Я посмотрела на часы. Именно в этот момент я вспомнила о том, что отключила дверной звонок. Меня бросило в жар: что, если Алексей уже безответно звонил и уехал, видя закрытую дверь. Я быстро вставила батарейку в маленькую белую коробочку звонка и вздохнула с облегчением, потому что не прошло и десяти секунд, как раздался звонок в дверь. Как вовремя я снова открылась окружающему миру. Обычно по субботам и воскресеньям я не принимала посетителей, лишь в исключительных случаях назначала сеанс на субботнее утро. Поэтому, услышав звонок, я точно знала, что это Алексей, и я почувствовала, как быстро застучало сердце. Это было приятное волнение от предвкушения свидания.
— Привет! — Он стоял еще более красивый, чем в тот день, когда мы познакомились. Это был самый красивый мужчина, когда-либо переступавший порог моего дома. Мое волнение переросло в панику. Мне стоило невероятных усилий заставить себя улыбнуться на все тридцать два.
— Привет, проходи. Будь как дома, — я произнесла дежурную фразу, ругая себя за то, что не подготовила ничего нового, менее избитого.
— Спасибо.
Алексей вошел в прихожую. Я поспешила закрыть за ним дверь и только теперь увидела в его руках два букета цветов и объемный пакет. Заметив мой вопросительный взгляд, он добродушно усмехнулся.
— Это тебе. — Он протянул мне букет белоснежных роз, тонкий аромат которых я тут же вдохнула. Потом я бросила быстрый взгляд на еще одни букет. Это были бордовые розы, очень темные, такие официальные, торжественные, никакой фамильярности. — Этот букет для твоей мамы.
— Для мамы? — Я была шокирована тем, как воспринял мое приглашение Алексей. Бедолага, он приготовился к встрече с мамой. Ничего, еще успеется, но букет ему придется подарить мне. — Я забыла сказать тебе, что это моя квартира, а родители живут отдельно. Если бы я решила устроить тебе смотрины, я бы обязательно тебя предупредила.
— Тогда этот букет достается тебе, — Алексей улыбнулся, но мне показалось, что он огорчен. Вытащив из пакета блок «Marlboro», он спросил: — Отец курит?
— К сожалению.
— Тогда передай ему это, и еще… — Алексей достал из бездонного пакета бутылку армянского коньяка. — Это мне привезли из Еревана, настоящий «КВК».
Спасибо, он оценит это по достоинству, — сказала я, принимая у Алексея из рук его подарки. Я стояла с двумя букетами роз, совершенно точно зная, что такого со мной никогда не случалось и вряд ли случится в будущем. — Однако ты не перестаешь удивлять меня. Так основательно подготовился к походу в гости…
— Да, еще я купил свинину на отбивные и скажу, что с ней пора работать.
— Пойдем, я покажу тебе место, где я так и не смогла научиться готовить.
— Только вещи оставлю в прихожей.
— Да, конечно. — От волнения я собралась вести Алексея на кухню в куртке и кроссовках.
Он быстро снял с себя верхнюю одежду. Потирая руки, вопросительно посмотрел на меня. Я наблюдала за каждым его движением, находя в них особую привлекательность. Я была уверена, что мне понравится все, что он будет делать. Очень скоро, восхищенная его умелыми действиями на кухне, я полностью нашла подтверждение своим мыслям. Этот парень делал все так, что взгляд нельзя было отвести. При этом он постоянно что-то рассказывал, так что мне это напомнило передачу с Борисом Бурдой, когда уже совершенно неинтересно, что готовят, а важна личность ведущего. Так и для меня главным было присутствие на кухне Алексея. Мой вклад в приготовление обеда заключался в чистке картошки и всяких подсобных работах типа подачи и мытья посуды, нарезки зелени.
За стол, который я сервировала в гостиной, мы сели без двух минут три. Алексей с победным видом показал мне на часы. Я развела руками, говоря этим, что сражена его пунктуальностью. Обычно волнение сказывается на мне полным отсутствием аппетита, но в данном случае я знала, что легко проглочу все, что стоит на столе. Волчий аппетит, который я почувствовала, как-то раскрепостил меня.
— Я голоден, а ты? — Вопрос Алексея прозвучал весьма кстати. Это избавило меня от смущения.
Вообще, с самого начала романтики в этом свидании было мало. Мы не спеша ели отбивные с картошкой, зеленью, соусом, болтали ни о чем. Время от времени поднимали бокалы с красным вином, которое принес мой гость. Первый бокал я позволила себе выпить залпом — мне нужно было снять стресс. А теперь я смаковала, я испытывала блаженство от восхитительного букета. В который раз за нашу трапезу я отметила, что готовит Алексей превосходно.
— Ну, что скажешь? Смогу я быть твоим шеф-поваром? — спросил Алексей, когда наши тарелки были уже практически пусты. До сих пор он как-то пропускал мимо ушей все комплименты, сказанные в его адрес.
— Запросто. — Я решила, что не буду просить добавки, хотя желание такое было. Просто я не переставала думать о ближайшей перспективе, в которой мне четко вырисовывался секс. Переедание в этом случае было бы неуместным.
— Берешь меня на работу?
— С удовольствием, — улыбнулась я.
— А ты, кстати, кем работаешь?
— У меня отпуск. — Я решила пока ничего не говорить о своих сверхъестественных способностях. — А в отпуске я о работе не говорю.
— Договорились. — Алексей допил свое вино. — Я бы сейчас потанцевал с тобой.
— Нет ничего проще.
Я включила музыкальный центр и через несколько мгновений оказалась в танце, ведомая уверенным, весьма неплохо танцующим мужчиной. Я полностью отдала инициативу в его руки. Впервые за долгие годы я танцевала с мужчиной, с мужчиной, который мне с каждой минутой нравился все больше. Мы протанцевали три песни, после чего Алексей чуть крепче сжал мою руку. Я решила, что, как говорят в одной развлекательной программе: «Настало время игры!» Но Алексей продолжал удивлять меня. Он словно цель поставил: два-три удивления в час. Вместо поцелуев, предложения присесть на диван последовала вежливая просьба выполнить свое обещание. Я сразу поняла, о чем идет речь.
Библиотека! Я почувствовала, что начинаю ее тихо ненавидеть. Безжизненные книги, пылящиеся у меня на стеллажах, привлекают Алексея больше, чем мое общество! Я разозлилась на себя за то, что так быстро приняла ухаживания Алексея за чистую монету. Не хватало еще, чтобы он сегодня выбрал какую-то книгу и приходил ко мне исключительно для того, чтобы поменять ее на другую. Я так накрутила себя, что была на грани слез. Но Алексей не заметил моих мучений. Он весь сиял в предвкушении встречи с обещанным чудом. То общее, что нашлось у нас, кажется, грозило и разъединить.
— Пойдем, — сказала я и буквально с силой выдернула руку.
Я шла по длинному коридору, на ходу включая свет, слыша, как сзади за мной едва поспевает Алексей. Уверена, что он так и не понял моей реакции. Он попросту ничего не заметил. Зато когда мы вошли в библиотеку, я оглянулась и жестом попросила его пройти в глубь комнаты. На его лице был написан такой восторг, что я смягчилась.
— Смотри, — только и смогла сказать я.
— У меня нет слов. — Алексей выглядел растерянным. Видимо, масштабы библиотеки превзошли все его самые смелые ожидания.
— Хочешь остаться один? — спросила я, мечтая услышать отрицательный ответ.
— Было бы лучше, если бы ты… — Алексей осмотрелся по сторонам и указал на мое любимое кресло-качалку с пледом. — Если бы ты осталась и посидела в этом кресле, пока я немного посмотрю.
— Хорошо. — Мне было приятно, что со мной обошлись так деликатно. Я с удовольствием села в кресло, укрыла ноги пледом и, откинув голову назад, принялась раскачиваться. Люблю я это занятие. Оно так успокаивает.
Дораскачивалась я до того, что уснула. Не знаю, как и почему это произошло. Просто в один прекрасный момент, когда я продолжала наблюдать за Алексеем, обосновавшимся на стремянке не на десять-пятнадцать минут, глаза мои перестали выдавать четкое изображение. Я пыталась «наводить резкость», но веки отяжелели и, не желая выполнять мои команды, сомкнулись. Я сразу полетела куда-то, смешно размахивая руками, балансируя в воздухе. Ни парашюта, ни какой-то другой страховки, но при этом я не испытывала страха. Я была уверена, что ничего особенного, сверхъестественного не происходит. Была только я и бесконечное голубое пространство, гостеприимно принявшее мое внезапное вторжение. Полет принес мне столько приятных ощущений, что я не могла не улыбнуться. Губы мои сами расплылись в улыбке, и было жаль, что на такой высоте никому с земли не видно, как мне хорошо. И тогда я решила во весь голос возвестить всему миру, что я счастлива. Я набрала в легкие побольше воздуха и закричала: «Я лечу! Я самая счастливая!»
