Она вновь улеглась на спину, придавленная к дивану внезапно охватившей ее тоской, посмотрела на потолок и, вспомнив, почему сейчас она совершенно одна в пустом доме, едва не расплакалась.
Боковым зрением она тем не менее заметила лежавшее на кофейном столике злополучное досье, а поверх него какой-то подозрительный листок. Ужасная догадка, пронзившая ее в следующий миг, заставила Лили спустить ноги с дивана и подойти к столику.
Предательски дрожавшей рукой она дотянулась до листка бумаги, исписанного округлым ровным почерком Билли, поднесла его поближе к глазам и попыталась понять смысл написанного. Это удалось ей не сразу, потому что сосредоточиться после выпитого вина ей было трудно. Когда же она наконец уяснила значение строк, начертанных сильной рукой Билли, листок едва не выпал из ее ослабевших пальцев.
Разделенный жирной линией пополам, он являл собой своеобразное покаяние Бьянкича. Первый столбец, озаглавленный «Газетная утка», содержал десять женских фамилий, второй — под названием «Досадная правда» — девятнадцать. Пробежав их, Лили сделала успокаивающий вздох и, наморщив лоб, произвела подсчет собственных любовников.
После этого на ее лице расцвела улыбка, а в просветлевших глазах запрыгали озорные чертики. По сравнению с ней Билли Бьянкич мог бы считаться монахом. Следовательно, справедливо рассудила она, у нее имеются основания проявить снисхождение к его грехам молодости.
Пронзительный визг пилы вывел ее из размышлений и заставил выглянуть в окно. Радость, охватившая ее при виде милого Билли, деловито орудующего инструментом, не поддавалась описанию словами. Он обещал ей сделать навес и оградку для цветника — и сдержал свое слово. Это ли не лучшее свидетельство его надежности? Наконец-то она нашла мужчину, которому могла поверить!
Словно на крыльях Лили влетела в спальню, чтобы привести себя в порядок перед зеркалом. Но стоило лишь ей взглянуть на свое отражение, как из ее груди вырвался сдавленный стон. О Боже, как же она допустила, чтобы он мог увидеть ее в таком ужасном виде! Глаза у нее опухли и покраснели, на щеках остались следы от туши для ресниц, потекшей, когда она плакала. Впрочем, он сам довел ее до такого удрученного состояния, подумала Лили и, моментально успокоившись, начала расчесывать волосы.
Затем она сняла с себя выцветшую майку и несвежие трусики и, открыв стенной шкаф, принялась лихорадочно выбирать себе соответствующий ее романтическому настроению наряд. Она так увлеклась этим занятием, что и не услышала, как в комнату вошел Билли.
— Не трудись, — произнес он своим волнующим баритоном. — Такой ты мне даже больше нравишься.
— Немедленно выйди вон и закрой за собой дверь! Я не хочу, чтобы ты снова увидел меня неумытой и непричесанной! — взвизгнула Лили.
— Как тебе будет угодно, — ответил он, однако не сошел с места.
— Пожалуйста, Билли! — уже спокойнее повторила она, и лишь после этого он вышел из спальни.
Лили вынуждена была снова сделать успокаивающий вдох, прежде чем попытаться взять себя в руки и собраться с мыслями. Голос Билли всегда повергал ее в трепет и будоражил ее чувства. Дав себе клятву впредь всегда пристойно одеваться, ложась днем спать, она за десять минут сделала макияж, красиво уложила волосы и надела белый стеганый халатик без рукавов. Когда она распахнула дверь, Билли, стоявший у стены в коридоре, окинул ее восхищенным взглядом и промолвил:
— Очень мило! Не желаешь ли взглянуть на творение моих рук? По-моему, твои цветочки остались довольны.
— Я ознакомилась с твоим списком, — с лукавой улыбкой сказала Лили, поглаживая кончиком пальцев его блестящую от пота голую грудь. — И хочу извиниться перед тобой за Брока. Ты на меня уже не сердишься?
— Ты ни в чем не виновата. И давай больше не будем говорить о Броке, лучше сходим посмотрим на заборчик.
Работой Билли она осталась удовлетворена, теперь она могла быть спокойна за свои цветочки. Оставалось только покрасить заборчик зеленой краской, и тогда ее клумба наверняка получила бы одобрение даже такого придирчивого садовника, как принц Чарльз. Охваченная неземным счастьем, Лили пожала Билли руку и сказала:
— Огромное спасибо!
— Всегда рад тебе услужить, — ответил он с шутливым поклоном. — Спасибо тебе за то, что ты все правильно поняла. — Он ласково и нежно посмотрел ей в глаза.
— Ты даже не представляешь себе, Билли, как я счастлива! — воскликнула Лили и бросилась в его объятия.
Он страстно поцеловал ее в податливые губы и, переведя дух, с подкупающей улыбкой спросил:
— Значит, мы больше не будем ссориться?
В этот миг он был неотразим: в его облике причудливо переплетались искренность и мужская грубость, юношеская наивность и зрелая сила. Но главное, Билли хотел и дальше быть рядом с ней. Сердце Лили затрепетало, она глубоко вздохнула и, закрыв глаза, пролепетала:
— Никогда, милый!
Вожделение, охватившее ее в этот момент, было столь велико, что она готова была отдаться ему прямо в саду, как наверняка поступила бы в этой ситуации Сэси. Не нужно было есть столько шоколада, подумала Лили, устыдившись своих греховных мыслей. И, словно бы прочитав их, Билли крепко обнял ее и начал покрывать горячими поцелуями ее лицо и шею. Волшебное тепло растеклось по всему ее трепещущему от страсти телу, и она замурлыкала в его объятиях, как ласковая кошка. Ответная реакция организма Билли на ее молчаливое предложение немедленно заняться сексом была столь ярко выражена, что Лили с опаской покосилась на окна дома Миртл. К счастью, свет в них не горел, и она вздохнула с облегчением.
Билли сжал руками ее вздымающиеся груди и хрипло спросил, прижавшись к ней низом живота:
— Тебе не жалко своего халатика?
Вместо ответа она ухватила его за причинное место.
— Не надо, — выдохнул он. — Нас может увидеть твоя соседка!
— А мне плевать! — воскликнула Лили и, отступив на шаг, распахнула халатик.
Увидев, что трусиков на ней нет, Билли сладострастно охнул и рывком расстегнул молнию на джинсах.
— Иди ко мне, — бархатистым голосом попросил он и, скинув сандалии, моментально стянул с себя штаны вместе с трусами.
Лили проглотила слюну и, с трудом оторвав свой пламенный взгляд от его мужского естества, ответила:
— Нет, это ты иди ко мне!
И они оба тотчас же поняли, что проклятое досье все еще тяготеет над их отношениями.
Их ноги словно бы вросли в землю.
Но Билли поступил как настоящий джентльмен: он смирил гордыню и первый сделал шаг вперед.
— Ты победила! — сказал он, прижимая Лили спиной к забору.
— Я не привыкла проигрывать, — ответила дрожащим голосом Лили, ощущая ногами его бедра, а лопатками доски.
