— Мы оба погибнем из-за твоего упрямства. Дорога каждая секунда.
— Читай! — настаивала Паула.
Кристофу ничего не оставалось, как быстро пробежать написанное глазами. Он отшвырнул фонарь в сторону и протянул руки к Пауле, стараясь вытянуть ее наружу.
— Кристоф!
Он велел Пауле держаться за его плечи и поплыл вперед, молясь о том, чтобы хватило сил. Свободной рукой он поддерживал Паулу.
— Я сама могу плыть, — услышал он ее голос, но не обращал на ее слова внимания, стараясь грести быстрее.
Наконец, Кристоф коснулся рукой липкого бордюра канала и издал торжествующий возглас.
— Получилось, Паула! — закричал он, не в силах разглядеть ее лица, но чувствуя, как она дрожит всем телом.
— Да, — ответила девушка слабым голосом.
Он поплыл вдоль каменной стены, пытаясь найти место, где можно подняться. Наконец, Кристоф обнаружил веревку, свисавшую откуда-то сверху, вероятно, ее использовали для швартовки.
— Осторожно, не сорвись, — сказал он Пауле.
Кристоф лег на землю и дотянулся до ее руки, чтобы помочь вскарабкаться по скользкой отвесной стене. Цепляясь руками и ногами, Паула смогла подняться на набережную.
Они стояли рядом и смотрели, как то, что совсем недавно было их тюрьмой, а могло стать и последним пристанищем, медленно погружалось в мутные воды канала. Небо было уже не таким черным, а, скорее, серым. Близился рассвет. Через некоторое время первые солнечные лучи появятся на небосклоне, и начнется еще один день.
Кристоф краем глаза посмотрел на Паулу. Она стояла, слегка покачиваясь, плечи тихонько вздрагивали, мокрая юбка прилипла к ногам. Он обнял ее и прижал к себе.
— Ты ведь мне не веришь, да? — спросила Паула и заплакала.
— Верю, — ответил Кристоф, — я верю тебе, дорогая. Нас обоих подставили. Если бы мы погибли, это была бы целиком моя вина.
— Но почему? — Голос ее дрожал. Паула крепче прижалась к широкой груди и обвила руки вокруг талии.
Кристоф гладил ее по голове, вспоминая, как мужественно вела себя эта хрупкая девушка, не теряла надежды и пыталась найти выход из, казалось бы, безнадежной ситуации.
— Смотри. — Кристоф повернул ее голову в сторону канала. — Затонула.
Громоздкая конструкция скрылась из вида. На поверхности появились огромные пузыри, вода забурлила, затем все стихло. Поверхность канала стала гладкой, скрыв последние следы произошедшего этой страшной ночью.
— Значит, все было спланировано заранее? — спросила Паула, выжимая юбку.
Кристоф кивнул:
— Да, и очень тщательно продумано. Чтобы потопить такую махину, надо очень хорошо знать, что делаешь. Он сначала пробил брешь, чтобы баржа дала течь, и прикрепил взрывное устройство, динамит или что-то еще, на правый борт именно так, чтобы ее унесло в нужном направлении. Как ты и говорила, баржа должна была затонуть на середине канала, там ее очень долго не нашли бы. Просто чудо, что нам удалось спастись.
— А почему ты говоришь, что это твоя вина? Что, если бы мы утонули, то все из-за тебя? — Паула коснулась его лица, словно хотела руками уловить его выражение, которое было плохо различимо в темноте.
Кристоф почувствовал, что все тело заныло, и это не было связано с холодом или страхом.
— Потому что я должен был доверять своей интуиции и фактам, которые мне удалось установить. Не имел права подозревать тебя, когда внутренний голос просто кричал о твоей невиновности. Но я, как болван, боялся себе верить, старался отбросить все чувства, чтобы они не мешали расследованию. Я все ждал и наблюдал. В результате едва не погубил нас обоих.
Кристоф выглядел напряженным. На лице отразились все муки внутренней борьбы. Нет, разум должен победить.
— Почему же ты ждал?
«Надо все ей рассказать», — подумал Кристоф.
Все, в том числе и причины его колебаний.
— Мы обязательно поговорим, — сказал он вслух. — Я объясню тебе, что я выяснил, а что нет. Нас ждут очень сложные дни. Мы должны быть вместе.
Из-за горизонта блеснули первые солнечные лучи, небо озарилось утренним светом. Надо отвезти Паулу домой и скорее вернуться на свою баржу.
— Кристоф, — Паула заглядывала ему в глаза, — почему они хотели нас убить?
— Думаю, как раз из-за того, чего я пока не знаю. — Он убрал с ее лица мокрые пряди волос. — Видимо, я подобрался слишком близко.
Через семь часов Паула стояла на цокольном этаже дома Колей. В руках у нее были луковицы тюльпанов. Она стала подниматься в гостиную, и в этот момент раздался звонок в дверь.
Она слышала, как Бенно пригласил кого-то войти, и была уверена, что это Кристоф.
— Паула? — Бенно смотрел на нее с удивлением. — Ты заболела, дорогая?
Скорее всего, он не доволен, что она не на работе. Паула не обратила никакого внимания на его слова, не сводя глаз с Кристофа. Карие глаза смотрели на нее, и этот взгляд был понятен только ей, никто другой не нашел бы в нем ничего особенного.
— Паула здорова, Бенно, — ответил за нее Кристоф. — Просто она очень устала. Мы еще поговорим об этом.
Бенно потер виски и покачал головой.
— Паула тоже будет с нами? Надеюсь, ты нам все объяснишь, Кристоф?
Не удостоив Бенно ответом, Кристоф протянул Пауле руку.
— Все уже в сборе? — Он произнес это таким тоном, что Пауле захотелось оказаться сейчас где-нибудь далеко-далеко, в тихом спокойном месте, в стороне от происходящего.
— Да, все здесь, — сказал Бенно, переводя взгляд на дверь гостиной. — Честно говоря, я не совсем понимаю, зачем все это нужно.
Повисла тишина, от этого Пауле стало еще хуже. В гостиной тоже было тихо, из комнаты не доносилось ни звука. Должно быть, собравшиеся тоже нервничали. Паула сжала пальцы, едва не раздавив луковицы, которыми так дорожила.
— Что ж, тогда начнем.
Кристоф жестом пригласил Бенно пройти вперед, а сам подошел к Пауле и обнял за талию.
Вскоре их взору предстала картина, скрываемая тяжелыми дверями: Лукас стоял рядом с камином, закинув руки за спину, Санди сидела на диване красивого розового цвета, спина была прямая, лицо сосредоточенным. Анна устроилась в кресле и немного наклонилась вперед, обняв плечи руками. Она выглядела такой несчастной, что Паула едва сдержалась и не бросилась к ней, чтобы успокоить. Нет, этого нельзя делать. Сегодняшний день многое изменит, жизнь каждого из этих людей никогда не будет такой, как раньше.
— Пришел Кристоф, — объявил Бенно с явно наигранной радостью. Он похлопал молодого человека по плечу и хмуро посмотрел на Паулу, словно забыл, что она тоже с ними. — И Паула, — нехотя добавил он и направился к столику из красного дерева. — Она тоже будет присутствовать при разговоре. Кто что будет пить?
