Андрей замолчал – но если бы он сбежал, как трус, он так и не узнал бы, какая Катя замечательная и что она его по-настоящему любит. Даже такого негодяя! Он вспомнил, как вчера она вышла из ванной. Такая испуганная и сияющая. Как смотрела на него, тихо всхлипывала и смеялась...
Какой страстной и понимающей она может быть! Как легко она успокоилась, услышав его признание в любви!
Почему простые слова – звук, колебание воздуха! – значат для женщин так много? Может быть, они действительно так много значат и могут изменить и мужчину, который их произнес, и всю его жизнь?
– Признайся, кого ты представлял в этот миг? – пытался вернуть разговор в привычное шутливое русло Малиновский. – Назови имя этой красотки!
– Никого, – отмахнулся Андрей и направился к выходу.
– Если ты думал о Родине – то это круто! А если острые плечики сделали свое коварное дело и отбили воображение – тогда сочувствую!
– Не стоит. Катя не красавица и даже не пытается ею казаться! Но в ней есть что-то такое... особенное, я даже не знаю, как это назвать.
«Может, брекеты», – хотел подсказать Малиновский, но, учитывая романтическое настроение компаньона, только потер переносицу, чтобы скрыть смешок.
– Ну, поведай, как эта женщина-торнадо закружила тебя, вознесла до небес и...
– Да нет, она не торнадо, – улыбнулся Андрей как-то тепло и по-домашнему. – Она – смешная и неуверенная в себе. И я целую ночь был именно с ней, с Катей Пушкаревой...
– Ты в Пушкаревой обнаружил женщину? Это кондиционер, точно. Прими аспирин и поправишься. А вот если это действительно любовь – тогда дело куда серьезней.
– Мне и самому было странно. Я понял, когда люди друг друга люб... доверяют друг другу, внешность роли не играет.
Это правда. Вчера он хотел быть именно с Катей. Смешной, неуклюжей, доверчивой и искренней. Рядом с ней он ощущал себя решительным и сильным, будто она наполняла его не только теплом, но и уверенностью. Он знал, что теперь может все изменить, горы свернуть! Но не смог бы выразить этой уверенности словами. Слов было слишком мало! Их не хватает даже, чтобы описать Катино смирение и преданность. Любовь? Неужели это любовь?
Малиновский же продолжал иронизировать:
– Внешность? Согласен – не играет аж никакой роли в следующих случаях, – он принялся загибать пальцы, – в кромешной темноте, с мешком на голове, а еще лучше – в скафандре, в гамаке и под дождем...
– Что ты знаешь о женщинах? – взорвался Жданов. – Все твои девочки-цыпочки вылупились в одном инкубаторе.
– Да нет, Андрюха! – расхохотался Малиновский. – Им просто один и тот же пластический хирург носы выпрямлял!
Но Жданову сегодня было не до шуток.
– Все они у тебя одинаково хороши и пламенны. Как разовые зажигалки!
– Обидеть хочешь? И чем же она отличается от моих... инкубаторских?
Жданов снова задумался – слишком свежи были воспоминания, и ему было сложно объяснить это словами. Особенно такому ядовитому типу, как Малиновский.
– Впервые в жизни я провел ночь с женщиной, которая любит меня искренне и беззаветно. Ей ничего от меня не нужно – кроме меня самого! Ты можешь такое себе представить? Я действительно был свободен! А Катя – трогательное, беззащитное существо... будешь обижать – получишь в морду! – Он весьма достоверно изобразил хук, который достанется Малиновскому, остановив кулак только у самой челюсти Романа.
– Ну да, скажи еще, котенок с перебитой лапкой, – отодвинулся уязвленный Роман.
– Точно, человек, который доверяет тебе, потому что только от тебя зависит его дальнейшая судьба! Ну как тебе еще объяснить... Ты ж полнейший лоботряс, которому не понять, что такое ответственность!
Малиновский наигранно задумался:
– Ответственность – это как при подписании контрактов?
– Как можно говорить с человеком, который о любви даже в книжках не читал?
– Понять не могу, какая разница, любит тебя женщина или нет. Главное, чтобы она вызывала у тебя положительные эмоции и желание!
– Согласен. Сам раньше придерживался такого принципа...
– А сейчас? – удивился Малиновский. – Что изменилось?
Андрей хлопнул товарища по плечу:
– Скажу тебе одно – об этой ночи я нисколько не жалею! Это было... сказочно...
– Знаешь, что меня настораживает? – Теперь душевное состояние делового партнера уже серьезно беспокоило Романа, и он против обыкновения перестал шутить. – Ты говоришь о Кате Пушкаревой с таким упоением, как о любимой женщине. Счастье, что я знаю тебя многие годы! А то решил бы, что ты влюбился!
– Наверное, так и есть, – мечтательно улыбнулся Жданов. – Хотя нет – не влюбился, а просто люблю. У меня к ней на самом деле такие... Такие нежные чувства... Как к самому близкому человеку. Я ей доверяю – понимаешь? Со мной рядом есть женщина, которая никогда не предаст, не бросит в беде.
– Так-так-так... – занервничал Роман и даже обнял Жданова за плечи. – Я понял, что с тобой происходит. Идиот, как я сразу не догадался! Друг мой, в эту ночь ты пережил один из тяжелых и драматических моментов в своей жизни! Это называется – психологическая травма! В такой миг происходит переоценка ценностей. Это я виноват. Я подтолкнул тебя к этому шагу. Прости!
Андрей дружески похлопал руку, лежащую у него на плече:
– Спасибо тебе, Ромка! В эту ночь я пережил для меня что-то неведомое... Я даже не знаю что, но это было... Прекрасно!
– Тебе нужно отдохнуть... Все пройдет. Я уверен.
– А вот я совсем не уверен, – продолжал улыбаться Андрей. – Новый год на носу. Пора подводить итоги. И не только деловые... Жизнь больше, чем только бизнес!
– Знать бы, что хоть с бизнесом все в порядке. Жданов кивнул. Вместе с вихрем новых чувств в его почти семейную жизнь с Кирой пришел полный разлад. Ну ничего – теперь все будет по-другому! Наступил новый этап. Андрей не заметил, что его губы шевелятся, – он беззвучно говорит сам с собой.
– Андрей, очнись! Ты уже сам с собой говоришь, как ненормальный! Так ты совсем свихнешься из-за этой бледной моли – Кати Пушкаревой! Что и зачем ты собрался менять? И главное – с чем ты останешься в итоге?
– Не смей так говорить... Ненормально то, как я жил до сих пор! Ненормально так обманывать маленькую любящую женщину, которая на все готова ради меня! И я больше не стану этого делать!
Длинная череда новогодних и рождественских праздников медленно сменялась трудовыми буднями. Волшебный прошлогодний снег сбивался в сугробы, которые рушили неутомимые снегоуборочные машины, и сказочная декорация таяла под колесами автомобилей, превращаясь в грязную жижу.
Сотрудники «Zimalettо» возвращались с зимних каникул и погружались в привычную рутину дел и отношений.
