– У него есть одежда на лето. А что будет осенью? Свитера, куртки, сапоги… И он ведь обязательно вырастет из всего, что мы сегодня накупили.
– Этого нельзя допустить, – забеспокоился Кэм. – Должны быть какие-то пилюли или еще что-то… А может быть, у него уже есть теплая куртка?
– Когда он здесь появился, у него не было ничего, кроме того, во что он был одет. И папа не успел почти ничего купить.
– Ладно, мы подумаем об этом позже. Гораздо позже! – Кэм закрыл глаза и надавил пальцами на веки. – Кстати, ты видел, как Клермонт смотрел на него? Как мерзко блестели эти глазки-пуговки?
– Видел. Он наверняка начнет болтать, и его не остановишь. Мы тут ничего не можем сделать.
– Как ты думаешь, парень что-нибудь знает? О том, кто его отец?
– Понятия не имею. Он со мной не откровенничает. Но в понедельник я поинтересуюсь ходом расследования – проверю, нашли ли его мать.
– Напрашиваешься на неприятности?
– У нас уже неприятностей хоть отбавляй. Единственный способ избавиться от них – это собрать информацию. Но я уверен: если окажется, что Сет – Куин по крови, мы справимся и с этим.
– Отец не стал бы причинять маме такую боль. Брак для них обоих был самым главным в жизни. Они не были способны на измену.
– Я думаю, если бы он оступился, то сказал бы ей, – в это Филип твердо верил. – И они бы нашли выход. Ведь когда Сет родился, мама была еще жива.
– Он не мог оступиться, – тихо сказал Кэм. – Знаешь, чему я научился у них? Если ты женишься, если даешь кому-то такую клятву, то это на всю жизнь. Мне кажется, кстати, что именно поэтому мы все трое до сих пор не женаты.
– Возможно. Но, что бы мы ни думали, нельзя игнорировать все эти разговоры, подозрения. А если страховая компания откажется оплатить отцовский полис, мы здорово увязнем. Особенно теперь, когда подписали контракт об аренде той дыры.
– Выкрутимся. Удача начинает поворачиваться к нам лицом.
– Неужели? – Филип насмешливо изогнул бровь. – С чего ты взял?
– Я собираюсь провести вечер с одной из самых сексапильных женщин на этой планете – и теперь удача мне точно не изменит. – Поднимаясь по лестнице, Кэм оглянулся: – Не дожидайся меня, братишка, и ложись спать.
Войдя в свою комнату, Кэм услышал шум на заднем дворе. Он подошел к окну и выглянул. Саймон стоически терпел, пока Сет мылил его, а Глупыш испуганно лаял на небрежно брошенный шланг, из которого хлестала вода.
Конечно, парень был в новых кроссовках, уже промокших и испачканных. Но зато он смеялся, как сумасшедший! До этого момента Кэм не подозревал, что мальчик умеет так смеяться, что может быть таким безоглядно счастливым и вести себя как глупый щенок.
Саймон яростно затрясся, разбрызгивая вокруг воду и мыльную пену. Сет попятился, поскользнулся на мокрой траве, с хохотом упал на спину и продолжал хохотать, когда обе собаки прыгнули на него. Они возились в воде, грязи и мыльной пене, пока все трое не промокли насквозь.
Кэм стоял у окна и наблюдал за ними, улыбаясь во весь рот.
Эта картина все еще стояла перед его глазами, когда он шел по коридору к квартире Анны. Кэм решил, что непременно расскажет ей об этом за ужином. Ему хотелось поделиться с ней, а кроме того, он был уверен, что это порадует ее не меньше, чем романтическая трапеза со свечами в каком-нибудь дорогом ресторане.
И розы, купленные по дороге, не помешают. Кэм понюхал их. Если он действительно знаток женских душ, то не мог ошибиться. Он готов был держать пари, что Анна Спинелли обожает желтые розы.
Не успел он постучать к Анне, как распахнулась дверь напротив.
– Привет, должно быть, вы и есть «новый молодой человек»?
– Привет, миссис Харделмэн. Мы встречались несколько дней назад.
– Нет, не встречались. Это была моя сестра.
– О… – Кэм осторожно улыбнулся. Старушка была точной копией женщины, выскочившей тогда из этой двери, вплоть до розового шелкового халата. – Э… как поживаете?
– Вы принесли Анне цветы? Ей понравится. Мой возлюбленный всегда приносил мне цветы, и мой Генри, упокой Господь его душу, приносил мне лилии каждый год в мае. В следующем месяце подумайте о лилиях, молодой человек. Конечно, если Анна не прогонит вас. Она всех прогоняет, но, может быть, вас решит сохранить.
– Да, – Кэм попытался улыбнуться, хотя при словах «вас решит сохранить», его сердце перестало биться. – Может быть…
Поддавшись порыву, он вытащил одну розу и с легким поклоном преподнес старой даме.
– Ой! – Девичий румянец окрасил морщинистое лицо. – О Господи. Как приятно. Как мило. Ну, будь я на сорок лет моложе, я бы поборолась с Анной за вас. – Она кокетливо подмигнула. – И я бы победила!
– Не сомневаюсь, – Кэм тоже подмигнул и ухмыльнулся. – Э… передайте привет… сестре.
– Желаю хорошо провести вечер. Непременно потанцуйте, – добавила старушка, закрывая дверь.
– Отличная мысль!
Посмеиваясь, Кэм постучал. Когда Анна открыла дверь, он почувствовал, что готов проглотить ее целиком, – такой сексуальной она выглядела. Кэм решил, что танцы должны начаться немедленно, подхватил ее и закружил по комнате под пульсирующий классический рок. А когда Анна рассмеялась и споткнулась, он резко опрокинул ее, поддержав спину рукой, как в танго.
– Привет! – Наслаждаясь легким головокружением, Анна засмеялась. – Что ты делаешь?! Ты сбил меня с ног…
– Чего и добивался. Мне хотелось лишить тебя равновесия – душевного и физического.
Кэм наклонился, и Анне показалось, что его поцелуй растопил ее, как восковую свечу.
– Давай-ка опустим занавес, – пробормотала она и, с трудом дотянувшись до двери, захлопнула ее.
– Молодец, – Кэм медленно поднял ее, продолжая прижимать к себе. – Твоя соседка сказала, что я должен потанцевать с тобой.
– Так вот что это было! – Анна очень удивилась, что еще не дымится.
– Это было только несколько пробных па. – Кэм поймал зубами ее нижнюю губу, слегка потянул и отпустил. – Станцуем танго, Анна?
– Я думаю, танго нам лучше пропустить. – Высвобождаясь из объятий Кэма, Анна прижала руку к сердцу, чтобы не дать ему выскочить из груди. – Ты принес мне цветы! – Она взяла букет и спрятала в нем лицо. – Думаешь, я обожаю розы в бутонах?
– Да.
– Ты совершенно прав. – Она засмеялась. – Я поставлю их в воду, а ты пока можешь налить нам вина. Я открыла бутылку. Посмотри на стойке. Бокалы там же.
– Хорошо. Я… – Кэм увидел сверкающую кастрюльку на плите и деревянное блюдо с разнообразными итальянскими закусками на столе. – Что все это значит?
– Ужин. – Анна нагнулась к шкафчику в поисках вазы. – Разве Филип не передал тебе, что я звонила?
– Когда он сказал, что ты позаботишься об ужине, я решил, что у тебя есть какой-то ресторанчик на примете и ты хочешь сама заказать столик. – Кэм схватил фаршированный гриб с блюда, попробовал и блаженно вздохнул. – Я не думал, что ты будешь готовить для меня.
