в укрытия, когда стекло разбивается и летят пули.
Все, на чем я могу сосредоточиться, это Виталий, который бросился на меня, чтобы защитить меня от вреда. В его руке находится пистолет, и он быстро оценивает обстановку.
— Мистер Накамура, — раздается голос Рэя, его ботинки стучат по земле, когда он приближается к нам. — С вами все впорядке?
Я киваю, мое сердце колотится в груди.
— Дерьмо, — шепчет Адриан рядом со мной, его глаза широко раскрыты от шока и недоверия. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, на что он смотрит, и чувствую, как у меня сводит живот, когда я вижу Чарити ЛаМонтань, лежащую на земле в луже крови, с пулей между глаз. Выстрел предназначался не мне.
Кто-то преследовал Чарити ЛаМонтань, и я случайно привел их прямо к ней. Она была нашим лучшим помощником в выяснении того, кто стоял за нападением на Эвелин, а теперь она мертва. Мне придется сообщить эту новость моей жене, чьи отношения с матерью, возможно, были натянутыми, но она все еще была семьей.
Мое сердце немного разрывается при мысли о том, что мне придется сказать Эвелин, что ее мать умерла. Вина тяжелым бременем ложится на мои плечи, поскольку я понимаю, что это разобьет сердце моей жены. И от мысли об опустошении на ее лице у меня тоже разрывается сердце.
Эвелин
У меня болит живот от постоянного смеха, разносящегося по комнате. У Вани заразительное чувство юмора, и даже Гия, которая сейчас прикована наручниками к стулу, составляет на удивление хорошую компанию. Судя по всему, друг моего мужа Виталий, с которым я встречалась совсем недолго, среди ночи забрал Джию из ее дома, чтобы использовать против ее брата.
Я не совсем уверена, что я чувствую по этому поводу, но он не причинил ей вреда, и, похоже, ее это совсем не беспокоит, так что пока я оставлю это как есть.
Лиззи вежливо улыбается, сидя на стуле рядом со мной. После свадьбы она была довольно сдержанной. Тихой. Я не знаю, что произошло после того, как меня отвели обратно в гримерку, но думаю, что бы это ни было, моей подруге это не понравилось.
— Никогда не посещайте итальянские пляжи в это время, — Джиа воет от смеха. — Вы увидите больше отвратительных придурков, чем когда-либо хотели.
Из нас вырывается еще один взрыв смеха.
— Адриан никогда бы не стал, — добавляет Ваня со своим воем. — Он завязывал мне глаза, прежде чем отвезти меня на пляж.
Я не могу не улыбнуться их игривому подшучиванию. Кензо никогда не позволил бы мне пойти на людный пляж, где мне пришлось бы носить бикини и быть на виду у других людей. Зная его, он сдал бы все это место в аренду и уничтожил бы любого, кто посмел вмешаться.
Нам определенно нужна терапия. Ну, Кензо так и делает. Я имею в виду, что у меня есть свои проблемы, но у него есть глубоко укоренившиеся.
Протянув руку через стол, я хватаю сочный виноград и немного сливочного сыра с мясной доски, которую Джин приготовил для нас. Он также выпустил несколько брошюр для школ-кондитеров в этом районе, которые он очень рекомендует. Судя по всему, он лично подошел к каждому, чтобы проверить их правильные методы и рекомендации. Это был такой продуманный жест, который я очень ценю.
— Что это за гребешок у тебя в волосах? — спрашивает Ваня между кусочками сочной малины. — Это так красиво.
Я протягиваю руку и осторожно касаюсь замысловатого гребня, удерживающего левую сторону моих волос. Это был подарок матери Кензо в день нашей свадьбы, и с тех пор я его не носила. Она попросила отвезти меня куда-нибудь сегодня позже и попросила, чтобы я надела это.
— Ой, — я слегка поворачиваюсь, чтобы им было лучше видно. — Это семейная реликвия со стороны Кензо. Его мать дала мне это.
Джиа хмурит брови.
— Это, безусловно, интересная семейная реликвия, — отмечает она. — Похоже на гребешок Медузы.
— Что такое гребень Медузы? — с любопытством спрашивает Ваня.
Джиа наклоняется вперед в кресле и берет бокал вина.
— Во время Второй мировой войны японские шпионки в других странах носили в волосах гребни с Медузой, чтобы немецкие и японские войска могли идентифицировать их как шпионов родины.
Сделав глоток напитка, она наклоняет голову к моей расческе.
— Если вы заметили, провалы похожи на змей. Драгоценности — это их глаза.
Я заметила это, но мне никогда не приходило в голову, что оно пришло из греческой мифологии. Я подумала, что это какой-то семейный символ или просто что-то приятное, передающееся из поколения в поколение.
— После окончания войны японскому правительству больше не нужны были шпионы, поэтому большинство из них остались одни, — продолжает она, откинувшись назад. — Оставленные правительством, многие женщины пополнили ряды Якудза. Гребни стали символом статуса женщин. Они выходили замуж за высокопоставленных чиновниках организации или на правительственных чиновниках, чтобы иметь возможность шпионить в их пользу. Именно по гребням они были идентифицированы.
В желудке бурлит неприятное ощущение, похожее на тошноту, только более горькое и кислое. Осознание этого поразило меня, как удар под дых: женщины в семье моего мужа использовались их организацией в качестве сексуальных шпионов. Мой разум кружится от этой мысли, и я поспешно делаю мысленную пометку, чтобы обсудить это с ним позже. Меня это не устраивает, и я не допущу этого, если они все еще будут применять такую практику.
Никто не должен быть принужден использовать свое тело в качестве оружия против другого человека.
Но как бы меня ни пугала эта идея, в мою голову закрадывается сомнение. Что, если бы эти женщины были добровольными участниками? Что, если они увидят в этом способ получить власть или преимущество в своей жизни? Это тонкая грань, которую я не хочу просить мужа пройти. Если они действительно добровольны, то кто я такая, чтобы судить их? Но если нет…
Внезапно меня прерывает один из охранников, Нико, выкрикивающий мое имя из главного коридора.
— Миссис, тебя ждет машина Накамуры, — сообщает он мне. Благодарная за отвлечение, я улыбаюсь ему и встаю со своего места.
— Спасибо вам обоим огромное, что провели сегодня со мной время, — искренне говорю я двум женщинам, сидящим напротив меня. — Я очень ценю это, — они оба улыбаются и кивают в ответ.
— Увидимся, когда ты вернешься, — добавляет Ваня теплым и дружелюбным тоном. — Я думаю, Адриан хотел остаться сегодня вечером на ужин и покер. И я подумала, что было бы здорово провести вечер кино в вашем
