Не понял, — медленно произносит мордоворот. — Щас я тебе покажу, пиздюк!
А после с занесенным кулаком делает рывок на него.
— Нахер пошел от моего сына! — кричит Никита, отталкивая Сашку в сторону. Тот валится на землю, а Фадеев принимает удар в лицо на себя. Завязывается драка.
Конечно, перевес сил явно на стороне этих троих. Они месят Фадеева беспощадно, но и Никита не остается в долгу. Все, что мне остается, это оттащить орущую Женьку и удержать Сашку, который порывается кинуться в самую гущу боя.
Выхватываю телефон и только собираюсь вызвать полицию, как раздается сирена. Трое амбалов прыгают в черный внедорожник без номеров и скрываются.
Никита лежит на земле.
Уличное освещение тут полное дерьмо, но я вижу множество пятен крови на асфальте.
Подбегаю к Никите и падаю на колени. Плачущая Женька вешается мне на шею.
Сашка садится с другой стороны от Никиты и ошарашенно спрашивает:
— Мама, почему так много крови? Мам? — всхлипывает.
Со стоном Никита переворачивается на спину. На рубашке пятно крови, изо рта идет кровь.
Я вскрикиваю и прижимаю к себе Женьку, пряча ее лицо у себя на груди, а Саша шепчет:
— Пап… если ты уйдешь сейчас — я тебя не прощу, слышишь?! — и срывается в совершенно детский всхлип, не свойственный моему пытающемуся казаться взрослым сыну. — Не прощу…
Инга
— Не реветь! — Никита делает над собой усилие, чтобы звучать грозно, но у него не особо получается.
Как по заказу, Женька всхлипывает и утыкается носом ему в плечо.
— Жек, ну чего ты, дочка? — Никита гладит ее по волосам. — Все же хорошо. Вот видишь, руки-ноги целы, — улыбается и тут же кривится от боли.
Сашка стоит рядом с Никитой и смотрит на того широко распахнутыми глазами. Его мелко трясет.
Испугались все без исключения. Слава богу, охранник ледового центра увидел по камерам драку и вызвал полицию, которая приехала быстро. Если бы они не среагировали так оперативно, страшно подумать, чем бы все закончилось.
Женька пока плохо понимает, что произошло, а вот Сашка все понял. Как и то, чем ситуация могла все обернуться, задержись полиция хотя бы на минуту.
Никиту помяли сильно, на нем места живого нет. Вдобавок еще и ножом ударили в живот.
— Ну все-все, — целует Женю, и та аккуратно обнимает своего отца.
— Саш, — зову я сына, — сходите с Жекой в вестибюль, купите шоколадку, ладно?
Саня умный, он поймет, что я просто хочу поговорить с Никитой.
— Хорошо, мам, — кивает и уводит сестру, бросая на Никиту еще один взгляд.
Когда за ними закрывается дверь, я подсаживаюсь к Фадееву, беру его за руку.
— Ну куда ты полез, а? — качаю головой. — А если бы они тебя…
— А если бы они вас? — перебивает меня. — Предлагаешь просто смотреть на отморозков, которые причиняют боль дорогим мне людям? А те парни явно пришли не на кофе тебя позвать, Инга.
Никита жмурится от боли.
— Ты сказала ментам, что знаешь, почему они явились. Это правда? — спрашивает он.
— Да, — тяжело вздыхаю. — Отец умер и оставил мне наследство. Теперь из-за него возня.
— Какого хрена ты не сказала, что тебе угрожают? — возмущается он.
— Это мои проблемы, — качаю головой. — Я сама со всем разберусь.
— Инга, я не чужой тебе, — он берет мою руку, но сжимает ее слабо. — И одна ты не разберешься, это же очевидно.
— Что ты хочешь от меня? — вздыхаю. — Все, что знала, я рассказала полиции.
— Этого мало, Инга. Полиция тебя не обезопасит, — качает головой.
— Я что-нибудь придумаю.
— Нет, Инга, — произносит твердо. — Оставь это мне.
— Но что ты можешь сейчас? — показательно окидываю его взглядом.
— Думаешь, у меня нет связей? Или бабок, чтобы помочь вам?
Качаю головой. Я не хочу больше споров.
— Никит, я заберу к нам Женьку, ты не против? На то время, что ты лежишь в больнице.
— Я буду благодарен тебе. Она очень испугалась.
Сжимаю его кисть.
— Я позабочусь о ней, не переживай.
— Спасибо. Инга, скажи, я ослышался или Сашка и вправду назвал меня папой — там, на парковке?
Устало улыбаюсь:
— Тебе не послышалось. Он тоже за тебя испугался, Никит.
— Инга, ты воспитала настоящего мужчину, — в его голосе тепло. — Он так рвался защитить тебя, хотя понимал, что перевес явно не на нашей стороне.
— Я просто не хотел, чтобы тебя размазали в лепешку, — слышится позади, и я оборачиваюсь, а Никита переводит взгляд на сына.
Сашка с Женей стоят в дверях. Жека жует шоколадку, а Саша протягивает мне кофе. Принимаю его с благодарностью.
— Нельзя было лезть туда, Саш, — качаю головой. — Три взрослых бугая, а ты…
— И че, предлагаешь мне смотреть, как они обижают тебя? — выпячивает грудь.
Смыкаю губы, сдерживая улыбку. Буквально пару минут назад Никита говорил мне то же самое. Оборачиваюсь и вижу, что в его глазах плещется нежность.
— Ты молодец, Саш, — говорит он. — Но это было опрометчиво.
— Про опрометчивость ты себе скажи, — сын показательно обводит взглядом переломанного Ника. — И я Алекс.
Привычно закатывает глаза.
Какое-то время мы сидим у Никиты, а после он выпроваживает нас. Домой приезжаем поздно. Вымотанные, голодные. Женьку я забираю спать к себе, потому что дом большой и незнакомый, а она маленькая и испуганная. Кровать у меня широкая, так что поместимся.
Мы завтракаем, когда в дом заходит дядя Леша и чешет затылок:
— Инга, там приехали ребята. Говорят, по вашу душу.
— Что? — округляю глаза.
Они совсем охренели? Заявляются средь бела дня ко мне домой!
Вылетаю из дома фурией, но в воротах стопорюсь. Машина неприметная, из нее выходят двое:
— Инга Арамовна, доброе утро. Я Арсен, а это Виктор. Нас наняли, чтобы охранять вас. Мы будем по очереди наблюдать за вами, — протягивает визитку. — Тут наши номера, звоните в любое время дня и ночи.
— С-спасибо, — принимаю карточку.
— Было бы здорово, если бы вы заранее сообщали нам свой маршрут и планы на день.
— Ясно. Хорошо. Да, — ухожу
