боссом в Варшаву. Идеально.
Застегнув белую рубашку, я бросил быстрый взгляд в зеркало и, убедившись, что выгляжу презентабельно, схватил со стола ключи от машины и направился к выходу. Сегодня у меня была назначена заключительная встреча с менеджером моего босса.
Добравшись до ресторана, я зашел внутрь и направился к столику, за которым уже сидела Алина. Несмотря на свою модельную внешность, хватка у девушки была, как у взрослого мужика, и все вопросы она решала в максимально сжатые сроки. Уж что-что, а работников мой босс умел выбирать.
— Отпадно выглядишь, — усмехнулась девушка, окидывая меня оценивающим взглядом.
Хмыкнув в ответ, я опустился на стул.
— Аналогично, — бросил я, подзывая официанта.
Алина была очень красивой девушкой, с налетом голливудского шика и изящества. Но внутри меня ничего не екало, когда я смотрел на эту идеальную красоту. Вот вообще.
Образ другой девчонки — нелепой, хохочущей, задумчивой, злящейся, кончающей от моих ласк — так глубоко засел в моем подсознании, что я больше не замечал никого вокруг. Мне не нужен был никто. Только она.
И, блять, как же я боялся, что это навсегда. Что до конца жизни я, как евнух, буду жить этими воспоминаниями и больше никогда не испытаю ничего подобного.
Я был слепцом, которому на короткое время показали всю красоту мира, а потом снова замуровали в темном подвале. И отныне вся моя жизнь была отравлена этими днями — самыми счастливыми и самыми трагичными…
Когда я увидел вдалеке знакомую тоненькую фигурку, то подумал, что схожу с ума, и мой мозг выдает желаемое за действительное. Этот пафосный ресторан настолько не вязался с Лолой, любящей уютные ламповые заведения, что я до последнего не мог поверить в то, что это моя принцесса усаживается за стол с каким-то бугаем.
Но это была она.
А парень, которому она так мило улыбалась, был наш общий знакомый — футболист с тоннами геля на своей пустой башке.
Бля-я-я-ять…
Я даже не думал, что способен испытывать такую ярость.
Мне как будто наживую выжгли кишки.
Я не помню, как поднялся из-за стола и подошел к ним.
Я пытался взять себя в руки, но не мог.
Я нес какую-то чушь, и Лола отвечала мне, сверкая своими злющими глазами.
И тогда я с ужасом осознал, что отец ничего ей не рассказал.
Он. ничего. Ей. Не. Рассказал.
Чертов трус!
Как же я был зол на наших родителей, на себя, на весь белый свет — за то, каким испытаниям мы подвергли эту хрупкую девчонку. Но главное испытание было впереди.
Мне пришлось сказать ей правду.
И свет в зеленых глазах потух.
Я ехала в машине.
Руслан сидел за рулем, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Его лоб прорезала глубокая продольная борозда, а губы были напряженно сжаты.
Я медленно опустила ресницы. Нестерпимая боль пульсировала в голове. Ресторан. Наш разговор. И роковое — «мы сводные брат и сестра».
Боже, почему это не кошмарный сон?..
Я со стоном наклонилась вперед и спрятала лицо в ладонях. Меня как будто переломали пополам и выбросили на обочину. Я физически ощущала, как гаснет во мне жизнь.
— У тебя что-то болит? — резко затормозил Руслан.
Наклонившись, он обнял меня за плечи и осторожно приподнял. От его касаний, тепла и нежности мне стало еще хуже.
— Нет, — резко ответила я, откидываясь на сидении и отворачиваясь к окну.
Я держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться.
Не здесь. Не сейчас. Не перед ним.
Я не хотела, чтобы Руслан видел меня потерянной маленькой девочкой.
Меньше всего мне нужна была жалость моего… брата.
Зря я, наверное, согласилась, чтобы он отвез меня домой.
— Ты узнал от моего отца? — хрипло спросила я, открывая окно. Холодный воздух коснулся разгоряченного лица, давая мне короткую передышку.
Руслан помолчал. Каждой клеточкой я чувствовала его пристальный взгляд.
— Да, — наконец, ответил он. — Я думал тебе рассказали в тот же день.
Я горько усмехнулась.
Видимо, меня посчитали недостаточно взрослой и разумной для настоящей правды.
— Когда они начали встречаться? — посмотрела я на Руслана. Сердце сжалось от пронзительного взгляда таких родных серых глаз.
— Где-то год назад, — еле слышно ответил он, жадно разглядывая мое лицо. Как в последний раз…
Нет-нет, прочь эти мысли!
— И тебя наняли, чтобы мы начали общаться? — нахмурилась я, вспоминая, как настойчиво отец подталкивал меня к Руслану. Что же он наделал…
Лицо Руслана исказила боль.
— Да, — выдохнул он. Его рука потянулась, чтобы привычным жестом пройтись по моим волосам, но парень тут же отдернул ее назад.
Нельзя. Неправильно. Аморально.
Вся наша жизнь в одно мгновение была вывернута наизнанку. И то чистое, космическое, грандиозное, что пронзало всю нашу сущность, вдруг стало темным, порочным, неестественным.
За что с нами так?!
Ведь мы не сделали ничего плохого! Ничего…
— И что нам теперь делать? — помертвевшими губами прошептала я.
Осознание сложившейся ситуации медленно, но неотвратимо накрывало меня снежной лавиной, лишающей воздуха и перемалывающей кости.
Мы были бессильны.
— Завтра утром я улетаю в Варшаву, — кадык на мощной шее дернулся.
Я зажмурилась, с ужасом думая о том, что не смогу вернуться домой — туда, где не будет его.
— Надолго?
Руслан с силой сжал кулаки.
— Как минимум на месяц, возможно, дольше, — приглушенно ответил он, опуская голову и превращаясь в каменную статую — прекрасную и бездушную.
Вот и всё.
Конец.
Я улыбнулась, чувствуя, как стремительно пустеет внутри меня. К утру останется только оболочка.
— Отвези меня к себе, — прошептала я, пытаясь навсегда запомнить изгиб мощной шеи и отросшую колючую щетину на смуглой коже.
Детали, которые я буду бережно перебирать каждую ночь. Изо дня в день. Из года в год.
— Лола… — Руслан вскинул на меня лихорадочно сверкающие глаза. Но в этот раз они блестели не от улыбки.
— Не бойся, между нами ничего не будет, — медленно покачала я головой. — Но чтобы отпустить тебя, мне нужна эта ночь. Я хочу тебя запомнить.
Руслан с шумом втянул воздух. Как утопающий, на секунду вырвавшийся на поверхность.
— Хорошо, — посмотрел он на меня и решительно завел машину. — Утром я отвезу тебя домой.
Руслан
Всю дорогу мы молчали.
