честно признался, что никогда не смогу её полюбить, что женюсь на ней лишь для того, чтобы не покрыть позором оба наших рода.
Она, вся заплаканная и униженная поступком Руслана, ухватилась за мое предложение точно утопающий за спасательный круг. А теперь вот решила, что сможет своим обаянием и покорностью надёжно укрепиться в моем сердце? Глупая! Оно навеки занято другой! Навеки!
— Она не смогла прилететь. — сквозь зубы цежу в ответ, но Бахтияр на тот Бахтияр — не успокаивается.
— Да ладно? Неужели это то, о чем я думаю? Вы что меня, решили правнуком порадовать? — хлопает он себя руками по коленям, пытливо разглядывая меня. Даже мать, пытаясь скрыть интерес, начинает преувеличенно нарочито хлопотать по столу, прислушивается. А мне этот вопрос — точно бензина в костер плеснули.
— Нет. Она просто себя плохо чувствует. — бросаю, поднимаясь с кресла. Меня все раздражает в последнее время. Стараюсь перебороть это в себе, стараюсь вернуть прежнего спокойного и рассудительного Дамира- и не выходит. Не получается. Наверно, он умер в тот же день, когда Амира вышла замуж. Или в тот, когда я узнал о том, что муж увез Амиру далеко-далеко, на восток.
Признаться, я и сам не могу себе ответить, зачем прилетел сюда. Посмотреть в глаза брату? Выбить из него хотя бы " прости" за то, что он, сам того не понимая, сломал жизни троих людей? Помучить себя созерцанием того, что Руслану абсолютно наплевать на всё это? Семью, устои, традиции, договоренности? Я не знаю….
Уже почти у дверей слышу, как мать торопливо объясняет деду, что я такой заведённый потому, что все утро потратил на поиски Рената. Бахтияр отвечает, что нужно не напирать на парня, перебесится. И такая любовь звучит в его голосе….Дальнейшего я уже не слышу, потому что выхожу из гостиной, направляясь к выходу. Я взял машину в аренду, не желая принимать от брата даже такой мелочи, как машина во временное пользование. И, если бы не настойчивые просьбы матери, не останавливался бы в его доме ни на минуту. Кажется, сегодня обрушились, развалились карточным домиком мои последние светлые воспоминания о детстве, о брате, о семье.
Я чувствую себя идиотом. Идиотом, что вечно пытался заслужить одобрение семьи, деда, отца. Стараясь жить и поступать правильно, стараясь принести им ту радость, что не смогли дать ни Руслан, ни Ренат. Наивно считая, что меня станут за это больше любить. Уважать….И как же я просчитался — с братьями, хочешь не хочешь, а семья вынуждена считаться. Принимать их такими, какие они есть. Любить. А я же….Тот идиот Дамир, что вечно согласится помочь, поддержать, сделать так, чтобы вырулить из созданной братьями проблемы. Точно и не человек вовсе, не сын, не внук, а нечто вроде спрятанного под стеклом " выручателя". Только надписи " в случае проблем разбить стекло и использовать по назначению" не хватает.
По дороге отвлекаюсь на входящий, уже понимая, кто может звонить. Жаным. Брезгливо откладываю телефон. Сегодня меня ни для кого нет.
Сегодня мне просто нужно отдохнуть. Перестать быть правильным и хорошим. Иначе взорвусь.
Тяжело жить, когда ты- сирота. Но ещё тяжелее — когда ты сирота с ребенком на руках. Я давно привыкла к тому, что в этом мире у меня нет крепкого плеча, на которое можно было бы опереться. Или же жилетки, в которую можно было бы выплакаться. Наверно оттого многие и говорят о том, что я надменная или грубоватая, бесчувственная словно робот. Мой первый и единственный парень, отец Тимофея, по его собственным словам и " запал на мою неприступность". Другие девушки, что учились на нашем курсе, да и с потока многие, бегали за ним, мечтая хоть каплю его внимания получить. Я же, окрылённая успехом своего поступления в институт, и думать не могла ни о чем другом, кроме учебы. Мне казалось таким достижением, что из всех ребят, что стали пить или прогуливать деньги, скопившиеся на наших счетах, продавать или вообще терять из-за псевдодрузей-мошенников квартиры, выданные государством или оставшиеся от родителей, я смогла прыгнуть выше всех и поступить в институт, что меня распирало изнутри от гордости. Ну а как там говорится — чем выше забрался, тем больнее падать? Вот так и случилось со мной. Притянутый именно моей горделивой неприступностью, Архип Светлов, Светлый, как прозвали его в университете, стал ухаживать за мной с невероятной настойчивостью. Честно сказать, обделенная до этого не то, что мужским вниманием, а просто человеческим вниманием, заботой, лаской, я повелась, как сейчас говорят, почти сразу. И подход он выбрал верный- картинные жесты заботы, внимания. Никогда не переходил черты от ухаживаний к приставаниям. Ну а ещё постоянные заверения в любви до гроба — и я, осчастливленная тем, что нужна в этом холодном и чужом мире хоть кому-то, сдалась на милость победителя. И действительно, пару месяцев, когда Архип ещё не натешил своего самолюбия, не потерял интереса, были полны невероятного счастья. Мы встречались с ним в гостиницах, номерах дорогих отелей (сейчас просто мороз по коже идёт, едва вспоминаю об этом. О том, как меня использовали, а я, глупая, считала это искренней любовью). В университете Архип предложил скрывать наши чувства, якобы, боясь, что родители могут узнать, и будут против. Как оказалось впоследствии, против был сам Архип. В его мировосприятии, планах на будущее, не было места мне, нищей девчонке- сироте. Он метил высоко, очень высоко. Жаль, что об этом я узнала так поздно…
Спустя несколько месяцев тайные встречи стали реже, Архип будто бы начал избегать меня. Не было ни ежедневных " я думаю о тебе, малыш" или " доброй ночи, любимая", все чаще он стал не поднимать трубку, объясняя это то занятостью в профкоме, то тем, что рядом были родители, то просто выходя из себя, психовал, что я его контролирую точно жена.
А когда я сказала ему о своей беременности, то и вовсе получила в ответ каменное лицо и предложение дать денег на аборт. Когда я отказалась, Архип распсиховался, крича о том, что я не имею права ломать ему жизнь, что ему не нужен ребенок от такой как я, что я вообще от кого угодно его могла нагулять, а прицепиться к нему. Что все мы, детдомовские, такие, как репей- только и ищем, где зацепиться. В тот вечер я оборвала эти крики души совершенно неожиданным в первую очередь для самой себя способом — залепила
