«Это оттого, – говорила себе Полина, пытаясь хоть как-то оправдать свою неудовлетворенность, – что у меня никогда не было дома. Я не привыкла…» Но собственные слова показались предательски лживыми. Был у нее дом. Конечно же, был. Тот, что стоял в лесу, неподалеку от реки. И маленькая клумба под окнами была куда красивее, чем здешние розы и зимний сад на огромной веранде. Здесь все чужое…
Из-за двери раздался голос Андрея:
– Полина, ты еще не спишь?
– Нет, нет.
Он вошел и улыбнулся ей:
– Пришел посмотреть, как ты устроилась, и пожелать спокойной ночи. Ну, нравится тебе здесь?
– Да, очень.
Андрей внимательно посмотрел: голос ее был не слишком радостным.
– Ты еще не привыкла, – мягко сказал он. – Уверяю тебя, через неделю все наладится.
Он обнял Полину за плечи и, притянув к себе, поцеловал в щеку.
– Спокойной ночи, доченька.
– Спокойной ночи.., папа, – произнесла она с запинкой.
Андрей вышел, а Полина без сил опустилась на кровать. От его поцелуя ее передернуло…
* * *
Андрей вернулся в кабинет, где его ждал Вадим.
– Ну как? – спросил тот. – Что скажешь?
– Не слишком приятно признаваться в этом, но ты прав, девочка, похоже, в замешательстве, – пожал плечами Андрей. – Либо придется потратить несколько месяцев на то, чтобы приручить ее…
– Ты имеешь в виду – ломать перед ней комедию долго и прилежно? Кому это нужно? – презрительно хмыкнул Вадим.
– Либо… – Андрей вздохнул, – провести ее через посвящение.
– Через короткое посвящение, – подчеркнул Вадим. – Она не нашего поля ягода.
– К сожалению…
Андрей смотрел на сына с затаенной гордостью. С того самого дня, когда он занял место Сенечки во главе группы на Алтае, он мечтал сделать из этого мальчика необычного человека, способного стать его правой рукой и продолжать все то, что тогда он еще только замышлял. А для этого сын должен был вырасти сильным, не ведающим чувства вины и угрызений совести, привычным к таким вещам, о которых порой и взрослый сильный мужчина помыслить не может… И вот – перед ним плод его многолетних усилий. Будь на месте Полины кто другой, кого нужно было бы перетянуть на свою сторону и заставить встать под свои знамена, он не задумался бы ни на минуту, выбрав «короткое посвящение». Но она была его дочерью, в ее жилах текла его кровь, и он готов был ждать, пока она сама не примет решения…
Однако Вадим прав: зачем испытывать судьбу?
Лучше действовать наверняка. Обычное посвящение было предназначено для тех, кто сам мечтал вступить в ряды их помощников. Эти ребята не знали практически ничего об их деятельности, но готовы были на все, с черной завистью наблюдая, как на их глазах меняется жизнь тех, у кого на плече появлялась маленькая «летучая» метка. Человек преображался на глазах. Он становился строг, сосредоточен, в голосе сквозила необыкновенная уверенность в себе, за спиной тенью стояла чья-то сила и жесткая воля. И самое главное, что выводило завистников из себя – такой человек больше не рылся в карманах в поисках мелочи, а носил дорогое портмоне с крупными купюрами и тут же съезжал на собственную квартиру от родителей. «Меченый» выглядел в глазах бывших друзей постигшим ту самую тайну благополучного бытия, которая им никак не давалась. И они готовы были броситься за ним вслед, стоило ему только позвать, безрассудно, не спрашивая, чем придется платить, готовые скрепить контракт с могущественным хозяином пусть даже собственной кровью…
Для этих молодых ребят Вадим, начитавшись книг о древних обрядах, сам разработал ритуал посвящения, дающий ему над человеком почти неограниченную власть. Неделя поста и медитаций со специально подготовленными тренерами, разрыв старых связей, символическая смерть и возрождение для новой жизни. Теперь, когда он закончил ремонт своего клуба, последняя ступень посвящения – «смерть» – разыгрывалась как театрализованное представление. Имитируя убийство, адепту наносили легкое ранение – по сути царапину, которая не требовала даже пластыря – и погружали в специальную капсулу, напоминающую гроб, где он должен был провести ночь. Капсулу опускали в подвал, что гарантировало непроницаемую тишину, символизирующую смерть…
Утром посвященный возвращался в круг своих друзей и торжественно встречал вместе с ними рассвет своей новой жизни. Такое посвящение глубоко врезалось в подсознание человека.
Но кроме обыкновенных «рабочих лошадок», Вадиму с Андреем требовались специалисты в той области, с которой был связан их бизнес. В этом смысле Данила представлял для них особенный интерес. Его образование и фонтанирующая изобретательность позволяли использовать его талант сразу по нескольким направлениям. К тому же Данила не доставил им хлопот. Он был счастлив встрече с отцом и дважды счастлив возможностями, которые тот ему предоставил. Мальчик работал как вол и вскоре начисто позабыл о прозябании в маленькой университетской лаборатории и деньгах жены. Его пьянил карьерный взлет, возможность чувствовать себя настоящим мужчиной и всеобщее уважение в фирме отца.
Среди необходимых специалистов порой попадались люди немолодые и довольно обеспеченные, их трудно было увлечь и невозможно купить. Для таких Вадим разработал схему «короткого» посвящения. Пост, медитация и прочие предварительные штучки отметались, поскольку доброй воли от адепта не ждали. Несколько капель парализующего препарата и инъекция, состав которой Андрей разработал самостоятельно еще десять лет назад.
Человека укладывали в непроницаемую капсулу и оставляли в ней на двенадцать часов под действием лекарства. После короткого посвящения человек просыпался лишенным памяти. В зависимости от его характера, который досконально изучался до «посвящения», его встречала семья, или мать или на худой конец коллеги по работе. Все они дружно качали головой, рассказывали ему о прошлом, которого у него в действительности никогда не было, показывали фотографии, идеально смонтированные лучшим фотографом Вадима. Человека увозили в другой город, где он гарантированно не мог встретить никого из бывшего своего окружения, и давали вторую жизнь, целью которой была работа.
Профессиональные навыки восстанавливались чрезвычайно быстро, лишь дважды Андрея постигало разочарование – вместе с биографией человек начисто терял знания по специальности. Таких снова прогоняли через «короткое посвящение» и выбрасывали где-нибудь за чертой города, предоставляя самостоятельно решать – куда и как двигаться в жизни. Эти люди обычно оседали где-нибудь в психиатрических институтах или больницах и деградировали, заколотые аминазином.
