Глава 77
Во мне остался какой-то панический страх за Элану. Вот она была рядом, совсем близко, спала, словно ангел, а я все равно боялся. Не мог выйти из ее спальни, не мог ее оставить ни на минуту.
Я понимал, что брат мертв, что никто больше не сунется обидеть ее в здравом уме, но сердце все равно было неспокойно.
На завтра были куплены билеты, мы летели в Чехию. Я бы ни за что ей не признался, но я боялся.
Что нас ожидало в чужой стране? У меня было собрано досье на усыновившую Каролину семью, но пока что это был лишь сухой набор дат и событий. Ничего обычного или примечательного. Среднестатистическая бездетная семья, которая много лет хотела ребенка и устала прозябать в «очереди».
Кем они были на самом деле? Можно ли было с ними договориться? Что нас ожидало впереди?
Я опасался того, что они не захотят отдавать Кару. Если они были нормальными людьми, то не захотели бы отдать нашу девочку без боя, и я понял бы их. Только сам не мог поступить иначе.
Это была наша с Ланой плоть и кровь, наша с ней душа, соединенная вместе в этом ребенке. Мы не могли иначе, и во что бы то ни стало, я собирался забрать нашу малышку.
– Рома, Господи, что ты тут делаешь? – прошептала Элана, завозившись на кровати.
– Прости, я разбудил тебя? – На самом деле я сидел рядом, как мышь, притаившись, не издавая не единого звука.
– Нет, я сама… – прохрипела Елисеева. – Который час?
– Три утра. – Я кивнул в сторону электронного циферблата.
– Черт… когда нам вставать?
– Через два часа… – Я вздохнул и прилег рядом, не встретив никакого возражения со стороны Эланы. – Постарайся снова заснуть.
– Чего ты тут делаешь? – Элана тоже тихонько вздохнула, а затем повернулась ко мне, укладывая сложенные руки под голову. Так мы оказались лежащими друг напротив друга.
– Не знаю. Просто не хочу оставлять тебя одну, – признался я.
– Ты же понимаешь, что его больше нет? – шепотом произнесла свой вопрос Елисеева.
– Он не…
– Рома, я не ребенок и не дура, не нужно мне рассказывать сказку о том, что он ушел жить в прекрасный и далекий горный край. Он мертв. Нам больше не нужно его бояться.
– Да… – только и смог, что выдохнуть я в ответ. Лана всегда была намного сильнее, чем казалась и в я очередной раз в этом убеждался.
– Все нормально… у тебя не было другого выбора… это не твоя вина.
– Я знаю… а ты не жалеешь?
– О чем? Что ты спас меня, вырвав из рук смерти?
– Нет, я… в целом-то с Растом было проще, чем со мной…
– Проще, – стало неожиданным ответом. – Он действительно казался мягче и добрее тебя. А затем взял и устроил то, что устроил. Запер меня в подвале на неделю, затем собирался утопить. Думаешь, если я могла выбирать сейчас, то выбрала бы его?
– Не знаю, – честно ответил я. – Прекрасно осознаю, что я тоже не подарок.
– Да, не подарок. Но вы не похожи, если ты думаешь об этом. От тебя я всегда знала, чего ждать, ты никогда не скрывал своей сущности, своего характера. Ты был огнем, на который я сама полетела, как мотылек. А Раст… он оказался совершенно другим. Он был двуличным, себялюбивым лицемерным психопатом, который не оставил всем нам выбора.
Я задумался над словами Эланы и молча кивнул.
Я бы хотел иметь этот выбор. Хотел найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться и не убивать его, но не вышло. Ростислав отнял моего ребенка, он вмешался в жизнь новорожденной девочки, только бы утихомирить свои амбиции.
Как же далеко он зашел в своих махинациях…
– Ты готова к встрече с приемными родителями Каролины?
– Нет, – честно ответила Элана. – Я не знаю, что мы будем им говорить. Не знаю, что именно должна сказать, чтобы убедить их мирно отдать нам дочь, потому что, зная тебя, ты спалишь всю Прагу, но Кара уедет с нами, а мне бы этого не хотелось…
Я попытался скрыть улыбку, но тщетно. Элана была уверена во мне и это приятно защекотало что-то в груди.
– Мы придумаем что-нибудь…
– Я не знаю, Ром… Сам подумай, они растили ее полтора года, как свою. Они привыкли называть ее дочерью. Они видели ее первые шаги, она, вероятно, называет их мамой и папой, а тут на пороге нарисуемся мы и потребуем вернуть ребенка обратно. Она не вещь… но я не смогу иначе…
– Я тоже, Элана. Я не смогу жить, понимая, что моя дочь живет с чужими людьми, далеко от дома. Не имея возможности видеть ее, слышать, воспитывать… она желанна мной, что бы ты не думала на этот счет.
– Я знаю.
– Я виню себя в том, что было. Я знаю, что мог и едва не убил ее, а потом она родилась раньше срока, но я никогда не желал ей ничего дурного. Она – часть тебя и меня, а значит я буду любить ее больше всего на свете. Я обещаю, что стану лучшим отцом и ты еще будешь мной городиться.
– Я верю тебе, Роман.
