сознание острыми раскаленными иглами. Где — то в затылочной части начинают взрываться пузырьки. Опасность. Пора брать себя в руки.
— Я б тебе тоже не советовал, та еще клоака у вас, — вид расслабленного Макара будоражит, непривычное зрелище.
— Что там с моими глазами?
Макар прищуривается, слегка наклоняя голову.
— Незаметно ты тему меняешь, — смотрит так будто видит насквозь, — Необычного цвета и формы. Не часто встретишь людей с таким цветом глаз.
— Блен — де — блан, галиотис, гейнсборо или муссон необычны? — глаза у меня светло серого цвета, слишком светлого, только ободок темно серый.
— Боже, Ия, я только шампанское такое знаю, — смеется Макар.
— В первом классе надо мной смеялись, поначалу. Один мальчик сказал, что у них кошка окотилась, и у котенка такого цвета глаза были, даже выносил нам его показать. А потом его собака разорвала, — издаю сдавленный смешок, — Я так долго плакала. Казалось, что он был родная душа.
— Только из — за цвета глаз? — уточняет Макар, усмехаясь.
— Ой, всё. Ты не понимаешь просто, тонкие материи, — поднимаю помыть ягод, — Глупая да?
— Интересная. Ты ведь видишь, ты хоть что говори, я как придурок, в рот тебе заглядываю.
— Ситуация странная. Мало кто в таком признается, — ответа не следует. Я отвлекаюсь на помывку. Вода шумит, и в голове моей тоже.
С тех пор как решила расстаться с Артуром, мысли о новых отношениях не посещали. Сначала не до этого было. Потом вообще не до чего… И как итог, я привыкла. Как оказалось так даже комфортнее. И страх, что всё может закончиться плачевно — никуда не ушел. Из минусов, слишком залипла в работе. А отношения как не крути, это ответственность. Хочу ли я снова? Я не уверена. Эмоциональный покой может иметь слишком высокую цену.
— Я в себе более чем уверен, — над ухом слышится теплый шопот. Макар обхватывает талию руками, притягивая к себе, — С ума сойти, какая ты тоненькая.
Так и стоим. Надеюсь не видит, как дрожат мои руки. Чувствую, как к затылку прижимается подбородок. От макушки вниз разряд тока проходит. Поджимаю пальцы ног, будто это поможет. Аня считает, что я себя незаслуженно наказываю, не заводя отношений. А я не уверена, что смогу выдержать бурю эмоций. Поверхностно не интересно.
— Можем фильм посмотреть, — разворачиваюсь лицом, протискивая чашу с ягодами между нами, — Ты не торопишься?
— Да я как — то забил на работу. Итог ты сама знаешь, — произносит так спокойно, что у меня чуть рот приоткрывается. Не представляю, как может быть всё равно. Хотя он явно контролирует себя получше моего.
— Я в сказку попала. Пойдем.
В гостиной темно, ночью спала тут. Блэкауты плотно закрыты. Обстановка слишком интимная. Мыслить в такой не могу.
— Присаживайся, — оставляю чашу и направляюсь к окну.
— Не надо, — оборачиваюсь не понимая, — Шторы не трогай. У нас же киносеанс.
Мешкаю буквально пару мгновений. Загнанный заяц. Ненормальная. Вроде бы почти тридцать, а как вести себя я даже не знаю.
— Как вы выбирали город курортный? Чаще ведь Сочи.
— Там и без нас полно желающих. Здесь перспективней, и ниша пустая. Не считая ваших местных. Хотя каких ваших, ты же не местная. Вот как ты сюда из Питера решила перебраться, куда интересней.
— Так вышло, — пожимаю плечами, — Егор асматик. С рождения с легкими проблемы были, сами они не раскрылись, — слезы в мгновение к глазам подступают, чтобы не видел, тянусь за добычей своей в виде ягод, — Когда всё более менее стабилизировалось, нам посоветовали сменить климат. Краснодарский край и Крым в приоритете были. Сначала был Крым, но не долго. Мне очень там понравилось, но жить постоянно я не смогла. А тут… как — то остались.
— Помог переезд?
— Хуже стало, — фыркаю, — Сейчас уже сам немного перерос. Пару лет назад, уже тут, предложили попробовать Сибирь, но таскаться по стране в поисках, желания нет. И Егору тут нравится. Хотя ему и в Питере нравится.
— Вы родных навещаете? — в голосе Макара я отчетливо различаю интерес, не для галочки спрашивает.
— А ты обо мне справки не навел разве? Вот упущение, — подкалываю его, он смеется.
— Ты сама всё расскажешь. Подожду.
— Родители умерли. То есть папа и ма. Родная мама живая, но мы давно не виделись, — закусываю щеку прикидывая. На похоронах папы последний раз виделись, озвучивать такое не стану. Не почувствовать внимательный взгляд невозможно. Только не спрашивай, очень прошу, объяснить не смогу.
— Вы с Денисом опять собрались куда — то? — кивает на коридор, где стоит чемодан.
— Не знаю пока. Он уехал с родными в Абрау. Сын в Крыму, вроде и хочется к нему, и в тоже время… Красивой такой, только пугать. Счастье, что он не в меня.
— С отцом отдыхает? — да что же такое. Тон деликатный, нисколько не давит. Но что ни тема, мне все тяжело.
— С моей подругой, она же няня его. С отцом они не общаются. Еще до переезда сюда в последний раз виделись.
— Спрашивать участвует ли как — то в жизни ребенка не стоит? — тон становится прохладнее. Не хочется, чтоб подумал, что я запрещаю, но я б запретила, возникни у нашего папы желание.
— Спросить то ты можешь. Нет, не участвует. По его словам, расставание ему далось тяжело, раны зализывает.
— Урод, — от тона по коже проходит озноб.
