— Все из-за нее! Если бы этой Олесечки не было на моем пути, то Вардан был бы уже на мне женат! — завопила Милана, когда увидела перед собой Олесю. Ее губ коснулась безумная улыбка, а глаза налились кровью. Того, что случилось в следующую секунду, никто не ожидал. Мимо Миланы проходил охранник, которого я нанял для защиты. Она заметила его и бросилась к нему, чтобы в ее руках оказался пистолет. Охранника она сбила с ног, и тот ударился виском об угол. Упал без сознания.
Милана направила ствол на Олесю. Движение планеты остановилось. Резко. Весь воздух вышел из моих легких, когда я видел у Миланы всю решимость воспользоваться этим оружием.
Леденящий ужас сковал Лесю. Она так и замерла на месте, всматриваясь в лицо Миланы. Не двигалась. Оцепенела от страха за свою жизнь и жизнь нашего малыша.
Мою грудину сдавило спазмом. В горле пересохло. Я дернулся к Олесе.
В голове всплыла аудиозапись разговора между Верховцевым и Миланой, в котором она требовала пристрелить Лесю. Если у того не вышло выполнить их договоренность, она сама решила взять дело в свои руки?
— Я сама ее прикончу!
В ушах зашумело от ее крика. Виски сдавило с невероятной силой, когда кровь стремительно, бурным потоком циркулировала по венам. Милана взвела курок, и всех вокруг оглушил звук выстрела.
Ей удалось осуществить задуманное. Пуля проткнула плоть.
Глава 54
Олеся Кафарова
По щекам текли жгучие слезы. Мое сердце разбивалось на мелкие осколки, но я продолжала оставаться на месте и смотреть на Вардана.
Он из-за меня словил пулю. Закрыл меня своей грудью, спасая от смерти.
Дрожащими пальцами я тянулась к его щеке и молилась за его жизнь. В моих силах было только читать молитвы без остановок. И я была на это готова, лишь бы Вардан открыл свои глаза и снова посмотрел на меня своим серьезным взглядом.
Свои слезы я растерла по сухим губам и оставила попытки его коснуться. Как могла эта Милана совершить такое? Она без сожаления пустила пулю в меня, а Вардан ее словил собственным телом.
Хотя все могло бы быть иначе… Я падаю головой на его больничную постель и плачу навзрыд. Мне так больно от того, что Вардан рискнул своей жизнью ради меня и нашего ребенка. Зачем он так поступил?
Как мне жить без него? Мой мир рухнет. Превратится в труху, и ничего не будет важно для меня.
Если бы не появилась той Миланы в нашей жизни, то все было бы хорошо!
Сжатыми ладонями начала бить по матрасу и рыдать, пока меня не покинули силы. А после и вовсе провалилась в тревожный сон рядом с Варданом.
Во сне было все как наяву.
Бешеный взгляд Миланы впился в мое тело. Она двигала губами, но я не слышала ее слов из-за ужаса, ведь в ее руках был пистолет, направленный на меня. Милана хотела моей смерти. Я была для нее обузой. Вардан не хотел быть с ней из-за меня и нашего малыша. Он любил меня.
Вардан хотел быть моим мужем и чтобы у нас была семья. Он боролся ради нас. Во всем признался мне. А я его оттолкнула. А сейчас я могла навсегда его потерять!
Уже утро. Солнце пробивалось сквозь закрытые шторки. Я поднялась с матраса и взвыла от боли в спине. Всю ночь я пролежала в неудобной позе, а сейчас все мышцы ныли.
Вардан лежал на койке так, словно просто спал крепким сном. Только трубки капельниц, провода и сигналы аппаратуры давали мне понять, что Вардан не спал.
Он сейчас был без сознания, после проведенной операции. Врачи вынули пулю у него из груди и сказали ждать, пока он проснется.
На меня снова накатывала тревога за жизнь Вардана, и к глазам подступали слезы. Я сидела возле его койки с надеждой, что он вот-вот откроет свои глаза и улыбнется мне. Мне хотелось услышать его голос.
— Ты уже пришла? — в палату вошла Яна. — Или ты не уходила отсюда?
Подруга сразу смекнула, что я после сложнейшей операции Вардана вымолила у врачей разрешение остаться с ним на ночь.
Яна понимала мою боль и не приставала ко мне с нравоучениями. Я была ей за это благодарна. Тем вечером, когда Вардан упал на пол после выстрела Миланы, в дом залетели сотрудники полиции и повалили ее на пол. Они скрутили ее и увели, как и Верховцева в наручниках. Все было кончено, только сильно пострадал Вардан, когда спасал мне жизнь.
— Врачи сказали, что он поправится. Нужно только время! — Яна погладила меня по спине. Я затравленным взглядом смотрела на Вардана и кивнула подруге. Мне казалось, если я отвернусь хоть на секунду, то навсегда его потеряю.
Сердце болело из-за него.
— Совсем на себя не похожа. Тебе надо вернуться домой, переодеться, а я бы пока посидела с ним.
Я покачала головой и взяла за ладонь Вардана.
— Ну, милая, так совсем нельзя. Когда Вардан проснется, то будет требовать твоей руки, а ты вся заспанная. Нехорошо так, — Яна пыталась шутить, но я только напряглась от ее шутки.
Она нахмурилась и наклонилась ко мне.
— Или ты не простила его за все, что он натворил?
Она била точно в цель своим вопросом. Я хотела, чтобы он очнулся, но еще не могла разобраться в себе и в своих чувствах. Вардан причинил мне столько боли, что мне было непросто обо всем забыть.
Решила, что, как только он очнется, я позволю себе подумать о нашей дальнейшей судьбе, а пока не было ничего важнее его выздоровления.
— О, погляди, кто у нас проснулся! — улыбнулась Яна и кивнула мне в сторону Вардана. Я тут же обернулась и замерла на месте.
Из глаз брызнули слезы радости. Я зажала рукой рот и поверить не могла, что он наконец-то очнулся.
Вардан смотрел на меня не моргая. Обжигал своим взглядом. Кажется, он старался рассмотреть, нет ли на мне ран, а после начал осматриваться.
— Что случилось? — Вардан попытался сесть, но сразу же сквозь зубы задышал от боли в груди. Я подскочила и попыталась ему помочь подложить подушки под спину.
— Ты в больнице после ранения. Сейчас все хорошо. Врачи прооперировали тебя и вытащили пулю из твоей груди. Тебе надо отдыхать, — взволнованно протараторила я ему.
— А наш малыш? Ты в порядке?
Я заторможено кивнула. Врачи меня осмотрели, сделали УЗИ и сказали, что ребенку ничего не угрожает.
— А Милана?
— Она под стражей, как и мой отец. Они ждут суда, а дальше — в тюрьму, — быстро ответила Яна. Вардан заметил ее и кивнул. В его взгляде читалась жалость к подруге, но она держалась хорошо. Ее беспокоило то, что родной отец попытался убить свою дочь, но она продолжала жить дальше. — Назар сейчас у нас в квартире обживается. Беспокоится за тебя.
