Нас свела случайность, а удержала вместе вовсе трагедия, так что ничего удивительного. Но мы наверстаем. Я уже приметила красивую бархатную коробочку, которую Макар очень нерационально положил рядом с чехлами для одежды. Я наткнулась на нее сегодня утром и с тех пор делаю вид, что ничего не видела.
А любопытство распирает!
— Нет, только не бабочка!
За спиной гремит баритон Когсворта. Он привез Марину из студии красоты, где ей сделали вечерний макияж и стильную укладку, и теперь сопротивляется ее чувству стиля.
— Я и на галстук не согласен, — упрямится он. — Мне плевать на дресс-код. Меня могут считать неотесанной деревенщиной, я переживу.
— Ког, любимый, она не кусается, — Марина обворожительно улыбается, протягивая ладони к рубашке Когсворта.
Тот зря показывает характер. Он выглядит чертовски роскошно, Марина подчеркнула его атлетичную фактуру идеальным костюмом со стальным легким блеском, а черная рубашка добавила тысячу очков в его привлекательности. Ему идут темные тона, он же эталонный плохиш с тяжелым северным взглядом.
— Ради меня, — шепчет Марина, добавляя сексуальных ноток. — Я ни разу не видела тебя в бабочке…
— Да, я еще не выжил из ума.
— Ох, какой же ты ворчун! — Марина заливисто смеется. — Невыносимый упрямый ворчун!
Она выглядит молодой беззаботной девушкой в это мгновение, словно каждая секунда искреннего веселья стирает несколько лет. Легкость, счастье, любовь… Кажется, всё это дает больший эффект, чем любые косметологические уколы. Я мечтаю выглядеть, как Марина, в пятьдесят лет. Смотря на нее, понимаешь, что возраст — глупая условность, и каждый из нас отсчитывает его по-своему.
— Я все равно не пойду в зал, — говорит Когсворт. — Я не буду на торгах.
Марина хмурится.
— А что ты тогда будешь? Отвезешь меня, как водитель?
— Я не хочу провоцировать.
Ког не договаривает, но становится ясно, что он имеет в виду Барова. Марина рассказывала мне, что решение пойти на аукцион далось им непросто. Прошло слишком мало времени, но и отказываться от приглашения некрасиво. Словно игнорировать протянутую руку для перемирия.
— Он будет занят Кириллом, мы же только поздороваемся и разойдемся по разным углам, — Марина произносит уверенным спокойным тоном. — Кстати, Саша!
Она порывисто оборачивается, ища меня глазами.
— Где твой брат? Он собрался?
— Я надеюсь.
— Мне не нравится твой ответ.
— Макар обещал проследить. Они вместе поехали в офис, там какие-то бумаги нужно подписать, они вот-вот должны быть.
— А ты почему сидишь? Хотя стоп, подожди еще секунду! Я хочу быть рядом, когда ты увидишь платье.
Марина ловко застегивает бабочку и поправляет воротник рубашки Когсворта. Он теряет бдительность на мгновение, заглядевшись на зрелую красоту Марины.
— Тебе идет, — я говорю чистую правду, смотря Когсворту в глаза. — Честно, Ког.
— Вы сговорились, — он качает головой. — Я не верю ни тебе, ни тебе.
Он разворачивается, ища отражение в большом зеркале напротив. Я же смеюсь украдкой, наблюдая за его прохладной реакцией. Когсворту явно больше нравилось в богом забытом доме Макара, там не нужно было соблюдать правила приема и наряжаться ради высшего общества. Ког военный, а не модник, и ни разу не плейбой, хотя и выглядит как брутальный красавчик из Голливуда.
Впрочем, он заметно оттаивает, когда Марина подходит к нему. Она обнимает его за локоть и тянется наверх, чтобы поцеловать в щеку. До меня долетает ее мягкий неразборчивый шепот, который предназначается исключительно Когсворту.
— Все уже в сборе?
Я подскакиваю от неожиданности. Громкий вопрос Макара застает врасплох, в общей суете я пропустила момент, когда он приехал с Кириллом. С собранным Кириллом, аллилуйя!
— Макар, помоги Саше с платьем, — Марина тут же привлекает внимание брата. — Оно в спальне, в черном чехле.
— Ты же хотела увидеть мою первую реакцию.
— Увижу вторую, — Марина подмигивает мне. — Я вспомнила, что там длинная молния на спине. А такую должен трогать только мужчина. Тогда вечер сложится прекрасно, поверь моему опыту.
Макар пропускает меня. Он толкает дверь в спальню и галантным жестом показывает, что “дамы вперед”.
— С контрактом Кирилла всё хорошо? — я оборачиваюсь через плечо, вспоминая, что Макар обещал юридическую помощь моему брату. — Он может его подписывать?
— Да, мой юрист доволен, — Макар кивает. — Больше ни слова о делах.
— Прости.
Я примирительно улыбаюсь. А через секунду оказываюсь в крепких руках Макара, он жарко прижимает меня к себе и проводит носом по макушке. Мне по крупицам передается его тепло и уверенность, которой мне все-таки не достает. Я ведь впервые выхожу в свет, впервые получу внимание взыскательной и избалованной публики.
— Переживаешь? — произносит Макар с хрипотцой. — Я тоже раньше умел нервничать, первую речь сто раз репетировал перед зеркалом. Наверное, комично смотрелось со стороны.
— Я бы взглянула на то, как ты нервничаешь.
— У меня сегодня заготовлена речь, так что увидишь.
— Это не считается, ты тысячу раз уже выступал.
— Нет, так впервые, — Макар подносит ладонь к моему лицу и отводит прядку волос. — Впервые в зале будет девушка, которую я люблю.
Макар притягивает меня к себе и глубоко целует. Его губы приносят вкус чистого удовольствия, мне на мгновение становится все равно на аукцион, на новое платье и прочие условности.
— Я должен помочь тебе переодеться, — напоминает Макар. — Кажется, Марина просила об этом.
— Да, мы явно занимаемся не тем.
Макар отпускает меня, чтобы подойти к кровати. На ней лежит брендовый чехол из плотной ткани, только вот мой взгляд снова и снова уплывает к мужскому силуэту. Мне любопытно, какое платье выбрала для меня Марина, но не любоваться Макаром — выше моих сил.
Он прихрамывает, опираясь на трость, и старается двигаться плавнее. Сдерживает свой порывистый характер, для которого пока не хватает здоровья. Но он уже ходит! И он выбрал ужасно пошлую ручку со львом для трости. Я понимаю, что он специально, это все равно, что набить розы с шипами и кинжал в тату салоне. Макар не любит быть серьезным в мелочах, он иронизирует над собой же, над своим статусом и богатством.
Он выдыхает неопределенный звук, когда я сбрасываю с плеч шелковый халат. Я остаюсь в одном белье, которое тут же отвлекает Макара от молнии чехла.
— Может, не поедем? — спрашивает он, сглатывая.
Мне приходится закончить дело самой. Я вытягиваю кремовое платье из чехла, влюбляясь в мягкость ткани за мгновение. Только вот длина… Я успеваю забеспокоиться, что оно слишком короткое для меня, но сверху опускается полупрозрачная юбка с элегантной вышивкой. Уже легче. Хотя Марина определенно переоценивает мою фигуру, да и размер. Платье кажется таким маленьким.
Я откидываю сомнения и ныряю в платье. Роскошная ткань обнимает тело с лаской, словно у нее есть бархатная подкладка. Страшно спросить, сколько стоит такой наряд, но ощущения, которые он дарит, бесценны.
Концентрат красоты.
Женское превосходство.
Сияние.
— Черт, я счастливчик, — говорит Макар, застегивая молнию.
Он обнимает меня со спины, и я послушно откидываюсь на его грудь, чувствуя, как бьется его сердце.
— Надеюсь, ты готова, что все будут смотреть в твою сторону. От тебя невозможно отвести глаза, малыш.
Мы спускаемся на первый этаж все вместе: Макар, я, Марина с Когсвортом и Кирилл. Два седана представительского класса ждут рядом со ступеньками, а их водители одеты в кипельно белые рубашки и черные строгие костюмы. Кирилл садится в нашу с Макаром машину и старательно делает вид, что ему всё нипочем. Словно он не знает, что такое волнение и что сегодня может встать вопрос его карьеры. Баров же не просто так узнавал о нем.
— Макар подскажет, что делать, — говорю брату, кладя ладонь на его плечо. — Но будь помягче с Баровым. Мне кажется, он видит в тебе погибшего Дениса.
