Стараюсь не думать об этом. Всё будет хорошо. Рядом с таким-то мужчиной!
Спать ложимся в тишине. Молчим, наговорившись до этого. Лежу головой на животе Лёши и читаю книгу, мне осталось-то несколько глав… А Лёша смотрит игру своей команды на телефоне в записи, надев наушники, чтобы не мешать мне звуком. Скучает, вижу, что тоже уже поиграть ему не терпится. Немного еще. Думаю, через неделю вернется на тренировки, а там и на игры, не заметит даже, как время пролетит. Ему даже врач говорит, что заживает рана очень быстро, никто даже предположить не мог, что так будет.
Дочитываю ту книгу про братьев близнецов, которую мне тоже Лёша тащил. У меня теперь почти всё с Лешей связано! То он мне пакеты тяжелые домой нес, то на почте мы встретились, то покупали вместе что-то… Повсюду он. В каждой мелочи, душе и сердце.
Хочу быстрее дочитать и повернуться к Лёше обниматься. Хорошо лежать на нем, конечно, но за последний час, который мы проводим в таком положении и тишине, я успеваю соскучиться.
Переворачиваю страницу и чуть не мурлычу, когда пальцы Чудовища мне в волосы вплетаются и начинают водить по коже головы. Кайф какой… А можно всегда так? Я буду только за.
В книге начинается эротическая сцена, и я не замечаю, как начинаю тяжелее дышать. Я всегда очень ярко реагирую на такие сцены, слишком бурная фантазия, и читаю медленно, вдумчиво… Даже бедра сжимаются непроизвольно.
— Вслух читай, — внезапно раздается над головой, и я застываю. Что? Он что, убрал телефон и подглядывает в мою книгу? Я не буду это вслух читать! Я стесняюсь, боже, это очень неловко.
— З-зачем? — заикаюсь от внезапно накатившего волнения.
— Я аудиокниги на ночь слушать привык. Но тебя слушать приятнее. Читай вслух, рыжая. Давай, — я слышу, как он ухмыляется, и от этого краснею еще сильнее. Как это вообще? Всякое было между нами, но это… — Рыжая. Читай. Вслух.
О господи… И зачем я только соглашаюсь на это?
Перевожу дыхание и продолжаю читать, только уже так, как просил Лёша. Стараюсь не думать о происходящем, просто читаю, иначе сгорю со стыда.
— Не хочу слушать, — читаю написанное. — Наклоняюсь и целую, не нужны мне слова. Я все услышала, все почувствовала. Все остальное будет лишним. Я… Я просто опускаю бедра, и мы оба замираем, переводя дыхание. Пару раз мы были на грани. Чуть не потеряли голову, могли переспать по глупости, но сдержались. И именно сейчас я понимаю, что это было лучшим решением. Потому что ощутить его первый раз, глядя в глаза, наполненные любовью — это лучшее, что я испытывала за всю свою жизнь.
— Какая жизненная книга, — хмыкает Лёша, переводя руку с головы мне на шею. Он начинает поглаживать пальцами кожу от подбородка до ключиц, и я теряю связь с реальностью. — Читай дальше.
— Ох боже… Мышцы отказываются двигаться, сил хватает только на неистовые поцелуи, через которые я пытаюсь передать всю любовь, которую копила в себе уже очень долго. Руки Димы…
— На Лёшу меняй, — звучит над головой, и вторая рука тянется к моему животу.
— Руки Лёши сжимаются на моих бедрах, — продолжаю читать. Дыхание сбивается, сердце вылетает, а Лёша трогает только откровеннее. — Он приподнимает меня, опускает обратно, и я задыхаюсь, теряя связь с реальностью. Мы двигаемся неспешно, но этого хватает, чтобы сойти с ума. Мир перед глазами плывет, тихие стоны неконтролируемо срываются с губ, капелька пота стекает по спине, а под веками мелькают искры. Мне так хорошо, как ещё никогда не было. От эйфории и счастья охота кричать, и я кричу, стоит Диме… то есть, стоит Леше сомкнуть губы на моей груди и начать двигаться чуть быстрее.
Закрываю глаза, переводя дыхание. Вот нужно мне было именно на этом моменте читать книгу перед ним… Всё как специально. Я горю и краснею, а еще плавлюсь от жадных прикосновений. Лёша чуть сжимает шею и гладит низ живота, пробираясь пальцами под резинку пижамных шорт. Это похоже на сумасшествие. Это, кажется, оно и есть. Слишком интимно! Слишком остро! Мне сложно выдержать и не сломаться.
— Да-ша, — говорит по слогам, снова с усмешкой. Смеется надо мной, засранец. Ему хоть бы что, а я тут со стыда сгораю, вообще-то!
В сотый раз перевожу дыхание, словно это помогает набраться храбрости, и читаю дальше. Вслух, конечно, как он и просил.
— Запах секса кружит голову, голос хрипит и срывается на ультразвук. В комнате точно кто-то устроил поджог, потому что жарко неистово, дышать невозможно. А-ах… — выдыхаю со стоном, когда пальцы Лёши проникают в трусики. Он шепчет, чтобы я не прерывалась, и другой рукой накрывает грудь. Боже… — Ди… Лёша касается жадно, метит поцелуями как раскалёнными углями, шепчет какой-то неразборчивый бред и толкается все чаще и чаще, подводя себя к разрядке. Дрожь проходит по всему телу, он прикусывает мою губу и жмурится, кончая, а я не успеваю расслабиться и выдохнуть, как он вдруг бросает меня спиной на диван, нависая сверху. Лёша! — закрываю книгу и дрожу в оргазме, так резко накрывшем меня с головой. Перед глазами вспышки, а на ухо неразборчивый шепот. Кажется, он говорит, какая я умница. А умница в шоке! Я никогда даже представить не могла, что такое может быть. А в итоге… Лежу, абсолютно вымотанная, и наслаждаюсь поцелуями в шею. Да, мы определенно еще не закончили.
Глава 41. Лёша
С ней каждое утро лучшее. Чувствую себя сопливым романтиком, когда так думаю, но иначе не выходит совсем. Я довольно долгое время запрещал себе чувствовать хоть что-то тёплое к девушкам, поэтому сейчас, когда моё сердце дорвалось до любви, оно буквально мироточит счастьем.
Мне постоянно хочется говорить Даше, что я к ней чувствую, и уже даже самому за такие сопли неловко. А рыжая смущается. Каждый раз краснеет, когда признаюсь ей. Вот я как первый раз сказать смог — так всё, не получается остановиться.
А Дашка молчит.
Но пусть молчит. Я по глазам её зеленым бесстыжим всё вижу. И по мурашкам. И по тому, как жмется ко мне во сне или когда мультики ее любимые смотрим. Мне в целом вообще подтверждение её чувств словами не особо нужно. Нет, приятно было бы, конечно, но… Всего хватает. Одного только её взгляда на меня, когда я прихожу к ней, достаточно, чтобы понять, что у нас всё взаимно. А слова — просто слова. Кто-то говорит, как я, заткнуться не может, а кому-то сложнее. Каждый любит по-разному. Прикосновениями и улыбкой. Красными щеками и огромными мурашками. Желанием заботиться и не спать, чтобы дождаться сообщения. Дашка так любит. И мне достаточно для счастья.
Она снова проснулась раньше меня и уже как пчелка по кухне летает. Не зря рыжая. И не лень ей? Она-то поспать любит, это я давно заметил. Но очень часто встает пораньше и то сырники мне, то блинчики, то еще что-то вручает, а я еще сильнее в неё влюбляюсь. Невозможная девчонка какая-то. Ломает меня и даже не кается.
Захожу на кухню, потягиваясь, натыкаюсь взглядом на аппетитный вид. И я не про кайфовый завтрак на столе. Я про Дашу, которая в открытое окно вылезла и стоит, оттопырив задницу. Вот это доброе утро.
Подхожу тихо, чтобы не слышала, и легонько шлепаю. Хватаю её за руку сразу, чтобы она от неожиданности в окно не выпала, а то Даша может. Вряд ли я успею спуститься с седьмого быстрее нее, чтобы поймать.
— Это что за наглость, Алексей! — разворачивается ко мне Рапунцель, складывая руки на груди. Смешная такая, когда делает вид, что обижается.
— Это ритуал, ты слишком удобно стояла, — улыбаюсь, и подхожу к ней близко-близко, наклоняюсь и целую нежно. — Доброе утро.
— Привет, — тает Даша и растягивает губы в улыбке, чуть смущаясь. Она очень мило делает это. Каждый раз любуюсь. — Лёш, а ко мне папа приедет через час. А потом ещё Саня. Не обидишься, если попрошу меня одну с ними оставить? А вечером к тебе прибегу.
— Обижусь, конечно, — киваю, даже не стараясь делать серьезное лицо. Все равно не поверит. — Куплю себе ведро мороженного и буду есть его, смотреть мелодрамы и плакать. Как тебе идея?
