и будущее Льва, Лаура заблокировала его номер.
Зачем ей этот геморрой?
Зачем расстройства?
Ее жизнь только пошла в другом направлении, она изменила себя, а значит, нужно двигаться дальше. И без чьей-то помощи, без мужчины, без того, что он может предать и обмануть.
Глупо, конечно, было уезжать обратно в Косогоры, сидеть и накручивать себя. Лаура всегда была конкретным человеком, который за правду, за ясность, четкость. Но эта любовь ее подкосила и изменила.
Звонил Геннадий Орехов, расспрашивал, ему Лаура высказала все, что думает о его друге, тот хмыкнул, понял и вежливо простился. Звонила даже рыжая Карина на следующий день, когда уехал Лев, девушка сообщила, что последнее занятие курсов откладывается, что у Льва Кирилловича возникли небольшие проблемы.
Да разве это проблемы? Это милые хлопоты для будущих родителей.
Резко замутило, девушка бросилась в кусты смородины, желудок вывернуло, на лбу выступила испарина. А когда резко поднялась, закружилась голова, и повело в сторону. Хорошо, что она пыталась составить бизнес-план на веранде дома, и кусты, к радости, близко.
– Да черт. Не надо было на обед съедать половину сковородки жареной картошки.
Лаура отдышалась, пошла в дом, в ванной умылась, почистила зубы, долго рассматривала себя в зеркало, отмечая, что похудела. Хотя с чего это? Анисимова, как вернулась домой, так ела, будто не в себя, аппетит был зверским, по утрам тошнило уже дней семь. Но к обеду вновь просыпался аппетит, открывалась кулинарная книга, и она готовила что-то вкусненькое.
– Так, надо сходить в магазин, купить муки и испечь торт.
Лаура привела себя в порядок, взяла сумочку, закрыла на замок дверь. Хорошо, что отец с матерью уехали в отпуск к родственникам, прихватив с собой брата и двух сестер. Можно было блевать в кусты сколько угодно и без вопросов, а еще думать о смысле жизни и есть ночью колбасу.
Деревня жила своей жизнью, где-то лаяла собака, шумела бензопила, слышался стук молотков. У обочины коровы ели траву, жужжали пчелы, пахло то навозом, то цветами.
– О, Лаурка, привет! Ты еще не открыла ресторан? – Федор догнал ее на велосипеде, притормозил, улыбнулся.
– Нет, Федор, еще не открыла, но как это произойдет, я вас с Жанной приглашу.
– Мы расстались.
– Как, а свадьба?
– Я не готов к такому серьезному шагу, в город хочу, счастья там искать. Давай, бывай, некогда мне, мужики ждут у реки.
Лаура покачала головой, да, в Косогорах кипят и любовные страсти, но от Жанны Федьке никуда не деться.
Зайдя в полумрак и прохладу сельского магазина, девушка подошла к прилавку, на котором хозяйка раскладывала карты. Жанна была чем-то вроде местной достопримечательности, будучи цыганкой по отцу, она могла рассказать по картам о твоем будущем, что не мешало ей держать магазин и собирать разные слухи.
– Привет, Жанн, Федя там твой в город, говорит, собрался.
– Да пусть собирается, видно же, что не поедет, – Жанна показала острым алым ноготком на карты, посмотрела на Лауру. – Ногу он сломает, далеко не убежит. А ты что здесь делаешь?
– Живу я здесь, за мукой пришла, дай сразу пять килограмм, сладенького охота, торт испеку. Приходи вечером, угощу.
– Говорю же, Федя ногу сломает, не смогу прийти.
Жанна иногда пугала, говорила молодая женщина серьезно, изучая взглядом, собрала карты, начала их тасовать, а потом протянула колоду Лауре.
– Тяни.
– Нет, я не играю в такое и не верю.
– Тяни, говорю, не убудет от тебя.
– Хорошо, – Лаура вздохнула, поставила сумочку на прилавок, поправила легкое платье и вытащила старую потертую карту, протянула ее Жанне.
– Так и есть, – женщина убрала за плечи длинные, черные, как смола, волосы. – Мальчик.
– Мальчик?
Лаура задержала дыхание, в голове мысли яркими вспышками мелькали одна за другой. Утренняя тошнота, хороший аппетит, то, как ее вырвало совсем недавно, а еще то, что они со Львом не предохранялись. Об этом нужно было думать в первую очередь, но находясь в смятении и расстроенных чувствах, она этого делать не могла.
Господи, глупая какая.
– Любит он тебя.
– Кто?
– Царь зверей. А ты не овца, ты царица, ты должна бороться за счастье. Забыла?
Со стороны разговор был странным, но Лаура все поняла, наконец вдохнула, первая волна осознания прошла, теперь нужно было думать о другом.
– А тест на беременность есть?
– Держи, но он тебе не нужен, я еще матери твоей говорила, что будет мальчик, – Жанна взяла с полки коробку с тестом, положила перед Лаурой.
– Я по карте оплачу, можно?
– Можно.
Расплатившись, Анисимова быстро вышла на улицу, спрятала тест в сумочку, ускорила шаг к дому.
– А муку? Эй! Странная такая, сама бежит от своего счастья.
Прошло ровно двадцать минут, когда у магазина, оставляя за собой плотные клубы пыли, остановился грязный внедорожник с московскими номерами. Лобовое стекло, фары, решетка радиатора были заляпаны трупами бабочек.
Мужчина открыл дверь, вышел, потянулся, устало потер глаза. Дорога из столицы была дальняя, ночь пришлось провести в дешевом мотеле, чтобы не заснуть за рулем, и вот он в Косогорах.
Корнеев снял солнцезащитные очки, прочел название магазина, ухмыльнулся – когда он в детстве здесь гостил, его не было. Надо было купить воды и спросить, как проехать к дому директора школы, его наверняка все знают.
– Здравствуйте, – Лев шагнул в тесное пространство, заваленное всевозможным товаром.
За прилавком была черноволосая молодая женщина в красном платке, повязанном на манер банданы, на груди много золотых цепочек с кулонами, в глазах интерес. Цыганка, что ли?
– Ну наконец-то.
– Что?
– Молодец, что приехал.
– Мы знакомы?
Что за загадочная деревня?
– Мне бы водички холодной и узнать, как проехать к дому Анисимовых.
Жанна не успела ответить, Лев не успел ничего узнать, когда в магазин ворвался мокрый, грязный и лохматый человек и закричал что-то невнятное.
– Жанн… Там… Там это… Федя… Он того… А она сорвалась и его… Надо ехать. Мужик, помоги, а?
– Да все нормально, ты красавчик. Не веришь? Да любая баба в нашей деревне тебе даст.
Три пары глаз смотрели на Льва, он сам стоял в центре гостиной, устланной и увешанной коврами, со старомодной стенкой и сервизами с хрусталем внутри серванта.
– Жених, вот как есть жених, – это уже сказал хозяин дома, Толян.
Тот, что был с косматой бородой и лысиной – его звали Колян, одобрительно показал большой палец и предложил снова выпить. Мужики поддержали, ушли на кухню, а Лев остался созерцать себя в большом потертом зеркале.
Отражение удручало и веселило одновременно. На нем
