нет. Но очень хочет им стать.
«Скоро буду», печатаю.
При мыслях о Лиле улыбаюсь. Мне хорошо с ней. Ни разу не пожалел, что предложил ей встречаться. Секс у нас космический. Другие девушки напрочь перестали меня интересовать. Хочу только Лилю.
Но что делать, если уеду в Германию?
Встречаться на расстоянии? По-моему, это бред. Не очень представляю, как это. Я там, она тут. У меня вряд ли будет получаться часто приезжать, в лучшем случае раз в пару месяцев на выходные. Возможно, Лиля сможет летать ко мне чаще, но… Не знаю. Мне кажется, такие отношения — это только нервы трепать себе и партнеру. А мне не до нервотрепок будет. Мне надо будет сконцентрироваться на работе и ни на что не отвлекаться.
Есть ещё вариант позвать Лилю с собой. Но тогда нам придётся жить вместе, как семья, и тут встает другой вопрос:
А я хочу с Лилей семью? Я вообще в принципе хоть с кем-нибудь хочу семью?
И вот на эти вопросы ответы скорее отрицательные, чем положительные. Я не хочу обзаводиться сейчас семьей. Жить вместе, вести общий быт, ходить вдвоём в супермаркет за молоком, хлебом и туалетной бумагой, спорить, чья очередь мыть посуду и выносить мусор… Как-то печально это все. Не хотелось бы. Хотя, наверное, это неизбежно. Все пары рано или поздно съезжаются и начинают жить как семья, если долго встречаются. Но мы с Лилей ведь не долго. Несколько месяцев всего. Мне совершенно не хочется погружаться с ней в бытовуху.
Да и не только с Лилей. Если рассуждать о создании семьи глобально, то когда-нибудь в своей жизни я бы ее хотел, но точно не сейчас. Не чувствую я в себе ни сил, ни желания становиться семьянином. Не хочу. Просто не хочу. Ни с Лилей, ни с кем-то ещё. Не вижу я себя главой семьи, мужем и отцом. Лет до тридцати точно не вижу. Ну, как минимум, до двадцати пяти.
На душе становится горько и тоскливо, когда понимаю, что отъезд в Германию будет означать неминуемое расставание с Лилей. Я бы не хотел. Если бы не Германия, то не расстался бы с ней. Мне нравится с ней встречаться. Люблю наши свидания, наши телефонные разговоры перед сном. Обожаю наш секс. С Лилей так хорошо… Как ни с кем. Ни с одной девушкой мне не было так охрененно, как с Лилей. Ни одну девушку я не хотел так сильно, как Лилю. Она лучшая. Во всем лучшая. Таких, как она, больше нет. Потому и ноет в груди нестерпимо.
Блядь… Почему же все так сложно?
Паркуюсь через дорогу от ее института. Лиля стоит на крыльце с подругами. Не спешу писать ей сообщение, что приехал. Смотрю на Лилю. Сука, как же мне будет больно от неё уезжать. Сердце нахрен в клочья разорвётся. Лиля — это наркотик, на который я конкретно подсел. Как избавиться от этой зависимости? Где ее лечат?
Блядь… Пусть лучше немцы выберут Довлатова.
Глава 40. Выбор
Никита
Финальный матч этого сезона. Никогда ещё моя жизнь не зависела так от одной игры, как сегодня. После матча решится моя судьба. Или поеду в Германию, или не поеду. Когда я вплотную приблизился к мечте всей своей жизни, понял, что не знаю, хочу ли, чтобы она осуществилась. Мы играем против очень сильного клуба. С высокой долей вероятности соперники раскатают нас по траве. Может, оно и к лучшему?
Когда выходим на поле, сразу ищу глазами Лилю. Она здесь, в первом ряду. Ловит мой взгляд и шлёт мне воздушный поцелуй. Улыбаюсь. Моя муза, мой талисман. И сразу в сердце больно ноет, когда понимаю, что, возможно, это мой последний матч, на котором она присутствует.
После Лили принимаюсь искать глазами немцев. Они тоже тут. Сидят в вип-ложе, как короли. У гендиректора мюнхенского клуба в руках стакан с алкоголем. Развалился на кресле, закинув ногу на ногу, и делает небольшие глотки. Будет оценивать меня и Довлатова, как товар на рынке.
Звучит свисток судьи, и я сразу забываю обо всем, кроме мяча и ворот противника. Следую инстинкту, а он у меня один — привести команду к победе. Похрен на немцев, похрен на мою дальнейшую судьбу. Сегодня здесь и сейчас я должен сделать все, чтобы мой клуб победил.
Пробиться к воротам противников очень тяжело. У них нереально сильные защитники и полузащитники. Только переступаю на их половину поля, как сразу налетаю на нескольких монстров, в два счета отбирающих у меня мяч. Вдвойне сложнее, потому что придурок Довлатов сегодня играет не за команду, а за себя одного. Он должен помогать мне пробиваться к воротам, а в итоге только тянет одеяло на себя. Предпочитает, чтобы у него отобрали мяч соперники, чем пасануть его мне. Боится, что я забью гол. Идиот. Тренер уже во все горло орет ему матом, а он не реагирует.
На тридцатой минуте нам забивают. Ужасно обидно, хоть и ожидаемо. Мы становимся злее и агрессивнее, но это не помогает, у противников сильная оборона. Довлатов уже конкретно начинает раздражать. Он не пасует мне мяч, когда я свободен и нахожусь ближе к воротам соперников. Сам пытается пробиться, чтобы забить, но не получается.
— Тимур, ты совсем дебил? — не выдерживаю и говорю ему, пока судья показывает нашему защитнику жёлтую карточку.
— Хуй тебе, а не Германия.
Вот так прямым текстом. Даже не пытается скрыть, что намеренно усложняет игру всей нашей команде, боясь, что я забью гол.
— Ты сейчас допрыгаешься, что тренер поменяет тебя на другого игрока. Просидишь остаток матча на скамейке запасных. И вот тогда хуй, а не Германия, будет тебе.
Бесит, придурок. Его, блядь, в футбольной школе не учили, что интересы команды превыше личных амбиций?
На перерыв так и уходим со счётом один-ноль в пользу соперников. В раздевалке тренер рвёт и мечет. Больше всех втыкает пиздюлей Довлатову. Отрадно. Может, заменит его на второй тайм? Нет, не заменяет. Верит, что после перерыва придурок исправится. А вот ни хуя. Довлатов продолжает вести себя на поле
