— Что? — улыбнулась я.
— Я не менее счастлив, чем ты, — краснея начал он. — Однако я бы сейчас не отказался от шоколада…
— Ты сладкоежка? — засмеялась я.
— Нет. Обычно я очень спокойно смотрю на все эти лакомства. Но после секса я всегда хочу шоколада, желательно черного.
— Нет ничего проще.
Я выпорхнула из библиотеки и направилась на кухню. В моем огромном холодильнике обычно было две-три шоколадки. Мама, зная, что я предпочитаю отечественный шоколад, всегда снабжала меня самым лучшим. Я не ошиблась: на самой нижней полке лежало три плитки в узнаваемых красных обертках.
— Вот, держи. — Я протянула Алексею плитку и увидела, как загорелись его глаза.
— Ты работаешь волшебницей? — быстро разрывая обертку, спросил он.
— Скорее экстрасенсом. — Я решила, что теперь могу признаться. Если его это испугает, то пусть случится сейчас, когда я еще не успела прикипеть к нему всем сердцем. — Посмотрю на человека и скажу, что и где у него болит. А если есть настрой, то и что ему делать со своей личной жизнью. Настрою его на удачу, на перемены или, напротив, предостерегу от неверного шага. Ответственная и в какой-то степени опасная работа. Нет, не работа — призвание.
Алексей пристально посмотрел на меня, на какое-то время даже забыв о шоколаде. Он поднялся с кресла, застегнул пуговицы на рубашке. Он очень комично смотрелся в этой белоснежной рубашке, в носках и без трусов. В этом был элемент то ли растерянности, то ли нарочитой забывчивости, которая должна вызывать желание. Но я не отставала от Алексея — я вообще пока не собиралась ничего надевать на себя. Никогда еще собственная нагота не действовала на меня так успокаивающе. Я была уверена в себе и желала, чтобы мои прелести не скрывал даже прозрачный пеньюар, который одиноко лежал на кровати в моей спальне.
— Экстрасенс и массажист, — задумчиво произнес Алексей.
— Что ты имеешь в виду?
— Из нас получилась бы отличная пара. Мы бы могли работать вместе. Для лечения многих болезней нужен хороший массаж.
Как странно. Когда все мои мысли полны желания близости, мужчина, видя мое обнаженное тело, говорит о деловом сотрудничестве. По телу побежали мурашки. Мне стало неуютно в костюме Евы. Я поспешила подняться, чтобы, подобрав разбросанную по ковру одежду, надеть ее. По-видимому, Алексей неплохо разбирался в мимике. Он сообразил, что высказал мысль не совсем вовремя. Какая бы она ни была здравая, она должна была прозвучать в иной обстановке. Быстро схватив меня за руку, он, преодолевая не самое упорное сопротивление, усадил меня к себе на колени.
— Прости, Варь, прости меня. Я не то говорю, не о том.
— Сейчас твой шоколад расплавится под моим горячим голым задом, — называя вещи своими именами, сказала я.
— Это было бы здорово, — целуя меня в мочку уха, прошептал Алексей. — Я обожаю горячий шоколад…
Я не могла отказать себе в еще одной близости с этим мужчиной. Он был чертовски красив, невероятно ловок, опытен. Он так быстро доводил меня до оргазма, что я решила простить ему не вовремя высказанное предложение о совместной работе. Отдыхая после очередного пережитого пика удовольствий, я даже подумала о том, что прозвучавшее предложение было бы весьма кстати. Мне бы такое и в голову не пришло, а он в такой ситуации не растерялся. Настоящий мужчина, который никогда не забывает о своей работе. После нескольких оргазмов я была готова любой недостаток Алексея отнести к его бесспорным достоинствам.
— Давай съедим шоколадку вместе? — предложил он, приподнимаясь на локте и вглядываясь в мое счастливое лицо.
— Давай.
Это было для меня в новинку. Мы разломили плитку на две части, по-братски, и принялись за сладкое удовольствие, которое так логично продлевало только что пережитое наслаждение. Я справилась со своей половиной быстрее Алексея. Он смаковал, откусывая по маленькому кусочку, рассасывая его с закрытыми глазами. Поджав губы, я наблюдала за ним, думая о том, что он, к счастью, не увидел, как я откусывала огромные куски шоколада и жевала их с набитым ртом. Во рту у меня все еще был приятный сладкий вкус.
— Сделаем это нашим маленьким ритуалом? — открыв глаза, предложил Алеша.
— Ритуал — это то, что происходит часто, то, к чему привыкаешь. — Я ушла от ответа.
— Предлагаю тебе привыкнуть к тому, что я всегда буду рядом. — Алексей не шутил. Я видела это по его глазам. Взяв меня за руку, он нежно поцеловал мою ладонь. — Ты видишь, какой я самоуверенный типчик. Даже не спросил, хочешь ли ты этого.
— Спроси. — Каждое прикосновение горячих губ отзывалось в моем теле новой волной желания.
— Ты хочешь, чтобы мы были вместе?
— Да.
— Ты так просто, так легко ответила. — Алексей улыбнулся и крепче сжал мою руку. Моим пальцам на какое-то мгновение стало неуютно, но я не показала этого. Проявление чувства позволительно, пусть оно иногда приносит немного боли, сладкой боли.
— Зато в другом мне признаться сложнее, — сказала я, боясь встретиться с ним взглядом.
— Я готов выслушать все что угодно.
— Я снова хочу тебя… — Алексей без слов обнял меня. Его поцелуи снова были полны ответного желания. Мы были с ним одним целым. Двумя половинками, которые неожиданно обрели друг друга. И это было таким счастьем. — Как же я хочу тебя…
Я сказала половину правды, потому что боялась признаться даже себе в том, что могу заниматься этим всю ночь напролет. Я не устану, мне никогда не надоест. Я так изголодалась по ласке. И еще теперь я твердо знала, что все эти удовольствия никоим образом не помешают моему призванию: я снова буду помогать людям. Я должна это делать. Завтра же я подключу телефон, завтра же я стану той Варей, о которой говорила моя Лада. Той, которая смогла, изменившись, остаться собой.
КОГДА МОБИЛЬНЫЙ — ПОМЕХА ЖЕНСКОЙ ДРУЖБЕ
Алексей ушел рано утром. Мне так хотелось, чтобы он остался и провел еще один выходной со мной, но я должна была смириться с его графиком работы. В воскресенье у него был напряженный день.
— Мы встретимся в понедельник, — прошептал он мне на ухо, прощаясь.
— Я уже скучаю, — блаженствуя в его объятиях, сказала я.
— Я тоже.
Он поцеловал меня и быстро закрыл за собой дверь. Он так торопился, будто боялся, что в какой-то момент передумает и останется. Нет, это было бы верхом эгоизма с моей стороны. К тому же я ждала с минуты на минуту появления мамы. Она всегда рано встает, и такого понятия, как выходной, для нее не существует. Я знала, что не позднее половины десятого она приедет и начнет колдовать на кухне. Я успела прибрать там как раз к моменту ее прихода.
— Здравствуй, доченька. — Еще не успев расстегнуть пальто, мама крепко обнимала меня. Я снова чувствовала себя маленькой девочкой, которую гладят по голове ласковые мамины руки. Какое же это счастье! Сколько его свалилось на меня за эти дни. Надеюсь, я все это заслужила.
— Здравствуй, мам!
— Ты изменила нашему субботнему ритуалу, — отдавая мне сумку с продуктами, заметила мама. — На это должны быть веские причины. Признаешься?
— Конечно. У меня был в гостях один замечательный человек. Кажется, мы понравились друг другу.
Я решила ничего не скрывать от мамы. Тем более, что она как никто другой ждала этого момента. Я знала, как она переживает из-за того, что у меня нет личной жизни. Да, она понимала, что я молода и у меня все еще впереди. Временами она принималась меня успокаивать, чаще — читала наставления о том, что в наше время трудно, но возможно найти свое счастье. Она агитировала меня почаще выходить из дома, общаться с подругами. Замужество Васи и обрадовало, и огорчило ее: получалось, что только ее дочь никак не отважится даже попробовать побывать в законном браке. А подружки-то как в этом деле преуспели! Мама без стеснений высказывалась об этом вслух. Правда, это происходило только тогда, когда мы с ней оставались вдвоем. Без свидетелей она отчитывала меня за замкнутый образ жизни, за то, что я решаю чужие проблемы, не замечая своих.
