Это был не клатч, а шедевр — длинный, узкий, любовно сделанный из темно-синего бархата, с серебряной застежкой-черепом и как раз нужной формы, чтобы забить кого-нибудь до смерти, — качество, которое я всегда ценила в сумках.
— «Александр Маккуин», — сообщила Дженни, будто это все объясняло. — Стоит больше, чем твоя жизнь.
— О-о… — Я молитвенно сложила руки. — Дай скорее. Платье, сумка, туфли Сэди — и наряд на вечер готов. Я улыбнулась себе в зеркало. Оставалось волноваться только о том, что сказать, но разве это трудно? Я ведь писательница, в конце концов. Ха.
Через несколько часов я приехала в «Венецианца» гламурная, как никогда. Послушные блестящие волосы закручены в узел на затылке, макияж легкий, но яркий и невероятно красивое платье. Правда, я не могла ходить в бледно-золотых босоножках Сэди на десятисантиметровых каблуках, отчего общий блеск несколько тускнел, но передвигаться предстояло мало, так что — ничего. Я плыла как леди Пенелопа, когда кто-то присвистнул за моей спиной.
Повернувшись со всей быстротой, какую позволяли туфли, я остро пожалела, что не взяла фотоаппарат. Боже, какой красавец мой бойфренд! Он прислонился к мраморной колонне в костюме, при виде которого Дон Дрейпер застонал бы от зависти, — грифельно-серый, в талию, очерченный резкими линиями, с жилетом и платочком в нагрудном кармане. У меня подкосились ноги, а чувства, вихрем поднявшиеся в душе, я назвала бы совершенно не подходящими леди.
— Ну привет, красотка. — Алекс, немного рисуясь, подошел и поцеловал меня в щеку, будто мы встретились у туалета в номере гостиницы в Вегасе, как персонажи «Безумцев». Обычно мы встречались у туалета одетые, как персонажи из «Счастливых дней», да и вели себя так же.
— Привет. — Я взяла его под руку и покраснела. Что-то в костюме и платье возымело странный эффект на мои гормоны. — Выглядишь изумительно.
— А-а, спасибо. — Он смахнул воображаемую пушинку с лацкана. — Сегодня купил.
Четкие линии подчеркивали ширину его плеч и узкую талию, а когда он медленно повернулся передо мной, я отметила, что зад выглядит отменно.
— Много выиграл или что?
— Выиграл, — таинственно ответил он. — В этом месяце можно не волноваться, чем платить за квартиру.
— О-о, купишь мне что-нибудь? — Я никогда не упускаю возможностей. Да и шаблоны меня не смущают. Я всегда мечтала быть подружкой гангстера.
— Ты, по-моему, уже что-то себе купила. — Он одобрительно кивнул на мое платье. — Почти такое же красивое, как ты.
— Ой, ну ты скажешь, — засмеялась я, качая головой и залившись краской от удовольствия.
Он остановился, обхватил мое лицо ладонями и нагнулся, чтобы меня поцеловать.
— Ты очень красивая, — прошептал он. — Нравится это тебе или нет, о’кей?
— О’кей, — промямлила я. — Спасибо.
Черт побери наследственную неспособность нормально принять комплимент.
Придя к консенсусу по поводу нашей неотразимой внешности, мы пошли по «Венецианцу» — Алекс вел меня не знаю куда.
— Не представляю, куда надену это в Бруклине, но нужно же иметь хоть один костюм.
— Придется посетить все модные коктейль-бары в городе, — сказала я. — Или устроим вечеринку.
— Да, женится же кто-нибудь рано или поздно. — Он придержал для меня дверь. — Не могу снова пойти на свадьбу в джинсах.
При упоминании слова на букву «ж» («жениться», я имею в виду!) пульс участился вдвое. Сердце колотилось, как при панической атаке, а ведь мы еще даже не вошли внутрь!
— Наверное, нам придется идти на свадьбу Джеффа, — продолжал Алекс, не догадываясь о моем приближающемся инсульте. — Теперь я один из жеребцов.
— Он бы вас так не назвал!
— Назвал, — печально подтвердил Алекс. — Один из парней заказал футболки с надписями, но мы приняли ответственное решение их не надевать. Нам уже не двадцать лет все-таки.
— Что с вас взять, — покачала головой я. Я видела Алекса в футболке с холостяцкой вечеринки не чаще, чем Дженни в розовой блестящей ковбойской шляпе, увешанной пластинками в форме буквы «Л» и ободком с рожками в виде пенисов. Хотя вру, она ту шляпу обожает. — Они не против, что ты сейчас со мной?
— Смотри комментарий «Нам уже не двадцать лет», — отозвался он. — Шафер слегка надулся, но Джефф отнесся совершенно спокойно. Он тоже хочет немного побыть один.
— Ну разве что один. — Мне вспомнились откровения Дженни на краю Большого каньона. — Дело настолько запутанное…
— Значит, это не случайная встреча? — уточнил Алекс, когда мы не торопясь шли по казино. Я притворилась, что не вижу, как жадно он смотрит на игровые столы.
— Нет, и это тянется не первый день, — ответила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвлечься на оживленную игру вокруг. — Как ты догадался?
— Женская интуиция. Джефф пытался объясниться сегодня утром.
— Объяснился? И что сказал? — Мне стало интересно услышать версию второй стороны. Это словно подслушать секретный разговор, что, кстати, редко имеет смысл.
— Что им надо было выяснить отношения, и у них не все закончилось. Я сказал, что не хочу знать, и сменил тему. — Алекс явно гордился собой. — Человек сгорал от неловкости.
— Прекрасно, — надулась я, жалея, что Алекс оказался недостаточно любопытным. — Нам вовсе не обязательно говорить об этом.
— Правильно.
— Точно.
Проходя через залы отеля, я не могла отвести глаз от посетителей казино. Здесь словно сосредоточился целый мир азарта. Нескончаемые ряды блестевших металлом игральных автоматов управлялись бесконечными рядами женщин со стеклянными глазами — одна рука над кнопкой, в другой полосатый коктейль и огромная банка четвертаков между коленями.
Игорные столы — иное дело. Долгую секунду я не могла понять, почему чем меньше стол, тем лучше одеты играющие, но потом дошло. Столы с низкой ставкой были больше, и вокруг теснились люди в джинсах, футболках и с поясами-кошельками. Столы, где играли по-крупному, были меньше, вокруг них не толпились зеваки, а клиенты разодеты и расслабленны. В этот час за игорными столами женщин было мало, зато вокруг дамы так и крутились, словно соблюдая неписаное правило: чем выше ставка, тем ниже декольте. Независимо от размера выигрыша, пододвинутые к игроку центы или тысячи долларов всякий раз встречались одобрительными воплями и уханьем, способным вогнать в краску «Планету обезьян». О, и в зоопарк ходить не надо.
— Стало быть, у них интрижка? — Алекс прервал мои наблюдения словом, которое мы не употребляем. — Джефф не сказал, сколько это тянется.
Ха, я знала, что он не выдержит.
— У них непонятно что. — Терпеть не могу слова «интрижка». Это искусственное понятие для обозначения измены, приукрашивания грязи, маскировки пошлятины под нечто романтическое, страстное и понятное — словом, губная помада на свинье. — Вряд ли даже Дженни знает.
