хорошо? Ты точно в порядке? Я сейчас позвоню маме, скажу, что тебя надо отвезти домой. Потерпи…
— Не надо, — перехватываю руку Майсы с телефоном. — Я просто немного посижу. Давай без паники. На улице душно, а я плохо переношу жару. — Почти не обманываю.
Эмоциональные качели и большое количество секса, кажется, вконец меня истощили. Ну и возможно, необходимо возобновить прием лекарств, которые когда-то выписывал врач, — головные боли стали моими частыми спутниками. Вот только не уверена, что на острове удастся купить назначенные препараты, да еще и без рецепта.
— Точно все хорошо? — не унимается Майса.
— Да. Не надо говорить об этом маме. Не будем лишний раз наводить суету. Договорились?
Она неуверенно кивает.
— Спасибо. — Делаю еще глоток воды и, посидев в тени, нахожу в себе силы дойти до машины.
Домой мы возвращаемся спустя два с лишним часа. Леона, к своему удивлению, я застаю не в кабинете, а в спальне. Спящим на кровати. Похоже, от такой насыщенной сексуальной жизни не только у меня хроническое недосыпание.
Стараясь не создавать лишнего шума, разбираю покупки, принимаю душ и ложусь рядом с Дамианисом. Повернувшись, смотрю на котяру.
Удивительно, как все поменялось в моей жизни с его появлением. Интересно, в какой момент произошла внутренняя трансформация? Почему я подпустила к себе этого опасного человека?.. Хотя иной раз выиграть выборы можно и не набрав большинства голосов. И даже — имея голоса против. К тому же весомых причин для «переголосования», у меня, кажется, нет. Поэтому прижимаюсь к Леону и тоже пытаюсь задремать, но в его телефоне, лежащем на прикроватной тумбочке, срабатывает будильник.
Тянусь и выключаю звук, чтобы Леон еще поспал, но он открывает глаза и трет лицо. Посмотрев на часы, запускает в волосы пятерню. Лежит так какое-то время.
Я уже в курсе этой привычки. Котяра хочет еще поваляться в постели. Это и не мудрено. Четырех часов слишком мало для полного восстановления организма. Особенно при таких интенсивных физических и умственных нагрузках. Надо бы устроить Дамианису полноценный выходной. А то и два. Мне бы тоже не помешало.
— Как съездили? — интересуется он.
— Хорошо.
Не считая моего короткого обморока. Но о нем я не хочу говорить Леону.
— А ты как провел время?
— Как видишь, — цокает он языком, обводя комнату глазами.
Иногда кажется, что между нами гигантская пропасть, а иногда, в такие моменты, как сейчас, — что Леон мне самый близкий человек.
— Можно спросить?
— Давай, — соглашается он.
— Чем ты занимался весь прошлый месяц?
— В основном работал.
— А Дан? Ты отпустил его на отдых?
— Он отправится отдыхать уже совсем скоро.
— А Ванесса? Ты говорил, что хочешь за ней следить… — Я снова чувствую отголоски ревности из-за связи Дамианиса с помощницей.
— Я поставил эту затею на паузу. Но сейчас думаю возобновить.
— И почему же взял тайм-аут?
— Потому что был максимально взбешен ее поступком, а когда я себя не контролирую, то не принимаю важных решений.
— Что она сделала?
— Огромную глупость.
Леон не особо многословен, но хотя бы что-то отвечает. Это уже прогресс.
— На меня ты тоже злился? Поэтому и уехал?
— На тебя я не злился. С чего ты взяла?
— Просто спросила…
— Просто? — усмехается Леон.
— Да. — Помедлив, сажусь на него верхом и упираюсь ладонями ему в грудь. — Я купила несколько комплектов нижнего белья. Показать? — перевожу тему, не желая портить наш вечер.
Стоит затронуть тему работы, как Леон выходит из себя.
— Ну покажи. — Он обхватывает мои ягодицы и смотрит так, что внутренне я ликую от восторга и предвкушения.
— Но прежде хочу взять с тебя одно обещание…
— Какое?
— Завтра ты берешь выходной и мы проводим день так, как я решу. Договорились?
— Секс, надеюсь, в развлекательную программу входит?
— Почти…
— Почти или входит? — слегка улыбается Леон, чем зажигает во мне еще одну искру идиотского ликования.
— Не совсем…
Он притягивает меня к себе, целует в шею, проводит языком по линии челюсти, и я начинаю дрожать.
— Тогда план у тебя какой-то сомнительный, ему необходимы корректировки...
Леон вжимает в свою эрекцию, и через секунду я опять оказываюсь под ним, начисто забыв о комплектах белья, об отдыхе и ужине, на который нас пригласили. Да обо всем на свете.
— Я читала, что здесь отдыхают богатейшие люди мира, а некоторые из них покупают себе недвижимость и живут на острове чуть ли не круглый год. Это правда?
— Правда, — отвечает Леон, садясь за руль. — У нас в соседях ютится араб с тремя женами и кучей детей от них.
— Сколько-сколько у него жен? — удивляюсь я.
— Три.
— Это тот мужчина с длинной черной бородой и в рубашке до пола, который на днях к тебе приходил? Постой, ты сказал «ютится»? У него же две огромные виллы на участке…
— По-моему, его имя входит в десятку списка «Форбс».
Так это был сарказм...
— Разве законно иметь трех жен? Он ведь не в своей стране находится...
— Без понятия, — равнодушно отзывается Леон. — Я не вдавался в подробности. И, забегая вперед, скажу, что мне бы так не хотелось. От одной любовницы жуткий недосып и глаз дергается. Упаси боже иметь сразу трех.
Вроде и обидеться надо, а я улыбаюсь. Вообще не понимаю, что со мной происходит. Дамианис раздражает с каждым днем все меньше.
Котяра одет с иголочки и выглядит потрясающе. Хотя мы недавно занимались сексом, но я смотрю на него и опять хочу оказаться зажатой между крепким, мускулистым телом и рулем. Кажется чем-то нереальным, что такой, как Леон, рядом со мной и тоже постоянно хочет близости. Это безумно заводит и повышает самооценку.
Интересно, почему люди зацикливаются на ком-то одном? Я привыкла во всем докапываться до истины, вот и сейчас хочу понять причину этой эмоциональной сцепки.
— Твой друг какая-то важная шишка? — Разглаживаю платье на коленях, стараясь выбросить из головы навязчивый образ голого Леона.
— Стремится к этому.
— Он из России?
— Не совсем.
— Он старше тебя или моложе?
— Старше.
— У него много жен?
— Насколько мне известно, одна, — смеется Дамианис.
