Следователь ему это четко дал понять.
Ключи от БМВ сгорели вместе с кожанкой, в которой они лежали. Но… зато в кармане пальто он нащупал ключ от старого «Рено». Когда Вера ездила на этой машине, у Льва всегда имелся запасной ключ, так – на всякий случай. Это пальто Лев не надевал с осени, а ключ видимо так и лежал в кармане.
* * *
Без двадцати три черный джип Олега подъехал к зданию Московского Суда. Олег вышел из машины, оббежал ее, открыл дверь Вере и подал ей руку. Они, держась за руки, направились к крыльцу. Но тут Вера заметила, как к зданию подъезжает до боли знакомая машина.
– Подожди-ка, – нахмурилась она, и остановилась, не дойдя пару шагов до крыльца.
Из «Рено» вышел Салтыков. Вера с Олегом во все глаза смотрели на его чумазое лицо, на синие широкие штаны, которые, как минимум были велики, и уж точно никак не сочетались с классическим пальто. Одним словом, в этот момент Салтыков выглядел как официальное лицо анонимного клуба алкоголиков.
Лев поправил пальто, пригладил волосы, и, сделав невозмутимое лицо, пошел к крыльцу.
* * *
– ЧЕТЫРЕ салона! – восклицала Вера, по дороге домой. – Что же я буду с ними делать?
– Поверь, мы найдем им достойное применение, – подмигнул Олег.
Салтыков по доброй воле отписал жене четыре своих салона из пяти, по обоюдному согласию ему перешла квартира и машина, и по решению суда он будет видеться с сыном только в присутствие матери.
Вечером, лежа в теплой ванной, Вера задумалась:
«Правильно ли мы поступили с ним? Что теперь ждет его, когда он остался у разбитого корыта?»
Ответ на этот вопрос пришел не сразу. Вера вспомнила все: как он мог запросто променять на проституток их день свадьбы или день рождения сына, как не краснея врал в глаза, что задерживался на работе, как кувыркался с девицами в их постели, как Вера возила по Москве его любовницу и как дурочка показывала ей достопримечательности, как он оклеветал ее, как забрал самое дорогое, что у нее было…
И только тогда она смирилась с ответом на свой вопрос:
«Да. Я все сделала правильно!»
27 августа
Подмосковье
Дом Изольды Павловны
День выдался очень жарким, штиль, небо безоблачное. В саду у большого овального бассейна на шезлонгах загорали дамы в шляпках, и потягивали коктейли.
Салтыков мог бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода, и… на женскую грудь. Но явно не на такую.
– А я говорила тебе, Тамарочка, что мой Лев тот еще проказник, – глядя на подругу в ярко-желтом купальнике, хрипло посмеялась Изольда Павловна, – Р-р-р, мой хищник! – царапнула по воздуху она, и сделала смачную затяжку. – Теперь правую ножку, мой милый, – попросила Изольда, и, вытянув вперед ногу, закрыла глаза от удовольствия.
После развода, оставшись с одним салоном, Лев еще как-то пытался воскресить свой бизнес. Но, когда мама Стифлера прознала о том, что он все потерял, злости ее не было предела.
Последний салон она взяла под свою опеку, скрипя зубами, разрешив Салтыкову работать в нем мастером. Уж что не говори, а мастер он был от бога, и она это прекрасно понимала.
А чтобы окончательно загладить вину перед Изольдой, Льву приходилось по первому ее зову лететь к ней и… ее престарелым подружкам.
Больше всего дамы любили стриптиз в его исполнении. Особенно, когда он надевал на себя рыжую гриву льва и привязывал сзади хвостик.
Дамы приходили в неописуемый восторг, и спорили, кому из них первой сделает массаж этот хищник.
* * *
Село Богородское
Ивановская область
– Потерпи, Даш. Токсикоз обычно бывает в первом триместре. Вот у меня прошел на шестнадцатой неделе. А у тебя сейчас четырнадцатая, значит, осталось еще немного потерпеть, – улыбнулась Вера и погладила большой живот.
Она взглянула на небо, обмакнула кисть в белую гуашь, вернулась к мольберту и аккуратно прорисовала облако, похожее на сладкую вату.
Терраса их загородного дома стала для нее творческой мастерской. Стоило только Вере снова взяться за кисть, и она не выпускала ее из рук. Стены дома украшали пейзажи и портреты Олега, мальчишек, и их рыжей собачонки, которую приютили пару месяцев назад.
На террасу вошел Олег. На его голове красовалась строительная шляпа из газеты, а в руках он держал две банки краски.
– Малыш, как думаешь, какой цвет больше подойдет для оконных рам?
– Хм… – Вера задумалась, глядя на белую и персиковую краску. – Думаю, для комнаты девочки больше подойдет беленький.
– Я тоже так думаю, – подмигнул Олег. Затем чмокнул жену в макушку, и, что-то напевая себе под нос, зашел обратно в дом.
– Та-а-к, сорванцы, опять собаку загоняли, что у нее язык на бок свесился? Ну я сейчас вас догоню-ю-ю! – послышалось из дома, а следом раздался детский визг.
Рома и Денис жили очень дружно, играли только вместе, постоянно что-то выдумывали, строили, и… с нетерпением ждали появления своей сестрички Лерочки.
– Эй, товарищи, не забыли, что мы скоро поедем в гости к бабушке? – крикнула Вера. – Пора бы уже начать собираться.
Родители Веры относились к Роме как собственному внуку. Ольга Николаевна баловала обоих мальчишек выпечкой, отец Веры катал их по поселку на мотоблоке.
С тех пор, как отец Веры закодировался, они стали частыми гостями в родительском доме. За исключением летнего периода, так как все три месяца чета Казанцевых жила за несколько десятков километров от Иваново.
И если Олег еще мотался по делам в город, то Вера с ребятами выезжали туда очень редко. А в Москву – тем более. После переделки барбершопов в маникюрные салоны Вера была там всего пару раз. Все заботы с салонами взяла на себя очень опытная управляющая, которую подыскал Олег. А Вера могла себе позволить дистанционно управлять рабочими делами, и всегда находиться в окружении семьи.
– Олег, давай заскочим на рынок за мясом. Шашлычок сделаем, – улыбнулась Вера, и позвонила отцу, чтобы тот готовил мангал.
Взяв мясо, и направляясь обратно к выходу с рынка, Вера услышала до боли знакомы голос.
– Свежая рыба! Свежая рыба! Покупайте свежую рыбу!
Вера уже узнала, кому принадлежал этот зов. Обернулась, взглянула на Свету, которая стояла в каком-то грязном фартуке, и вспомнила ее слова:
«Слушай, Вер, у меня знакомая держит палатку на рынке. Хочешь, пристрою тебя рыбой торговать?»
Вера невольно улыбнулась, и в этот момент взгляды девушек пересеклись. По лицу Светы было совершенно точно ясно, что и она вспомнила эти
