— Не ляпну.
— Ну и отлично. А мишка был красивый, — да ну что ты, блин, делаешь?! Резко останавливаюсь и как заведенный возвращаюсь в тир.
Надо сказать, что особых усилий делать не пришлось. И ни одна банка не оказалась намертво приклеенной к поверхности. Москвичи оказались на редкость порядочными.
— Спасибо, — радостно беру игрушку, как дорвавшийся в первый раз до женской груди подросток.
— Офигеть, — ошарашенно произнесла Аня, стоило мне только развернуться.
— Держи своего белого мишку.
— Как ты так ловко смог сбить все банки?
— Дело не в ловкости. Прицел был не сбит, ствол не кривой, не болтался, банки не утяжелены, — замолкаю, вспоминая о первом разе. — А вообще надо было начинать стрелять не как я в прошлый раз с верхнего, а с нижнего ряда и тогда силы пули хватит, чтобы…, - договорить мне Аня не дала, закрыв рот указательным пальцем.
— Не грузи меня ненужной информацией. Главное, что мой мишка у меня в руках. Офигеть. Подожди, но если ты знал, что нужно начинать с нижнего ряда, почему в первый раз начал с верхнего? — раз, дваз, получу я мишкой между глаз.
— Тебе правду или приятно?
— Правду.
— Я сразу знал, что ты захочешь этого медведя. И как представил, что ты принесешь этот пылесборник домой, сразу решил проиграть. Нет у меня в доме этого барахла, если ты не заметила. Но потом ты расстроилась и получилось то, что получилось.
— Ну и гад же ты, Лукьянов.
— Ну, что есть, то есть. Зато желание исполнится.
— О да, и ты этому вряд ли будешь рад, — с ехидной улыбочкой добавляет Аня.
— Боже, я даже не хочу знать, что ты загадала.
— Исполнится — узнаешь.
Выходные, как и ожидалось, не закончились двумя днями. Наверное, если бы не Анина учеба, то и среду она бы тоже провела со мной. А я как одурманенный подросток был бы этому только рад. И только благодаря здравому смыслу удалось- таки отправить похитительницу моего покоя на учебу, а заодно и работу. Впрочем, о чем я быстро пожалел.
* * *
Неделю спустя
Сажусь в такси и как одуревший наркоман начинаю представлять встречу с «дозой». Нормально это или нет, уже по хрен. Кручу в руках мобильник и все же не выдерживаю, и пишу первым.
Богдан Лукьянов 20:02 «Что делаешь?»
Anna Konfeta 20:02 «Ем печеньки и крошу крошками на твою сторону.) Буду тереться об них и представлять, что это ты. Кстати, ты похож на крошку. Вкусная и в кожу въедается. Точно так же, как ты»
Богдан Лукьянов 20:03 «Буду считать это комплиментом»
Anna Konfeta 20:03 «Это он и есть. А ты никак не можешь вернуться раньше и сдать экзамен или что там у тебя? Ну хоть на парочку дней?»
Богдан Лукьянов 20:04 «Нет, никак. У меня все строго»
Anna Konfeta 20:04 «Печалька печальная. Ну скажи мне тогда хоть что-нибудь романтичное:)»
Богдан Лукьянов 20:05 «Я так соскучился, что у меня встал. Романтичненько?»
Anna Konfeta 20:05 «Нет:) но по молодежному»
Богдан Лукьянов 20:05 «Дрочить тоже буду по молодежному. С размахом. Представляя тебя в разных позах»
Anna Konfeta 20:05 «Это пошленько, а не романтичненько»
Богдан Лукьянов 20:06 «Это жизненно, Анечка. Но если хочешь романтики, я тебе стих напишу. Хочешь?»
Anna Konfeta 20:06 «Он еще спрашивает. Конечно, хочу!»
Богдан Лукьянов 20:07 «Килька плавает в томате,
Свекла плавает в борще,
Дорогая моя Аня,
Я люблю тебя ваще!»
Молчание. Затяжное. Я бы сказал, слишком затяжное.
Богдан Лукьянов 20:10 «Прием? Ты тут?»
Anna Konfeta 20:10 «Тут, тут. Я просто перечитывала, а потом скрин ила. Для верности пять раз:))))))) Ммм… я растаяла… Ты мне первым в любви признался. Я уже одной рукой открываю шампусик. Кто, кстати, стишок написал?»
Богдан Лукьянов 20:11 «А черт его знает. Я одной рукой стишки ищу другой дрочу неудобно, знаешь ли»
Anna Konfeta 20:11 «Ну вот, взял и все испортил»
Богдан Лукьянов 20:11 «Ну извини. Умею, люблю, практикую. Все, я перестал баловаться рукой. Хочешь цветочки подарю?»
Anna Konfeta 20:12 «Ну наконец-то! Как ты догадался?! Так, стоп, а ты трезвый?»
Богдан Лукьянов 20:12 «Трезвый. Реклама цветов только что вылезла. Охерели, я тебе скажу, за сраный букет сто пятьдесят баксов. Тебе точно цветы нужны?»
Anna Konfeta 20:12 «Жмот!»
Богдан Лукьянов 20:13 «Да ладно, я уже жамкаю заказать. Гзоздики. Они по скидке»
Anna Konfeta 20:13 «Отлично. Красные закажи. Обожаю гвоздики. Только побольше»
Богдан Лукьянов 20:13 «Уже заказываю. Девять штук подойдет?»
Anna Konfeta 20:14 «Пятнадцать. И травы хоть какой-нибудь подкинь. Не уличной, а декоративной. Можешь гипсофилы, хотя они вряд ли по скидке»
Богдан Лукьянов 20:14 «Это что, намек на то, что у меня будет гипс за гвоздики?»
Anna Konfeta 20:14 «Как ни странно — нет. Есть такие цветочки, в букеты с розами суют»
Богдан Лукьянов 20:14 «Точно, я забыл, у тебя же мама флористка. Надо было у нее по скидке заказать»
Anna Konfeta 20:15 «Не надо, у нее дорого:))»
Богдан Лукьянов 20:15 «Чего еще желаешь?»
Anna Konfeta 20:15 «Честно?»
Богдан Лукьянов 20:15 «А то»
Anna Konfeta 20:16 «Это не романтичненько, но после твоего стишка я хочу кильки со свежим хлебушком. И побольше»
Богдан Лукьянов 20:16 «Ммм… гвоздики, килька и свежий хлебушек, ну что может быть романтичнее… Может, чего-нибудь еще хочешь?»
Anna Konfeta 20:16 «Я хочу к тебе. Очень хочу. Можно без вышеперечисленного»
Богдан Лукьянов 20:17 «Скоро увидимся»
Anna Konfeta 20:17 «Три дня — это не скоро»
Богдан Лукьянов 20:17 «Быстрее, чем может показаться. Как у вас дела с Никой?»
Anna Konfeta 20:18 «Нормально. Честно. Ладно, пойду я дальше крошить крошками на твою половину кровати:)»
Богдан Лукьянов 20:18 «Давай»
Откладываю телефон в сторону прекрасно осознавая, что больше Аня ничего не будет писать, и принимаюсь прокручивать в голове маршрут. Нормально получается. К десяти уже буду на месте.
Стою возле ворот без лыж, но определенно долбанутый. По крайней мере, на лицо точно дебил. В одной руке ведро кильки с пакетом из хлебобулочного. В другой — модняцкое «ведро» из розовых пионов. Ане подходит идеально. Стою недолго, минуты две, прежде, чем ошарашенная Аня в простой хлопковой пижаме-таки открывает калитку.
— Здрасте, Анна-конфета. Я же сказал, что скоро. Принимай свои «хочушки».
— Охренеть. Да ты… ты… ты романтик, Лукьянов!
— Фу, Аня, Фу!
Глава 28
— Ну все, все. Я так не успею ничего приготовить, — выскальзываю из рук Лукьянова и мигом встаю с кровати.
— На черта что-то готовить? Достань оливье и все, что осталось. Тоже мне проблема.
— А ничего, что за три дня им уже пора в мусор?
— Для гостей в самый раз.
— Фу, прекрати. Я же спрашивала тебя. Если против Лили, так бы и сказал.
— Так не против. Приглашай сюда свою подружку, но в постели-то поваляться можно, — лениво протянул Богдан, потягиваясь на кровати. Для него это по меньшей мере странно, учитывая, что на часах — половина двенадцатого. Хотя, в этом определенно что-то. Разнеженный и расслабленный Лукьянов сам по себе очень приятное зрелище.
— А мы поваляемся. В часиков семь завалимся с вкусняшками в кровать, — нависаю над ним. — Но еду надо обновить.
— Обновляй. Только закрой, пожалуйста, окно.
— Зачем вообще надо было открывать его в минус десять? — отталкиваюсь от кровати и подхожу к окну. Закрываю его и мигом натягиваю на себя теплый вельветовый костюм.
— Затем, что это плохо для носатой. Я прочитал, что при заниженных температурах, она может засыпать на несколько дней. Так что теперь в нашем доме будет всегда холодно. Кстати, в среднем эти твари живут шесть лет, но могут и до десяти. Второй варианта я точно не переживу, — как ни в чем не бывало, спокойно произносит Лукьянов, демонстрируя голливудскую улыбку. — Так что будем жить в холоде.
