в магазин за недостающими мелочами – с ремонтом так всегда: кажется, что все купил, а потом обнаруживается, что чего-то да не хватает. Рома вызвался сам, аргументировав это тем, что у него феноменальная память, и он-то уж точно ничего не забудет. Никита и Петя стали готовить стены к покраске.
Включив музыку, парни принялись покрывать стены восковой эмульсией, благодаря которой краска должна была хорошо держаться. К счастью, все стены в помещении, кроме кирпичной, были гладкими и не требовали шпаклевки, так что они планировали управиться за день. Утром – подготовка, в обед – сбор стеллажей, вечером – покраска стен. Конечно, другой работы оставалось еще на несколько дней, но все прочее Никита планировал доделывать сам, постоянно напрягать друзей ему было неловко.
– Может, расскажешь, что на самом деле случилось? – спросил Петя.
Вооружившись валиками, они плечом к плечу наносили эмульсию на стены.
– О чем ты? – настороженно спросил Никита.
– Про твоего отца. Я не верю в тот бред, что пишут в группе. Он ведь не сумасшедший.
– Конечно нет, – с облегчением выдохнул Никита.
Разговор о Василисе он заводить боялся, хотя и знал, что он неизбежен.
– У него лудомания, – объяснил он другу. – Он проиграл очень большие деньги, поэтому пришлось продать все магазины. Но он не в сумасшедшем доме, а в частной клинике.
– Откуда тогда такие сплетни? Как вообще это все просочилось в группу? – удивился Петя.
– Я думаю, что знаю, откуда ноги растут. Помнишь, когда я перестал ходить в школу?
– Угу.
Никита собрался с мыслями. Сейчас ему предстояло переступить незримую линию, которой он отделил себя от друзей. Подобно отцу, он ни с кем не делился своими переживаниями и трудностями. Со всем справлялся сам и старался никогда не показывать, что ему тяжело. Но пора было что-то менять, пора осознать, что есть люди, которым можно довериться. Петя никогда не осуждал его, всегда был рядом, являлся на помощь по первому зову.
Никита собрался с духом и заговорил:
– В тот день мне позвонила мать, сказала, что отца уже несколько дней нет дома. Мы принялись его искать, и нашли в психиатрическом отделении городской больницы. Туда его отправили после того, как полиция забрала его из клуба. Он был в невменяемом состоянии… Так вот, в больнице была девушка… которая меня узнала. Она автограф хотела.
– Чего? – выпучил глаза Краснов. – Какой к черту автограф в такой ситуации?
– Вот и я так подумал. Да и потом, куда мне вообще автографы раздавать? Я только мальчишкам маленьким их давал, которые к нам на матчи приходили. Они-то думают, что я великим баскетболистом стану.
– И станешь!
– Я так уже не думаю.
– Эй, друг, ты чего скис? – Петя пихнул его плечом.
– Просто в последнее время у меня много других мыслей о будущем…
– Видимо, думать тебе противопоказано, – усмехнулся Петя.
– Я еще кое о чем с тобой хотел поговорить… – начал Никита.
– Давай, – с готовностью кивнул Краснов.
Дверь магазина с грохотом отворилась.
– Что, соскучились по мне?! – завопил, вваливаясь, Рома.
– Конечно! Мы плакали, пока тебя не было, не знали как вынести часы разлуки, – сказал Петя.
– Так и знал!
Рома поставил огромные пакеты на пол.
– Так, я купил маркеры, чтобы наносить разметку на стены, они наверняка и Катьке для ее граффити пригодятся, малярные кисти, а то у вас тут только шпатели, зажимы и скобы – ну, это понятно, когда проводку заново разводить начнут, надо будет фиксировать… А, и еще респираторы. Не понимаю, как ты мог забыть о них! Без масок вообще красить нельзя…
– Хватит ворчать, как бабка, – сказал Петя.
Подготовка стен была закончена, теперь можно было отдохнуть, дожидаясь, пока эмульсия высохнет. Через некоторое время в магазине появилась Катерина.
– Что тут за погром? – спросила она. – Вас что, даже на полдня одних нельзя оставить?
Петя обнял ее, и Никита отвернулся. В груди больно кольнуло, когда он увидел, как они счастливы вместе.
– Мы тут, вообще-то, важными делами занимаемся, хватит обниматься! – окликнул их Волков. – Морозова, мы тебя по делу пригласили, чтобы граффити нарисовала, а не отвлекала рабочую силу.
– Кого-кого? – поперхнулся Никита.
– Ну а что? Он же центровой, значит из нас самый сильный, будет сложную работу выполнять.
– Что-то у нас Волков раскомандовался, – обнимая Катю за талию, сказал Краснов.
– Можно подумать, не по делу, – скорчил гримасу тот.
С приходом Кати процесс стал еще более упорядоченным. Она все взяла в свои руки и первым делом отправила Петю и Рому собирать стеллажи и рейлы, которые можно будет убрать на склад, а потом, когда работа будет закончена, вынести обратно.
Никита замешивал краску для одной стены, она тем временем делала разметку на другой. Сегодня она ее красить не собиралась, для этого ей потребуются баллоны, но с основным рисунком нужно было определиться.
– Я тут видела одну крутую технику… – пробормотала она и протянула Никите телефон.
На экране было несколько вариантов граффити, связанных с баскетбольной тематикой. Яркие цвета, баскетбольные мячи, сетка, и даже баскетболист – все было на этом рисунке.
– А что напишем? – спросила она. – Я так понимаю, это больше не сеть магазинов. Так какое название будет?
– Об этом я тоже не подумал… – почесал голову Никита.
– Лебедев, ты подозрительно мало думаешь. Я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях, – не удержался Волков.
– Ты такой бесстрашный, потому что нас стеллаж разделяет? – спросил Никита.
– Нет, потому что я могу пожаловаться твоей маме, и она меня защитит.
– Угу, посмотрим, – хмыкнул Никита и задумался.
У отца была сеть магазинов, и, пожалуй, одна из самых крупных в городе, так что он назвал ее просто: «Спорттовары L». В оставшемся магазине Никита планировал все переделать – и стиль оформления, и назначение пространства, так что был необходим ребрендинг.
Идея пришла внезапно.
– Давай назовем «Девятый». Мне кажется, это лаконично.
– И самовлюбленно! – подал голос из-за стеллажа Волков и тут же ойкнул, когда Петя ткнул его в бок.
– Самовлюбленно, но прикольно. Значит, решили, – кивнула Катерина.
Они начали работу над граффити. Морозова начала рисовать очертания мячей, букв и баскетболиста с мячом – в прыжке, у самой корзины. Граффити получалось масштабным, вероятно, трудиться над ним придется не один день.
– Кать, даже не знаю, как тебя благодарить, – сказал Никита.
– С тебя самая большая коробка макарунов, обожаю их, – сказала она, вытирая лоб тыльной стороной ладони.
– Две коробки! – донесся голос Пети. – Вторая мне.
– А я хочу… – начал было Волков.
– Хватит с тебя и того, что мамочка Лебедева тебя защищает! – засмеялся Краснов.
– Эй, хватит обсуждать мою мать! – прикрикнул Никита.
– Дураки, – беззлобно
