— Ты серьезно? — улыбаюсь.
Она не шутит сейчас же, да? Бумаги? Разрешение родителей?
— Можно просто заплатить, Майя.
— Ну да. Наверное, — поджимает губы. — Как-то не подумала.
— Если хочешь, когда вернемся в Москву, сгоняем к моему мастеру.
Панкратова округляет глаза.
— Нет. Нет. Не сейчас.
— Боишься, что накажут дома? — намеренно ее поддеваю.
— Меня не наказывают.
— Никогда?
— Никогда. У меня и моих родителей есть язык, чтобы говорить, и уши, чтобы слушать. Правда…
— Что?
Майя косится на экран своего телефона, а потом смотрит прямо на меня.
— А тебя родители обманывали когда-нибудь?
— В плане? — откидываюсь на спинку кресла.
— Ну вообще.
— Предки всегда врут. Это их стиль жизни. Всегда.
— У меня не так, просто…
— У всех так. А если тебе кажется иначе, значит, у них отлично все получается.
— Ты так думаешь?
Майя звучит глухо, а выглядит так, словно вот-вот опять разревется.
— Ну, может, у тебя и не так, — переобуваюсь в воздухе. — Вы вроде там все такие..., — хаотично подбираю слова, — дружные…так что, может быть и нет.
Майя сцепляет пальцы в замок, сложив руки на стол перед собой.
Ловлю ее пытливый взгляд. Она словно очень хочет что-то рассказать или сделать, но не решается.
— Может быть, я потом пожалею, о том, что сейчас скажу, — убирает волосы за уши, — но думаю глобально тебе вообще на такие вещи плевать, а я больше просто не могу говорить про это сама с собой. Еще немножко и сойду с ума. Ты спрашивал, почему я плакала сегодня?
Киваю.
— В общем…
Следующие минут десять я слушаю ее монолог о родителях, пришибленной бабке, возможной измене у родителей, и ее рухнувшем идеальном мире. Фактически она права была, конечно, мне на такие вещи плевать. Если бы я узнал, что отец изменял или изменяет матери, в моей жизни ничего бы не поменялось. Мне от этого ни тепло, ни холодно. Но Майя явно другое дело. Умом я это понимаю, но вслух все равно говорю то, что реально думаю. Без прикрас.
— Какая тебе вообще разница, что несет твоя двинутая бабка? Да и батя твой с мамой сами как-то разберутся, кто с кем спит и спал. Без тебя.
— Ты просто не понимаешь, — Майя отворачивается, смотрит в окно. Дуется.
Ловлю себя на легком всплеске раздражения. Как по мне, ее обида, не больше чем каприз избалованной вниманием девчонки. Вокруг нее всегда и все бегали. Принцесса, блин.
— Моя сестра четвертый год в коме, а предкам плевать на нее, вот где…, — выдаю быстрее, чем успеваю подумать. Слова сами слетают с языка. Легко и безрассудно.
Замолкаю.
Майя резко поворачивает голову. Смотрим друг на друга.
Дебил. Просто дебил. Какого вообще я открыл рот?
— Если ты кому-нибудь скажешь, — перехожу в оборону и слышу стальное звучание собственного голоса. — Пожалеешь.
— Я не собиралась никому ничего говорить, Мейхер. Я в отличие от тебя, адекватный человек. Не суди людей по себе.
Майя поднимается, берет со стола свой телефон. Хочет свалить.
В последний момент ловлю ее за руку. Ножки кресла издают противный звук, проезжаясь по мраморному полу, когда я его отталкиваю. Не могу допустить, чтобы она ушла. Не хочу, чтобы она уходила. Это выбешивает. Сильно.
— Прости, — произношу шепотом, а прокашлявшись дублирую уже громче. — Прости. Я ничего такого о тебе не думаю…правда.
Майя медлит. Смотрит на мои пальцы, вцепившиеся ей в руку, и я их сразу разжимаю.
— Ладно, — кивает и присаживается обратно в кресло.
Снова смотрим друг на друга. Молчим какое-то время.
— Она врет, — начинаю первым после длительной паузы.
— Кто?
— Бабка твоя. Врет. Из того, что ты рассказала, я думаю, ей просто хочется всех вас стравить. На ее месте, преследуя подобную цель, я бы действовал так же. Простой, но очень эффективный способ внести смуту.
— Ты так думаешь?
— Уверен процентов на девяносто.
— Ну зная о том, что ты отличный манипулятор, — Майя вздыхает, — мне очень хочется тебе поверить.
Отвожу взгляд.
Тебе не стоит мне верить, Майя. Лучше не надо.
— Ладно, поехали в отель, — бросаю между делом и подзываю официанта.
Расплачиваюсь, мельком наблюдая за тем, как Майя надевает свое пальто, поправляет воротник свитера и накидывает на плечо сумку.
На улицу выходим одновременно. Майя впереди я ровно на шаг позади. Останавливаемся под козырьком соседнего здания.
— Что мы скажем Марте? Уже пять вечера, — Майя обхватывает свои предплечья. Нервничает. Она в системе. Ее волнует вся эта суета и выдуманная школьная иерархия.
Это же реально так, в большинстве мест, где я учился, эта иерархия — просто фикция.
— Заблудились в музее.
— Это бред. Блин, — прикусывает нижнюю губу, а я как лох, залипаю на этом. — Классная звонила раз десять. И мама моя. И Лейла. Это плохо. Точно плохо.
Пока Майя переживает, телефон в ее руках оживает. Мелодия звучит громко, но отвечать нашей классной Панкратова не спешит. Вижу, как следом ей прилетает сообщение от матери:
«Майя, возьми трубку. Немедленно! Мне звонила твоя классная. Ты сбежала с экскурсии?»
Следом приходит еще одно:
«Я вижу, что ты все читаешь и полчаса назад выложила фото с Дворцовой. Что за игры в молчанку?».
— Меня точно убьют. Зачем я вообще тебя послушала? Зачем ушла?
— Никто тебе ничего не сделает.
Что за наивность?!
— Свали все на меня, — предлагаю и замечаю в глазах Панкратовой еще больший ужас.
— С ума сошел? Маме хватило твоего прошлого эпичного появления, — крутит пальцем у виска.
— Тем более.
— Ты не понимаешь, если я так скажу, потом они точно будут против нашего общения!
Она произносит это быстро и громко.
Оба выпадаем в осадок тут же. Майя, потому что произнесла вслух. Я, потому что понятие не имел, какой ошеломляющий эффект на меня произведёт это ее признание.
На подсознании она и правда хочет со мной общаться. Чтобы не говорила…
Сдерживаю улыбку, но чувствую, что в любой момент могу сорваться. Правда по спине тем временем бежит холодок.
— То есть, я хотела сказать, что…ты же понял, да? Я не это имела в виду.
— Понял. Да, — киваю. Соглашаюсь на автомате.
— Это хорошо. Нам точно уже пора в отель. Вызовешь такси, да? Я не помню адрес. Совсем вылетел из головы. Ты же помнишь?
— Помню.
— Супер. У тебя ресничка, кстати. Потри глаз, только аккуратно. Правый. От меня.
Тру глаз, параллельно выставляю точку для таксиста.
Майя тем временем суетится рядом. Переступает с ноги на ногу, трет предплечья, поправляет волосы, короче нервничает по десятибалльной шкале явно на восьмерочку, стараясь не подавать вида изо всех сил.
— Заказал. Ресница все?
— А? Что? Ресница? Нет.
— Поможешь?
Майя моргает, а я замираю. Все вокруг теряет счет времени, становится безликим. Единственное, что ярко откладывается в моей памяти — ее лицо. Немного напряженное, со сведенными к переносице бровями, покрасневший нос, и припухлые губы оттого, что она несколько раз вонзалась в них зубами.
— Ладно.
Она подходит ближе. Чувствую холод ее пальцев на своей коже. Запах ее волос вызывает жгучее желание зарыться в них пальцами. Сглатываю, смотрю ровно над ее головой. Вперед.
— Готово, — шепчет, показывая подушечку указательного пальца, на которой лежит моя ресница.
— Спасибо, — неосознанно делаю шаг ближе.
Чувствую ее своим телом. Это столкновение было неизбежно.
— Пожалуйста.
Наблюдаю за шевелением ее губ, и единственная мысль, что крутится в голове — это снова почувствовать их вкус.
— Ты обещал, — бормочет явно соображая, о чем я думаю.
— Я ничего не обещал, — сжимаю ее руку. Переплетаю наши пальцы.
— Тогда просто, не надо…
Смотрю ей в глаза, а через секунду упарюсь в ее лоб своим. Моргаю, вроде как в знак согласия.
Глава 22
Майя
