— Маякни, когда будешь свободна, — не постеснялся сказать мне какой-то улыбчивый парень на входе в универ.
В ответ я лишь улыбнулась уголками губ и предпочла поскорее скрыться в здании. Лишь отголоски веселого гогота долетели до меня, когда за спиной закрылась тяжелая дверь.
Я оставила куртку в гардеробе и поднялась на этаж, где скоро должна начаться первая пара.
От чужих взглядов и шепотков уже было не по себе. Хотелось сжаться до размеров какой-нибудь мелкой пушинки и, желательно, чтобы меня выдуло в ближайшую открытую форточку.
— Алёна! — вскрикнул на весь длинный коридор девичий голос. Взглядом нашла бегущую ко мне Вику. Она с разбегу повисла на моей шеи, резко отстранилась и начала лихорадочно разглядывать меня и щупать. — Это эта сука тебя так поцарапала? — одногруппница показалась мне очень злой. — Ты почему на смс-ки не отвечаешь? Трубки не берешь? Эта овца больше ничего тебе не сделала? Там под толстовкой ничего не сломано?
— Успокойся, Вик, — я хоть и старалась оставаться спокойной, но глаза выпучила, чтобы нажать на одногруппницу хотя бы так. Из-за её воплей на нас пялился весь коридор. — Со мной всё нормально. Она просто меня поцарапала немного.
— Немного?! — раздраженно выпалила Вика. — Да эта овца с тебя, походу, кожу снять хотела! Ты почему меня не позвала на эту драку?
— Потому что меня никто не предупредил, что она будет. Не кричи, пожалуйста, — я подхватила Вику за локоть и повела за собой к свободному подоконнику.
— Это из-за Колесникова? Он свою суку на поводке не мог подержать или в наморднике?!
— Вика, блин! — гаркнула я на неё. — Всё нормально. Успокойся ты уже.
— Я этой овце её же когти в задницу запихаю, — Вика резко скрестила руки на груди и сжала челюсти. Очевидно, чтобы снова не начать ворчать на весь коридор.
Всё же, нужно было замаскировать часть царапин тональником. Может, моё лицо сейчас не выглядело бы так будоражаще для Вики.
— О! Идёт, — озлобленно фыркнула Вика, посмотрев мимо меня.
Проследив за её взглядом, я ожидала увидеть Милану с её компашкой, но увидела Вадима.
Странно, что Вика злиться на него ровно так же, как на Милану. Он ведь не может нести ответственность за её поступки даже после расставания.
Вадим поймал мой взгляд. Лицо его реально выглядело помятым. Будто его только что разбудили. И он явно шёл ко мне, судя по тому, что продолжил удерживать мой взгляд.
Но вдруг его кто-то толкнул в плечо. Я успела увидеть только тонкую женскую руку, по которой взглядом прошлась до плеча и в зареванном девичьем, очень помятом лице, узнала Милану.
Она остановила Вадима и начала истерику, не стесняясь кричать на весь коридор, как кошка, которой прижали хвост дверью.
— Ты хоть понял, что ты вчера сделал, урод?! — кричала Милана и достаточно хлёстко толкала Вадима в плечо. — Ты хоть знаешь, что со мной папа сделал из-за тебя и твоей суки?!
— Я сейчас её голову об батарею сломаю, — Вика рядом со мной была готова рвать и метать. А я смотрела на Милану и не понимала, жалко мне её или нет. Выглядела она, мягко говоря, не очень. Ни укладки, ни макияжа. Даже одежда на ней как-то странно висела и напрашивалась на то, чтобы по ней прошлись утюгом раз-другой. А ещё с ней не было подтанцовки. Выяснять отношения с Вадимом она пришла одна. Правда, методы выбрала, мягко говоря, не очень.
— Из-за тебя он забрал у меня машину и приставил охрану!
А не, не жалко её. Если бы моими самыми страшными наказаниями было всё то, что она только что перечислила, я была бы только рада.
— Ты реально вчера переборщила, Мил. Считай, что легко отделалась, — Вадим оставался поразительно спокойным. Он будто не замечал, с какой силой его бьёт бывшая, которая даже не пытается унять себя, а только лишь распаляется.
— Ты издеваешься?! — взревела Милана. — Для тебя всё это прикол? Как обычно? От меня папа вчера отказался из-за твоей суки! Сказал, что у него нет такой дочки. Меня нет! Ты понял? Меня! — она ударила себя в грудь, но сразу поняла, что бить Вадима куда более интереснее. Снова толкнула его в плечо. Вадим пошатнулся, но остался стоять на месте.
Я видела, как он стиснул челюсти. Видела, что он едва себя сдерживает, сжимая кулак. А эта истеричка продолжает кричать и толкаться. Продолжает винить во всём кого угодно, но только не себя. Она белая и пушистая, а мир вокруг жесток и несправедлив к ней. Она ведь просто хотела побить одну девчонку компанией из трёх человек. Сама невинность.
Люди смотрели не только на Вадима с Миланой, но и на меня. Всем было понятно, кого она имеет в виду, называя «этой сукой».
Стоять в стороне уже невозможно. Я разрывалась между желанием уйти и встать между Миланой и Вадимом, чтобы она перестала унижать его на глазах у всех. Он не заслужил такого отношения к себе, не заслужил такую психопатку, как его бывшая. По крайней мере, за те дни, что мы знакомы, я не увидела в нём чего-то кардинально отрицательного. Да, он избалован родителями, особенно мамой. Избалован женским вниманием и знает об этом. Но он не циничен, не высокомерен и не кичиться тем, что у него есть.
Пока я думала, подойти мне к нему или уйти, к ним подошёл Одинцов. С присущим ему хладнокровием он посмотрел на обоих и спросил:
— Что здесь происходит?
— То, что вас не касается! Уйдите! — крикнула Милана, которая заплаканными глазами видела перед собой только Вадима, которому сейчас за неё было неловко. — Ты так и будешь молчать? Ничего не хочешь мне сказать?
— Что ещё я тебе должен сказать? — процедил Вадим. — Мы расстались, Мил. Расстались. Всё! Я больше не хочу выяснять отношения ни с тобой, ни с твоим папашей. Отвали от меня и даже близко не подходи к моей девушке. Поняла?
На последней его фразе я поймала на себе прямой взгляд Одинцова. Лёд в его глазах будто стал темнее. Мне стало неловко. По коже рук пробежали холодные мурашки.
Когда я успела стать чьей-то девушкой? После вечера с макаронами? А меня он спросил?
Я начала злиться. Что-то внутри меня раздосадованно закипало. Я на такое не подписывалась.
Колесников не дождался ответа от Милы. Он перехватил мой взгляд и удерживал его несколько секунд. Затем я перевала взгляд на Милу и поняла, что она прослеживает незримую нить между мной и Вадимом. Её подбородок и нижняя губа начали трястись от плохо сдерживаемых слёз.
Сейчас её было жалко. Потому что стало понятно, что она до сих пор любит Колесникова. Да, эта любовь странная, она больная, но она есть. И Милана старательно несёт её в себе, скорее всего, уже не первый год, пока Колесников позволяет себе отношения и флирт с другими.
Вадим понял, что Мила больше ничего не скажет ему, и переключившись от неё, пошёл ко мне. С лёгкой улыбкой на невыспавшемся лице.
Я смотрела то на него, то на оставшуюся на месте Милану и Одинцова. Она смотрела в спину Колесникова. Одинцов, почему-то смотрел на меня взглядом, в котором невозможно было угадать его мысли.
Я вернула внимание Колесникову и поняла, что он уже очень близко. Правая его рука поднялась, а в следующую секунду я почувствовала, как широкая ладонь легла мне на затылок. Он притянул меня к себе, мягко приобнял за талию свободной рукой, а затем его губы жестко накрыли мои.
Я опешила.
Я не была к такому готова и не предполагала, что нечто подобное может со мной случиться.
Всё, что я успела сделать — возмущенно вздохнуть, а затем замереть.
Я оказалась обезоружена и совершенно растеряна. Звуки и голоса вокруг резко исчезли. Меня будто выкинуло в вакуум, где нет ни воздуха, ни возможности пошевелиться.
Первое касание губ парня вышло грубым, навязчивым. Я почувствовала легкий укол щетины. Но затем, словно что-то поняв в моём поведении, Вадим стал нежнее, его губы мягче.
Я поддалась, прикрыла глаза и расслабила губы.
Вадим ласково захватил своими губами мою нижнюю, слегка провёл по ней кончиком языка и отпустил. То же самое повторил с верхней, а затем отстранился.
