она. - Это что, кольцо?!
- А что, не видно? - буркнул я недовольно и, забрав обратно коробочку, защелкнул ее, скрывая кольцо от посторонних глаз. Но было поздно.
- Наш Давид Анатольевич женится! - заголосила на весь офис Люба и тут со всех сторон посыпалось:
- На ком?
- Опять?
- Кто счастливица?
- Неужели снова Агата?!
Агата… я, признаться, вообще о ней забыл. После отъезда Лелика она больше не появлялась, и что сейчас с ней происходило, я не имел ни малейшего понятия.
- Цыц! - прикрикнул я на возбужденно галдевших подчиненных. - Всем работать!
После чего скрылся в своем кабинете, чтобы разобраться со срочными делами и как можно скорее поехать к Маше.
- Я тебя не ждала так рано, - сказала она удивленно, едва открыв мне дверь.
- А кого ждала? - полюбопытствовал я ревниво.
- Я не это имела в виду, Давид! - отмахнулась она со смехом. А я просто сгреб ее в объятия, аккуратно прижимая к себе, и сказал:
- Я соскучился.
- Я тоже, - ответила она и у меня словно груз с души упал, хотя это были самые банальные слова. Но все же - желанные.
- Я очень к тебе торопился, - признался, отстранившись, чтобы снять с себя пальто. - И на это есть еще одна причина.
- Какая? - спросила Маша.
Я нащупал в кармане коробочку с кольцом и ощутил, как сердце пускается вскачь. Даже не думал, что так волнительно делать предложение женщине, которую действительно любишь!
- Что тебе, кстати, сказала Светлана Ивановна насчет возможности перелета? - ляпнул я вдруг вместо того, что хотел спросить на самом деле.
- Разрешила.
- Мм, ясно, - промычал я, а потом вдруг резко упал на колени и трясущимися руками достал из кармана кольцо.
- Маша, выходи за меня замуж! - выпалил, напоминая в этот момент сам себе припадочного.
Валяюсь, бл*дь, тут на коленях прямо посреди коридора, лучше ж места было не найти!
А впрочем, плевать! Главное, чтоб она сказала «да».
Глава XLIV. Алексей
Презентация новой марки вина «Santa Sangre», выпущенной нашей с Давом компанией, проходила более, чем успешно.
Снятый для вечера старинный особняк, куча потенциальных покупателей и витающий в воздухе аромат легкого красного вина. Красивая жизнь, надоевшая до скрипа в зубах. Пустая жизнь, в которой пытался спрятаться.
Я провел во Франции вот уже три месяца. Три месяца, в течение которых пытался залезть во все дела по самую макушку. Я вплотную занимался офисными задачами, даже такими мелкими, за которые раньше не брался. А когда они кончались, шатался по новоприобретенной винодельне и, подозреваю, жутко там всем мешал. И все эти попытки просочиться в каждую дырку были направлены на одну-единственную цель - не думать. Не вспоминать. Не изматывать себя мыслями, что, быть может, поступил неверно.
Первый месяц мне еще казалось, что Агата одумается. Позвонит или прилетит, чтобы сказать, как ошиблась. Чтобы сказать - она наконец поняла, что только я один могу сделать ее счастливой. Но этого не случилось. А я все ждал, не признаваясь в этом даже самому себе.
И откуда только во мне взялась эта нелепая вера в сказки, не знаю. Жизнь, в общем-то, не особо меня баловала (как, впрочем, и Дава), и у нас обоих были такие родители, что разочароваться в самом понятии семьи было недолго.
Если родители Штерна постоянно выясняли отношения то друг с другом, то со своим сыном, то моим вообще было на меня плевать. Еще в четыре года они скинули меня бабушке и исчезли с горизонта, появляясь с моей жизни лишь эпизодами.
И если Штерн из всего этого сделал вывод, что жениться нужно по расчету, то я решил, что семью буду строить на уважении. Без такой сентиментальщины, как любовь, быть может, зато на более крепком фундаменте. И что в итоге? Страдаю по женщине, которая, как и мои предки, чихать на меня хотела, да и только.
А я ведь именно страдаю. Как ни забивай голову делами, как ни пытайся вымотаться до такой степени, что ночью просто падаешь лицом в подушку, но никуда не деть упрямые сны. В которых Агата продолжала появляться едва ли не каждую ночь. И иногда сон был настолько живым, что, проснувшись утром, я испытывал чудовищное разочарование. От того, что ее рядом нет.
- Алекс!
Кто-то деликатно тронул меня за рукав, отвлекая от назойливых мыслей. Обернувшись, я обнаружил перед собой владельца сети ресторанов, который планировал закупаться нашим вином. И по такому поводу старательно улыбнулся ему во все свои тридцать два. Ибо, как финансист, понимал всю выгоду данной сделки. Если она состоится, конечно. В чем я, впрочем, не сомневался.
- Я попробовал ваше вино, - произнес Жан-Мишель, салютуя мне бокалом.
- И как оно вам? - поинтересовался я, продолжая вежливо вытягивать из себя улыбку.
- Оно великолепно! - не сдержал восторга француз. - Вы сумели сделать так, что банальный, на первый взгляд, букет, заиграл совершенно по-новому!
Уж я-то сумел, да. Так сумел, что при моем появлении в винодельне все уже креститься начинали со страху. Или они так хотели изгнать меня, как нечистую силу, уж не знаю. Но что я успел всех достать до чертиков - это факт.
Но это было не зря. Я хотел, чтобы «Santa Sangre» чем-то выделялся на рынке и мы, очевидно, этого добились. За этот продукт я испытывал гордость.
- Благодарю, - я коротко склонил голову в знак благодарности и вдруг услышал у себя за спиной:
- Мне тоже очень понравилось это вино.
Сердце загрохотало в груди оглушительной канонадой. Померещилось, наверно. Не могла же это и в самом деле быть…
- Восхитительные цветочные ноты, - добавил знакомый голос и я, задержав дыхание,
