— Если нет, то у меня есть условия, — как сквозь толщу воды доносится ее голос, — я не хочу выяснять отношения, мне не надо ни оправданий, ни признаний.
У меня сердце биться перестает. Затаив дыхание, я смотрю на нее.
— Я не хочу телячьих нежностей и поцелуев в губы. И еще, — открывает маленькую сумочку и вынимает оттуда пачку презервативов, — вот…
— Не понял…
— Встречи на нейтральной территории и только по моей инициативе, — продолжает она, — никаких обязательств и привязанности. Только…
— Секс?.. — договариваю хрипло.
— Да.
Смотрю на нее и не верю. На сколько замков она закрыла свое сердце? Когда успела стать такой циничной?!
— Зачем тебе это, Маша?
— Мы не станем сейчас об этом говорить. Либо да, либо нет, — заявляет уверенно.
Секс без обязательств, значит? Манипулировать решила?
— О’кей, но у меня тоже есть условие. Всего одно.
— Нет.
— Ты не спишь с Волковым.
— Никаких условий, Руслан, — усмехается жестко, — если тебя не устраивает, то выход там же, где и вход.
Ответ ее прилетает унизительной оплеухой по лицу. Кожа горит, внутри пожарище, во рту мгновенно пересыхает.
Оттолкнувшись от стены, я разворачиваюсь и выхожу из квартиры. Никто меня остановить не пытается, более того, слышу, как в двери тут же проворачиваются все замки.
Вот и все. Теперь точно конец.
Она знала, что я не пойду на это так же хорошо, как и то, что мной бесполезно манипулировать.
Спускаясь по лестнице, на ходу вынимаю из кармана сигареты. Выбив одну из пачки, зажимаю губами. Толкаю тяжелую дверь и оказываюсь на улице.
Ветра нет. Совсем тихо.
Прикурив, медленно вышагиваю по тротуару вдоль дома. Где-то сзади тенью следует охранник.
Задрав лицо к небу, пытаюсь разглядеть на нем звезды. Ничерта не видно — слепят ночные фонари.
Иду, не чувствуя ничего, кроме тотального опустошения и ступора, как при болевом шоке. Только мысль одна в голове бьется: «Конец. Теперь точно конец». Делить ее с другим мужиком я точно не стану. Просто не смогу.
Маша это знает.
Докуривая вторую сигарету, прохожу несколько дворов, пересекаю проезжую часть по пешеходу. Шагаю к своему дому.
Чувствую, как постепенно замерзаю, но вместе с тем мысли мои начинают проясняться, и приходит понимание.
В голове прорисовываются ее мотивы.
Резко торможу и хватаю ртом порцию ледяного воздуха.
Она платит мне моей же монетой. Решила протащить через ад, который прошла сама, на брюхе.
Ведь это предложение из разряда того минета Волкову, когда она якобы сосала и глотала? На прочность меня испытывает, что ли?
Невольно улыбнувшись, снова задираю голову кверху и шмыгаю носом.
Нет никакого Волкова. Они не спят, иначе зачем ей я?
Мать твою! Это шанс, Лебедев! Тебе только что дали шанс, который ты едва не просрал!
Бл*дь! Бл*дь!!!
Дышу ртом, чувствуя, как глаза наполняются гребаными слезами. И груди расцветает надежда, что еще не все потеряно. Если Маша решила дать этот шанс, значит, она тоже так думает.
— Руслан Андреич… — раздается за спиной голос Семена, — все в порядке?
— А… да… да… — быстро киваю, — нормально все. Почти пришли.
Оказавшись дома, физически сдуваюсь. Сказываются бессонная ночь, перелет и эмоциональное потрясение. Шок, отступив, сменяется непонятной нервной дрожью.
Скинув пальто, прохожу в ванную и умываю лицо горячей водой и смотрю на себя в зеркало. Вид придурковатый какой-то, как у душевнобольного.
Или как у только вернувшегося с того света.
Раздевшись до трусов, беру телефон и пишу Маше сообщение.
«Я принимаю твои условия. Сообщи, где и когда ты хочешь встретиться»
Прочитано. Ответа, как обычно, нет, но это не портит моего поднявшегося настроения.
Следующий ход за тобой, моя девочка. Я тебе подыграю.
После горячего душа поднимаюсь наверх, посмотреть, как продвигаются дела с ремонтом. Одна комната закончена полностью. Остались мягкая мебель и разная дизайнерская мелочь в виде фоторамок и семейства диванных подушек, которые должны доставить из Италии.
Другая комната, определенная мною под возможную детскую, еще в процессе ремонта.
Осматривая результаты проделанной работы, испытываю внутренний трепет. Мне до зуда под кожей хочется увидеть Машину реакцию. Она не сможет устоять.
Позже, уже лежа в гостиной на диване, вдруг вспоминаю, что тендер уже послезавтра, а завтра делаем ставки.
Бля, из головы вылетело.
Уже послезавтра станет известно, кто кого. Амелия с Емельяновым — меня, или я их. Но в любом случае Майер пойдет под суд. Заявление на нее уже в полиции. По совокупности навороченных дел, ей светит до 12 лет колонии. Вот она удивится.
Ну и Емельянов в стороне не окажется. Посадить, не посажу, конечно, но проблемы серьезные обеспечу. Это дело принципа.
Проснувшись утром, первым делом лезу в телефон, чтобы проверить, не написала ли мне жена.
Пусто.
Подозреваю, она сама немного в шоке. Растерялась, получив мое согласие.
А как ты думала, Машенька?.. Я ни единого шанса не упущу, милая, на все твои условия соглашусь, и ты сама не заметишь, как вернешься ко мне.
Чувствуя прилив сил, принимаю душ и еду в офис. В кабинете уже ждет Жека. Выглядит так, будто спать вовсе не ложился. Здесь же Спешилов с прослушкой телефона Майер.
Сука настолько осмелела, что общается с человеком Емельянова по служебному каналу. Вообще за имбецила меня держит?!
— Слила? — спрашиваю сразу.
— А ты сомневался? Сразу же! — хмыкает Жека, — крыса!
— Ты мне сделал распечатки ее переводов? — уточняю у Спешилова.
— Да, — кивает он, двигая лежащую на столе папку в мою сторону, — вчера на один из ее счетов упала круглая сумма.
— Задаток у Емельянова взяла?
— Скорее всего, — усмехается Бронников, — в течение часа узнаем точно, откуда они пришли.
— Давай, жду…
Ну вот и все, Амелия, мышеловка захлопнулась, прищемив твой белый хвостик.
Глава 51
Руслан.
Ко времени подачи ставок, в моем кабинете собираются мой зам, наш юрист, Майер и я.
Амелия сегодня при параде. Белой блузке, алой узкой юбке до колена и с такого же цвета помадой на губах. Лучезарно улыбаясь, изо всех сил старается скрыть волнение. Получается неплохо, но недостаточно хорошо, чтобы это было незаметно постороннему взгляду.
Усевшись за стол перед монитором, кладет руки на стол. Пальцы с ярко-красным маникюром мелко дрожат.
Под контролем юриста заполняем заявку, а когда приходит время указать нашу цену, я протягиваю ей тонкую папку.
— Ну, с Богом! — проговаривает тихо Жека, глядя на меня с затаенной ухмылкой.
Амелия, в свою очередь, недоуменно смотрит на меня.
— Что это?
— Наши ставки.
— Зачем? — качает отрицательно головой, — у меня же все есть.
— Это новые ставки, Амелия.
— Что?..
В кабинете наступает звенящая тишина. Жека, приподнявшись на стуле, смотрит на нас двоих. Я же с удовлетворением наблюдаю, как меняется ее лицо.
Протянув руку, она принимает от меня папку и сразу открывает ее.
Стремительно бледнеющая кожа делает ее глаза неживыми. Уставившись в цифры, она, кажется, даже не дышит.
— Почему?.. Зачем ты понизил их?
— Не только понизил, но и сократил сроки выполнения заказа. А что тебя смущает?
Бросив быстрый взгляд на Бронникова, она все понимает, но пытается играть.
— Зачем, Руслан? Мы не потянем! — сипит еле слышно, — давай подадим прежние!
— Вноси, — указываю подбородком на монитор.
— Нет, — яростно мотает головой, — я не буду этого делать. Это самоубийство для нас! Нам не хватит мощностей.
— Не твоя забота, Амелия. Вноси! — давлю голосом.
— Сам подавай, — отталкивая стул, резко поднимается и идет на выход.
— Женя…
— Я все сделаю, — отзывается он тут же, занимая место Майер.
