Джиллиан увидела воскресные газеты лишь в понедельник. Она порадовалась за Стивена, но не за себя.
Весь воскресный день она провела, бродя по лесу со Спенсером, ожидая душевного обновления, которое всегда здесь находила. Но ничего не получилось: перед ее мысленным взором все время стояло лицо Стивена, такое, каким видела она его в последний раз, — потрясенное и замкнутое.
Он всегда будет замыкаться, не пуская ее в свою душу, если случится что-то важное. Все дьяволы, владеющие им, сомкнут ряды и отвергнут любую ее попытку разделить его волнение.
Джиллиан любила его, но при этом сознавала, что каким-то непонятным образом представляет для него угрозу. Она не могла так жить: никогда не зная, в какой момент Стивен обернется чужим, незнакомым человеком. Она всегда будет требовать от него больше, чем он может дать. Ей надо как можно скорее порвать с ним. Пока она еще в силах была это сделать. Хотя, может, он и сам не захочет ее видеть. Что было вполне вероятно после всего, что произошло по ее вине на Индейских Холмах.
Именно поэтому, когда в понедельник Джиллиан вошла в свой кабинет и нашла сообщение о его звонке, отвечать на него не стала. Джиллиан сознавала, что если только услышит его голос, вся ее решимость пропадет. Его присутствие действовало на нее слишком сильно, и она не могла предвидеть, какие эмоции возьмут в ней верх, если они встретятся.
Джиллиан написала ему краткое деловое письмо, в котором разрывала их договор на основании «концептуальных разногласий». Это облегчит ему задачу, подумалось ей, самому предпринимать первые шаги. Когда она закончила и перечитала письмо, на бумаге оказалось несколько влажных пятнышек от упавших одной или двух слезинок. А может, и трех…
Тем не менее она решительно, чтобы не передумать, отнесла письмо на почту и отослала срочной доставкой. Кроме того, она отдала секретарше распоряжение: в случае звонка мистера Морроу сказать ему, что она куда-то уехала из города на неопределенный срок.
Затем Джиллиан обзвонила других клиентов, проверяя состояние дел. Она чувствовала, что ужасно пренебрегала ими последнее время, и теперь, раз у нее не было договора со Стивеном Морроу, ей надо было искать новые контракты. На самом деле больше всего ей хотелось сбежать отсюда… на недельку… на пляж в Джорджию… Однако она не могла себе этого позволить.
Если вообще хотела сохранить свое агентство. Дела требовали ее присутствия в Атланте, но она надеялась избежать встреч со Стивеном, зная его гордость и твердые принципы. Джиллиан не сомневалась, что повторно звонить и искать ее он не будет.
Она была расстроена как никогда в жизни. Дни казались бесконечными, часы — кошмарной пыткой одиночеством и сомнениями. Правильно ли она поступила? Снова и снова Джиллиан уверяла себя, что иного выхода у нее не было. Ради них обоих она должна была сделать это. Слишком разными людьми были они со Стивеном, слишком несовместимы их потребности, кроме разве что физических. Все равно боль не отступала, особенно последние дни, когда телефон упорно молчал и Стивен не подавал никаких признаков жизни. В четверг Джиллиан встречала вернувшуюся в Атланту Лесли, но ее попытки разделить радость с подругой привели лишь к тому, что пустота в душе Джиллиан превратилась в зияющую пропасть. Подземную темную пещеру. И она очень сомневалась, что пустота эта когда-нибудь заполнится.
«Русский цирк едет домой!»
Газеты в четверг были полны подобных заголовков. В заметках сообщалось, что благодаря губернатору штата и Стивену Морроу, проектору нового жилого комплекса, а также помощи ряда бизнесменов, включая президента крупнейшей авиакомпании, были наконец собрана достаточная сумма, чтобы отправить российских артистов на родину.
Джиллиан была удивлена, что Стивен принимал в этом участие. Ей казалось, что такой человек, как он, должен держаться в стороне от подобных историй. Эмоции так мало значили для него. Их близость была чисто физическим актом. Она настойчиво убеждала себя в этом. Ни разу Стивен не сказал ей, что любит ее, или хотя бы, что дорожит ею.
Джиллиан опустила лицо в ладони и снова расплакалась. Последнюю неделю она плакала каждое утро… Хотя, начиная с детских лет, не знала, что такое слезы. Она пыталась вникнуть в дела русского цирка. Они не виделись с той самой злосчастной субботы, потому что Джиллиан испытывала чувство вины и неловкости за срыв выступления цирковой труппы.
Сняв телефонную трубку, Джиллиан позвонила в мотель. Просто для того, чтобы попрощаться и извиниться за то, что долго не приезжала.
Ей пришлось долго ждать, прежде чем Сергей ответил на звонок.
— Мы так соскучились, мисс Коллинз. Слышали наши замечательные новости?
Джиллиан постаралась придать голосу веселую интонацию.
— Да. Я и звоню, чтобы вас поздравить.
— Без вас мы бы ничего не смогли добиться, — продолжал Сергей. — Все это ваша заслуга. Вы выручили наших животных. И обеспечили наш проезд. Вы должны приехать, чтобы мы могли как следует поблагодарить вас.
— Я… Я, право, не знаю…
— Вы должны… мы не можем не попрощаться с вами.
Этого и ей тоже не хотелось. Кроме того, она зря опасается встречи со Стивеном, наверняка у него сейчас полно дел, и вообще, цирк его больше не интересует.
Джиллиан сделала вчера несколько звонков редакторам отделов бизнеса местных газет с просьбой узнать, как обстоят дела с продажей недвижимости в этом новом пригороде Атланты. Оказалось, что компании по недвижимости, обслуживающие его, просто в восторге. Она ощутила гордость и радость за Стивена. Джиллиан знала, что он достоин подобного успеха.
— Ладно, я приеду, — согласилась она.
— Когда? Я хочу, чтобы все были на месте и как следует встретили вас, — спросил Сергей.
Сегодня днем это было невозможно. Вечером тоже. Она занималась рекламой гастролирующей в Атланте знаменитой рок-группы и вечером должна была находиться с ними.
— Завтра, — пообещала Джиллиан, мысленно перебирая свое деловое расписание. — Где-то около двенадцати дня.
— Хорошо, — с удовлетворением произнес Сергей. — Мы уезжаем в субботу.
Джиллиан подъезжала к мотелю с бьющимся сердцем. Все здесь теперь напоминало ей о Стивене и тех кратких мгновениях, которые они провели вместе.
Всю дорогу от своего агентства она вспоминала их последнюю встречу около мотеля, ту милую неуклюжесть, с которой Стивен объяснялся с Константином, русским мимом.
Тогда Стивен приехал сюда по собственной инициативе. Это заставляло ее теперь задуматься, не окажется ли он снова там.
Нет, вряд ли. Он теперь будет сидеть на своих Индейских Холмах, работая с утра до ночи. Стивен не пытался ей звонить, а попыток увидеться с ней не делал вовсе. Судя по всему, он вернулся к своему привычному образу жизни: одиночки трудоголика. Джиллиан даже не получила от него уведомления о том, что ее письмо о разрыве договора поступило в его контору.
