на что.
Только сидеть и молчать. И надеяться, что сердца долбится о рёбра не так громко, чтобы выдать моё присутствие.
А входная дверь тем временем распахивается. Понимаю это по короткому скрипу, который всегда появляется где-то на середине.
Всю неделю хотела смазать, но так и не дошла.
Зато никаких больше сомнений. Приди хозяйка, она бы включила свет и с порога поздоровалась. А этот гость всё ещё не подаёт признаков жизни. И даже дверь закрывается без скрипа, с мягким, едва слышным хлопком. Не услышать, если не прислушиваться.
Боже, лучше бы и я вправду осталась с Тигром.
До боли прикусив губу, оглядываюсь.
Совсем рядом балконная дверь. Только руку протяни. Но чтобы попасть туда, надо обойти дверь, открыть её и шмыгнуть на улицу.
А если гость уже здесь?
Ужас омывает внутренности ледяной волной.
Кто это? Зачем?
А, может, это Лев?
Дурацкая надежда вспыхивает и сразу же гаснет.
Ну да. Лев. Без звонка, без предупреждения, вот так просто взял и проник в квартиру. Чтобы что?
Признаться в любви? Изнасиловать?
Из груди едва не вырывается нервный смешок. В последний момент зажимаю рот ладонями.
Я, похоже, совсем тронулась на фоне всего происходящего.
Боже, как же страшно!
Ещё и телефон застрял где-то между диванных подушек. Я даже не подумала взять его с собой!
Дура!
Но сидеть вот так и ждать неизвестности тоже так себе решение. Поэтому я, едва не теряя сознание от волнения, тянусь правее. Пять сантиметров. Ещё пять.
Добираюсь уже до середины двери, когда молчаливый гость вступает в гостиную.
Зажмуриваюсь и делаю последний рывок.
Шторы не колышатся, потому что их здесь нет. А меня не видно по счастливой случайности — прямо перед окнами ярко горит фонарь и пространство между подоконником и полом тонет в кромешной темноте.
В сознании бьётся паническая мысль, что лучше упасть со второго этажа, чем оказаться в плену гостя со странными целями.
Но открыть балконную дверь сейчас значит привлечь к себе внимание высокого широкоплечего мужчины в балаклаве и чёрном спортивном костюме. Тот же свет, который скрывает меня, во всех подробностях освещает его.
И даже так видно, что неизвестный кривится. Ему явно не нравится оставаться на свету.
Видимо, поэтому, он решает закончить побыстрее и с какой-то ниткой в руках бросается в сторону дивана. Огромный пушистый плед отлично маскирует моё под ним присутствие.
И в то же мгновение я дёргаю балконную дверь, вываливаюсь на балкон и вцепляюсь в ручку на обратной стороне двери.
С той стороны слышится ругань, сильный рывок едва не отрывает меня от косяка вместе с дверью.
В последний момент вспоминаю, что хозяйка говорила о защёлке, прижимаю дверь всем телом и опускаю подобие шпингалета.
— Тварь! Я тебя всё равно достану.
Меня трясёт. Глаза широко распахнуты и смотрят только на дверь, содрогающуюся под чужими ударами. Я обхватываю себя за плечи.
Господи. Господи. Господи.
Зубы стучат друг о друга так, что я не слышу собственных мыслей.
Неужели у него в руках была удавка? Но кому я помешала? Настолько, чтобы замарачиваться и нанимать левого мужика.
Но безысходность и страх близкой смерти прочищают мозг. Он вдруг начинает думать, а в уме остаётся только одно имя.
Валерия Звягинцева.
Больше просто некому. Только она имеет достаточно власти, чтобы узнать где я и достать ключ от съёмной квартиры. И найти специалиста для грязной работы.
Не самой же марать об меня руки.
Вот только что делать мне с этим открытием?
— Уходите! — кричу писклявым голосом. Откашливаюсь. — Уходите, и я никому ничего не скажу.
— Конечно, не скажешь, — рычит монстр по ту сторону двери. — Не сможешь.
Сразу после этих слов наступает кратковременная тишина, от которой звенит в ушах.
А потом нижняя часть двери, закрытая каким-то белым пластиком, с оглушительным треском лопается, я вскрикиваю, а мужчина по ту сторону двери довольно восклицает.
— Я тебя достану, маленькая сучка. Будешь знать, как зариться на чужих мужиков.
Голос звучит гораздо разборчивее оттого, что после второго удара пластик трескается, какие-то куски выпадают наружу.
А я тихо, истерично смеюсь.
Ладно бы это сказала сама кошка, а от мужика вполне себе внушительной наружности это звучит несерьёзно.
Ещё один удар, и в дыре появляется рука. Она тянется к защёлке, но не достаёт.
А я понимаю, что со следующим ударом решать что-то будет уже поздно.
Поэтому встаю и вцепляюсь руками в парапет.
Давай же! Лучше сломать ногу, чем ждать, пока тебе свернут шею.
Да. Знаю. Но как решиться? Это ведь…
Голова кружится от одного взгляда на кусты.
Ладно.
Пальцы напряжены добела, но я всё равно расцепляю их, чтобы перебросить ногу на ту сторону.
Удача, что хозяйка поленилась застеклять балкон. Будь он современным пластиковым, вряд ли я смогла бы решиться.
А так…
— Стой, сука! — ревёт мужик.
Бросаю последний взгляд на дверь, которую он разламывает ногами в высоких берцах.
А потом решительно выдыхаю, перекидываю вторую ногу.
Но громкий мужской вскрик заставляет замереть. Буквально на пару мгновений.
Правда, это не помогает, под тяжестью собственного веса меня всё равно заваливает вперёд.
Я вскрикиваю.
Зажмуриваюсь.
И лечу.
Недолго.
Сильный рывок, боль в запястье, от которой я ахаю.
А спустя секунду быстрого полёта снова стою на балконе. Растерянная, испуганная, дрожащая.
Не понимаю, что произошло.
— У тебя полно поклонников, красивая. Озвучь список, чтобы я убил всех сразу, а не вылавливал по одному.
От насмешливого, но какого-то странного голоса Тигра, меня начинает колотить как при высокой температуре. Когда пытаешься, но не можешь остановить безумные мышечные сокращения. Потому что это сильнее тебя.
Вот и я оказываюсь слабачкой.
Зубы стучат друг о друга, и я даже слова не могу ему сказать.
И становится только хуже, когда Тигр накидывает мне не плечи свой пиджак, до боли стискивает в объятиях.
— Не смей, — отрывисто шепчет на ухо. — Больше. Никогда.
И на долю мгновения мне кажется, что ему тоже непросто. Но, наверное, кажется.
Это же хищник. Тигр. Самый опасный из них. Самый сильный.
Непробиваемый.
— А г-г-д-де… — пытаюсь выговорить.
— В Аду.
Пока я вспоминаю, что такое Ад, он подхватывает меня на руки. На миг задерживает дыхание, как будто ему больно, а потом твёрдо и уверенно несёт вниз, в свою машину-монстра.
Рассмотреть, что там в квартире я не могу. Одной рукой Тигр прижимает мою голову к своей груди.
Решаю, что он прав. Расслабляюсь в горячих, надёжных объятиях.
Но уже перед машиной вдруг
