Чувствую, как подкашиваются ноги, поэтому приходится схватиться за раковину.
Вот… сука! Придушила бы эту тварь собственными руками, если бы она не была беременна!
И что мне теперь делать?! Рассказать или промолчать? Никогда прежде не думала, что могу бояться угроз. Тем более от такой дряни, как эта Юля. Но видимо материнские инстинкты дают о себе знать, потому что, когда угрожают твоему ребёнку… да, это, оказывается, очень страшно.
***
— Что с тобой? — спрашивает Матвей, наклонившись к моему уху, когда самолёт поднимается в небо. — Ты какая-то странная. Не хочешь возвращаться?
— Ага… угадал, — натянуто улыбаюсь. А у самой в голове мысли так и мечутся, как ошалелые.
Я не знаю, как правильно поступить! Сказать о беременности Юли?! Или лучше сделать вид, что ничего не знала?!
Если буду молчать, она сделает аборт, и смерть этого ребёнка будет на моей совести. А если расскажу, то сама себе добавлю проблем, потому что эта женщина, мягко говоря, неадекватна. Я даже представлять не хочу, чего от неё можно ожидать!
Это ж надо подумать, какая тварь! Угрожала моему ребёнку!
Весь перелет я то сплю, то смотрю в окно. Зато Матвей довольно быстро засыпает. Даже завидно становится. Мне теперь сон похоже не светит…
В аэропорту нас встречает Костя. Когда он рассматривает свою жену, сразу же хмурится. Наверное, тоже замечает, что с ней не всё в порядке.
— Что такое? Заболела? — спрашивает, забирая у неё чемодан.
— Со мной всё хорошо, — ворчит Юля и первой направляется на выход из аэропорта.
Мы с Матвеем идём на стоянку, где все это время стоял его Мерседес. Пока он бросает чемоданы в багажник, я сажусь в салон. На улице темно, практически полночь, но спать мне совсем не хочется.
— Едем ко мне, — говорит Громов, садясь за руль.
— Ты не передумал?
— Я похож на мальчика, бросающего слова на ветер? — выгнув бровь, останавливается на выезде из аэропорта.
— Нет, просто…
— Так ты поэтому сама не своя? Боялась, что всё между нами закончится, когда мы вернемся домой?
— Ну… да. Типо того, — не совсем правда, но пусть пока будет такая версия. Хотя, я ведь не совсем вру. Из-за этого я тоже действительно переживала.
— Значит выкидывай из своей головы всех левых тараканов. Потому что я от своих слов отказываться не собираюсь, — уверенно говорит Матвей и, наклонившись, целует меня в губы.
Пока едем в его квартиру, Громов не выпускает мою руку из своей. И я мысленно проклинаю Юлю за то, что вместо того, чтобы наслаждаться моментом, я только и думаю о её беременности и том, что мне теперь с этим делать!
Квартира встречает нас прохладой и тишиной. Матвей оставляет чемоданы у двери, тут же подхватывает меня на руки и начинает целовать.
Его руки у меня под футболкой, поэтому, кажется, отдыхать после перелёта мы не будем.
— Мне кажется, твой живот стал больше, — хрипит мне в губы, проводя по нему пальцами, отчего по коже стелятся приятные мурашки.
— Тебе не кажется. Я практически не влезаю в свои вещи…
— Значит надо это решить, — Громов ставит меня обратно на ноги. Секунда, и он уже стягивает с меня футболку, а за ней и свою. — Я быстро сполоснусь с дороги, и обратно к тебе. Не забудь на чём мы остановились.
Смотрю на то, как он идёт в сторону ванной и до боли кусаю собственную губу.
Нет… нельзя так. Я не смогу. В конце концов, меня эти мысли сожрут!
— Матвей, стой! Я должна тебе сказать кое-что важное, — выпаливаю, когда он уже заходит в ванную и собирается закрыть за собой дверь.
Смотрю на то, как Громов оборачивается и удивлённо меня оглядывает.
— Таким тоном ты говорила, когда о своей беременности сообщала, — хмурится и делает шаг обратно мне навстречу. — Что такое? Что-то не так с ребёнком?
— Нет, с ребёнком все в порядке. Просто... В общем, Юля беременна и собирается сделать аборт.
***********************************************************************************************************
Дорогие, что думаете о последних событиях? Марина права или нет? Может не стоило лезть не в своё дело? Или всё-таки Костя имеет право знать о беременности своей жены и ему нужно сообщить? Очень интересно послушать ваше мнение.
***
***
Ну, все! Я сказала это! Теперь моя совесть чиста, а вот на плечи Матвея легла большая ответственность. Потому что лично я понятия не имею, как правильно поступить в этой ситуации. С одной стороны, беременность Юли — её личное дело и только ей решать, рожать или нет. А с другой, Костя тоже отец этого ребёнка, и имеет право хотя бы знать о его существовании.
Но это уже точно не моего ума дело. Если Матвей ему хотя бы дядя, то я вообще никто. Так что Громову я сказала, а дальше пусть уже сам решает, что делать с этой информацией…
— Как ты узнала? — спрашивает сдержанно после нескольких секунд молчания.
— Юля делала тест в аэропорту… — выдавливаю. — Я увидела случайно, когда выходила из кабинки. И да, она угрожала моему ребёнку, когда поняла, что я заметила тест! — выпаливаю в сердцах.
— Что значит угрожала ребёнку?
— То и значит. Сказала, чтобы я держала язык за зубами, иначе с моим ребёнком тоже что-то случится! — инстинктивно прижимаю руку к животу, что не остаётся незамеченным для Громова. Он следует взглядом за моей ладонью. Хмурится. А потом резко притягивает меня к себе и целует в висок.
— Ты молодец, и всё правильно сделала. Об остальном можешь не переживать. Я сейчас поеду к Косте. Останешься одна? Я скоро.
— Да, конечно езжай. Всё в порядке…
— Ну вот и отлично. Отдохни пока, прими ванну, поспи. И все левые мысли из головы выкинь.
После того, как Матвей уходит, я быстро разбираю чемодан и по его совету направляюсь в душ. Встаю под тёплые струи и, как и сказал Громов, выкидываю из головы все лишние переживания. Я всё сделала правильно! В конце концов это ребёнок не только Юли, но и Кости. Он должен о нём знать. И вообще… возможно, если они поговорят, то и Юля передумает делать аборт. Мало ли что ей там пришло в голову с перепугу. Это мог быть просто шок, который пройдёт, если они с Костей поговорят.
После душа надеваю футболку Матвея и забираюсь под одеяло. Только сейчас понимаю, насколько измотанной чувствую себя после перелёта, так что как только моя голова касается подушки, я моментально вырубаюсь.
Сквозь сон чувствую, как рядом ложится Громов. Прижимает меня к себе и сразу становится так тепло и спокойно, что сон окончательно накрывает. Нет даже сил расспросить, как прошла встреча с Костей.
На следующее утро просыпаюсь довольно поздно. Видимо усталость от длительного перелёта сказалась. За окном высоко светит солнце, а часы на телефоне показывают начало одиннадцатого. Понимаю, что проспала на работу, а Матвей почему-то не разбудил меня.
Встаю с постели, прохожу в кухню и вижу на столе букет орхидей, а оядом записку с его почерком.
"Сегодня у тебя выходной. Отдыхай и даже не вздумай ехать в офис!”
Улыбаюсь на все тридцать два и теперь уже никуда не спешу. Вдыхаю аромат цветов и готовлю себе чай. Надо заказать доставку из супермаркета, потому что в холодильнике пусто настолько, что там даже мыши повеситься не на чем.
Сначала еду в свою квартиру, чтобы собрать необходимые вещи, ну и сестру повидать. К счастью, Карина дома и, когда появляется в коридоре, удивленно меня рассматривает.
— Ого, какие люди! Только не говори, что твой Громов тебя прогнал!
— Не прогнал, — улыбаюсь и направляюсь в свою комнату. — Я за вещами.
— За вещами? Да ладно?! Значит отпуск всё же прошёл успешно, я правильно понимаю? Тебе всё-таки удалось его соблазнить?
— Не говори глупостей, — закатываю глаза. — Никто никого не соблазнял. Просто мы с Матвеем решили, что так будет правильно.
— Ну и молодцы, — пожимает плечами и помогает мне вытащить вещи из шкафа. — Так если ты теперь будешь жить со своим Громовым, то я могу найти кого-то на твоё место? Ну не пустовать же комнате…
