытно послушать!
– И не надо лгать, Кристиан! Ты здесь не из-за меня! Ты просто очень печешься о своей репутации и о том, что подумают люди о твоей семье.
От продолжительного молчания, которое Кристиан нарочно выдерживал, у нее побежали мурашки.
– А о чем пеклась ты, когда с глазами беззащитного олененка интересовалась моим братом и причиной его гибели, хотя тебе давным-давно было обо всем известно?
– То, что я была там, вовсе не значит, что «мне давным-давно было обо всем известно»! И, кстати, если бы я знала, что ты из себя представляешь в цивилизованном мире, между нами бы точно ничего не было. И да, чтобы не рисковать, я бы половину пути прошла пешком! – Кристина смерила его ледяным взглядом и указала на дверь. – Разговор окончен.
– Он ещё не начинался.
– А я говорю, что он окончен! И не смей больше снова подставлять меня, тайком пробираясь в мой двор!
– Тайком я никогда и ничего не делаю. Я, конечно, не в восторге, что моя жизнь всё чаще становится достоянием общественности, но я умею с этим справляться и не ограничивать себя в тех или иных действиях. А ты, очевидно, нет. И давят сейчас на тебя с целью получить хоть один официальный комментарий относительно нашей с тобой связи. Ты этим навозным жукам не нужна, Кристина. Они просто хотят знать, что меня связывает с тобой.
– Ну, прям пуп земли, ей-богу! Я не хочу грубить тебе, Кристиан! Но я очень тебя прошу, если хочешь действительно хоть немного помочь мне, уходи и больше не появляйся.
– Дело твое. Советую тебе не давать никаких комментариев. Рано или поздно молчание начинает наводить скуку и появляется другой «любопытный» объект.
С его уходом пусто стало не только в светлой прихожей от и до девичьей квартиры в нежно персиковых и светло-серых тонах. Опустошение бесцеремонно поселилось в женской груди, выталкивая из синих глаз тонкие струйки соленой воды. Кристина медленно опустилась на скамью и, обхватив руками тяжелую голову, тихонько всхлипнула, как делала это в детстве, когда становилась невольной слушательницей разговоров за чашкой кофе тети и её подруги.
«Девочка миленькая, но для тебя она настоящая обуза».
«Тебе было бы легче, будь у тебя только твой сын».
«Сплошное разочарование. Помимо проблем с успеваемостью, она ещё и не может поладить с другими детьми. И в кого она такая дикая?»
Если Кристина и сейчас позволит себе превратиться в дикарку, которая станет бросаться на каждого обидчика, как бешеная собака, и силой отстаивать свою честь, личное пространство и интересы, то все, включая и её дорогого и любимого отца увидят в ней далеко не хорошую и милую девушку, какой она была для них все эти одиннадцать лет. И в этом случае, ей бы очень не помешала помощь… В детстве она ждала чуда, которое просто бы похитило её! Тетя бы избавилась от ответственности и лишнего рта, как частенько называла Кристину их соседка. Все были бы счастливы. И вот однажды это случилось! А сейчас… А сейчас ничего подобного не предвиделось, потому что девочка давно выросла, а чудеса любят только детей.
Кристина тихонько вздохнула, теряясь в своих таких противоречивых чувствах. Ведь только что он был здесь. Мужчина, не оставляющий её даже во снах. Мужчина, который так нежно, так страстно целовал её губы, пронзая тело раскаленными молниями.
Кристиан был совсем другим. Не такой уютный, не такой домашний и нежный, как в зимнем домике. Впрочем, с чего бы ему таким оставаться в её присутствии? Она по глазам видела, что своим молчанием очень разочаровала его. Скорее всего Кристиан даже не удивился, узнав, кем был её отец. Для такого человека, как он, это было не так важно, как честность. А она ею хоть и немного, но всё же пренебрегла.
– Хочешь сказать, что между вами ничего не было?
Кристиан смотрел на вечерний город с высоты пятнадцатого этажа, а его мускулистые ноги бежали без остановки уже семнадцать минут на беговой дорожке. И всё это время один из его немногочисленных лучших друзей, сыгравший тайную и внезапную свадьбу с любимой девушкой несколько месяцев назад, с ухмылкой задавал вопросы, на которые совершенно точно знал ответы, но почему-то ему требовалось услышать их от непосредственного героя разыгрывающейся драмы.
Смерив друга уставшим взглядом, Кристиан снова отвлекал себя снежной погодой за окном.
– Злишься на нее, – где-то между вопросом и констатацией факта сказал Максим. – Я бы наверное тоже злился.
– Я вовсе не злюсь. Просто не понимаю, почему она не сказала мне, что была там?
– Ей было одиннадцать, Кристиан. Ты не знаешь, что она видела в тот вечер, что запомнила и что чувствовала. К тому же, согласись, судьба могла уже
