потом еще и еще…
В тот день я поняла, что никогда не смогу ему это простить. Но как оказалось позже, ему это и не нужно было. Папа даже не извинился. Не пришел позже и не спросил, как мои дела.
Ему было это безразлично.
Но я на всю жизнь запомнила этот урок.
Если мужчина в гневе, то, скорее всего, его мозг уже не соображает. И в ту секунду он способен на все. Особенно если ему требуется узнать правду.
Адаму требовалась эта правда вчера. И рядом не было никого, кто бы смог его остановить, если он все-таки решил меня ударить!
Сейчас мне кажется, что это просто отмазка. Для меня самой. На самом деле я хотела, чтобы он знал. Желала сказать ему о том, что люблю другого.
Надеялась на то, что это может заставить его от меня отказаться.
И отменить свадьбу!
Жалкая попытка.
Единственное, чего я добилась так это то, что Адам теперь жаждет крови.
Крови Соколовского!
Мой мужчина, кажется, скоро начнет жалеть о том, что вообще со мной связался. Его крови жаждет не только мой жених, но и мой отец. Да и он сам далеко не пай-мальчик, который даст спокойно от себя избавиться.
Это полная ж*па!!!
И да, я выражаюсь не очень красиво. Неподобающе девушке, но по-другому тут и не скажешь!
Схватив подушку, накрываю ею свое лицо и просто рычу, коря себя за то, что натворила. Это не решит моих проблем, но даст хотя бы немного облегчения. Хотя…
Кого я пытаюсь обмануть?
Только себя!
Никакого облегчения я не чувствую. А за окном уже рассвет. Наступил новый день, от которого я не знаю чего ожидать. Но интуиция подсказывает, что точно ничего хорошего не произойдет.
Откидываю подушку и встаю с постели. Раз уж приходится ждать худшего, то, по крайней мере, я сначала приведу себя в порядок. Кто знает, вдруг до следующего приема душа я не доживу.
— Зара, ты сходишь с ума. — усмехаюсь над собой и топаю в ванную комнату.
Через полчаса я уже спускаюсь вниз, желая позавтракать. На кухне уже суетится мама, и это не удивительно. Она всегда рано встает, чтобы самой приготовить завтрак отцу. Который он, чаще всего, проигнорирует, и даже не попрощавшись, покинет дом, решая свои дела.
Никогда не понимала, зачем мама продолжает все это, зная, что ему плевать?
Она и нас с Маликой пыталась приучить к этому. Всегда говорила, что жена должна заботиться о муже и о том, чтобы ему было комфортно. Уют в доме — это главная обязанность жены. А также рождение детей. И хорошо бы, если это будут мальчики.
В том, что у отца есть только мы, две дочери, мама также винила себя.
Ведь она не смогла дать отцу то, чего он желал больше всего на свете!
Сына!
И лишь поэтому она упорно продолжает его во всем поддерживать. Никогда я не слышала, чтобы мама с ним спорила. И даже когда отец наказывал нас, ей тоже было плевать.
Она молча уходила из дома и возвращалась лишь тогда, когда все было кончено.
Но в отличие от папы, после всего, что произошло, она была рядом. Дарила свою любовь. По крайней мере, настолько, насколько была способна любить.
И я не виню ее.
Зная дедушку, ее отца, она жила не лучше нашего. Даже хуже, наверное. И отца не знала ровно до того момента, пока они не встретились у алтаря.
Это, наверное, самое ужасное — выйти замуж за того, кого даже не знаешь и никогда не видела. А потом посвятить ему всю свою жизнь, понимая, что узнать своего мужа по-настоящему будет просто невозможно. Для этого хотя бы нужно общаться. Хотя бы изредка. Но наши родители практически не разговаривают. Обычно отец дает указания и уходит. А если вдруг случилось чудо, и он спустился на семейный ужин, то за столом чувствуется напряжение.
Мама всегда боится сделать что-то не так!
Я не хочу прожить такую жизнь!
— Доброе утро, дорогая. Ты сегодня рано. — увидев меня, мама подарила мне быструю улыбку и вернулась к готовке.
Что она кулинарит не знаю, но аромат…
Мой желудок жалобно заскулил. И это вполне объяснимо. Я вчера практически не кушала.
— Доброе утро, мама. Что ты готовишь?
— Лепешки. Хингалш. Садись за стол, сейчас положу тебе, пока горячие.
Это я с удовольствием.
Быстро уместившись на стуле, я с большим нетерпением ждала, когда мой желудок наконец-то получит то, что хотел.
Конечно, мама не могла молча продолжать свои действия. Раз уж я тут, значит, можно и допрос устроить. Ее ведь съедало любопытство, как я вчера провела время с Адамом. И главное — почему он так быстро уехал, даже не попрощавшись. а я сама заперлась в своей комнате.
— Надеюсь, ты вчера ничем не обидела Адама?
На языке вертелся ответ, который ей точно бы не понравился.
Мне так и хотелось съязвить.
И это на меня совсем непохоже. Обычно я чувствовала за собой вину, но сегодня…
Возможно, это последствия бессонной ночи. Но мне так хотелось, чтобы хотя бы сегодня мама была на моей стороне. И переживала за меня, а не о том, что я вдруг могла обидеть Адама.
Маленькая беззащитная девушка…
— У меня и в мыслях не было, мама.
— Просто очень странно, что ваш разговор длился всего несколько минут…
— Ему позвонили, и нужно было срочно уехать. Поэтому не зашел и не попрощался. А я так устала, что желала только одного. Поскорее оказаться в постели. Все-таки подготовке к свадьбе так выматывает. И так нервирует.
Я неслучайно перевела разговор на эту тему. Когда речь заходит о свадьбе, то все остальное уже не имеет значения. Маме так нравится заниматься приготовлениями, что порой кажется, что это она, а не я, выходит замуж.
