– Но как же вся эта ложь? И то, что я натворила?
– А что, собственно, такого ты натворила, за что не перестаешь себя корить? Убедила меня принять собственную дочь? Стала отличной помощницей? Спасла мою жизнь? Тогда да, ты действительно перевернула мой мир вверх тормашками, но сделала его только лучше. И меня заодно.
Впервые за утро Василиса улыбнулась, только вместе с улыбкой из глаз прорвались первые непрошенные слезы.
– Ты действительно готов простить меня? – затаив дыхание, она не сводила с моего лица взволнованного взгляда карих глаз, широко распахнутых, наивных и таких притягательных.
– Мне не за что тебя прощать. Я люблю тебя, Василиса Новак, всегда любил, и буду любить. Ты выйдешь за меня замуж? Правда, фамилию придется сменить на Каминскую.
– Mea vita et anima es (Ты моя жизнь и душа), – ответила она моими же словами, отчего я и сам был готов разрыдаться.
Подхватив обручальное кольцо из ее ладони, я вернул его на законное место.
– Так-то лучше.
Сквозь слезы Василиса зашмыгала носом, а я наконец притянул ее к своей груди. Мокрый подбородок уткнулся в ключицу, холодные ладошки скользнули под футболку, скрещиваясь на спине.
– Вот теперь действительно лучше, – согласилась моя девочка, набрав полную грудь воздуха, словно не могла мной надышаться.
ЭПИЛОГ
– С днем рождения, с днем рождения, с днем рождения тебя, – подпевали со всех сторон, а наша годовалая Лэсси хлопала в ладоши.
Свечи на торте мы задували всей семьей. Благо дело, теперь она у нас была большая и дружная, с полным комплектом дедушек, бабушек и дядей с тетями. Мерил тоже неожиданно в нее влилась, когда отец передал все дела молодому поколению, взялся за свое здоровье и стал подозрительно часто наносить нам визиты, играя с внучкой.
– Ну и каково это, быть молодыми родителями? – подшучивала Рейчел.
– Непросто, особенно первое время, – всякий раз отвечал Алекс, а потом добавлял: – но радости это приносит столько, сколько ни один даже самый успешный бизнес-проект.
Из уст моего ненаглядного трудоголика звучало это как настоящий комплимент. И это он еще не подозревал, что через восемь месяцев снова станет отцом. Как выяснилось, наше свадебное путешествие по Европе не прошло даром, о чем сама я узнала совсем недавно. Но эту замечательную новость решила приберечь до подходящего случая. Пока в курсе был только Адам, в чьей клинике я наблюдалась.
– Что-то случилось? – сам док после внезапного телефонного звонка изменился в лице, словно призрака встретил. За это время мы с Адамом стали по-настоящему близкими друзьями, отчего Алекс даже немного ревновал.
– Да. Мой дядя в Англии внезапно скончался от инсульта, придется уехать на какое-то время. Семейные дела.
– Соболезную.
– Не стоит. Мы не очень ладили, от слова совсем.
– Тогда надеюсь, ты скоро к нам вернешься.
– Постараюсь. Но лорд Вудвилл был из тех людей, что при желании достанет даже из могилы.
– Лорд? – удивилась я. – Выходит, ты у нас благородных кровей? И ведь никогда не рассказывал.
– Есть немного, – на губах, обрамленных легкой щетиной, мелькнула улыбка. – Только счастье не в титулах и землях, а в людях, которые тебя окружают. Если честно, я бы с радостью променял свой холодный родовой замок в Англии на все вот это.
Тайлер и Пит, которые теперь работали вместе, помогая в управлении объединенной корпорации Алексу, дурачились на лужайке с Арктуром. Благо дело, недавние травмы уже не давали о себе знать. «Заросло, как на собаке», – подшучивал над ними док. Кто бы мог подумать, что, соревнуясь друг с другом на треке, эти двое станут в итоге друзьями – не разлей вода.
– Кто у нас самая красивая девочка?
– Перестань, Хелен, дождись своей очереди, она только со мной разыгралась, – снова сражались за внимание внучки старшие Каминские.
– Но она такая хорошенькая, прям как маленький Алекс, даже лучше. Ну как тут удержаться? Пойдешь к бабушке?
Филипп оказался прав, его супруге действительно требовалось время, чтобы спокойно во всем разобраться. Теперь она едва ли походила на ту злобную фурию, что так рьяно защищала границы своей семьи.
– Спасибо, родная. Праздник действительно удался, – Алекс незаметно подкрался со спины, заключив меня в жаркие объятья.
– Лэсси точно довольна. Надо бы торт разложить, – попыталась выбраться, но крепкие руки мужа не отпускали.
– Не торопись. Там и без тебя справятся, – шептал он мне в волосы, пуская мурашки по коже, а я невольно начала краснеть, вспоминая, что мы вытворяли этой ночью, когда он наматывал их на кулак.
– Алекс… Что ты со мной делаешь? У нас же полный дом гостей.
– Они и не заметят, если мы ненадолго отлучимся. Разве я не был хорошим мальчиком, развешивая миллион фонариков по всему саду, и не заслужил подарок? – произнес, будто обиженный ребенок, а я улыбнулась, еле сдерживая смех.
– Каминский... Ты глава корпорации, а не просто хороший мальчик! А еще самый лучший и мой любимый мужчина, – со всей нежностью поцеловала мужа в заросшую щеку. Отвлекающий маневр сработал и мне удалось выскользнуть из его загребущих рук с победной улыбкой. – Будет тебе подарок, но позже. Наберись терпения.
Едва я принялась разрезать фирменный морковный торт, раскладывая по тарелкам, из-за стола с намечающейся улыбкой поднялся отец.
– Нет, и все-таки я никак не пойму, куда же подевался второй ботинок, который прихватил с собой предатель Густав Каминский? – завел он извечную пластинку, но теперь делал это шутя и на публику, а наш дом в который раз за день наполнился веселым смехом.
Конец
