Я словно спал с бомжихой с помойки. И дело не в том, что требовал верности. Но чтоб пока ты с кем то, зачем еще любовник? И тогда я понял. Они как и мы, мужики, могут спать просто ради удовольствия. Ради ощущений и все. Вера в верных женщин рухнула и единственным верным экземпляром осталась моя мать.
А потом появилась Алиса. И я попал! Конкретно так. Видел же как она сама заигрывала со мной, как и эти все мои одноразовые. Но потом она изменилась. И я поверил, что стерва ее маска. Я поверил, что нашел ту, что искал. А этот ее рассказ про парня, что воспользовался и слинял по тихому. Я ведь поверил в него. Мне было больно и горько лишь от того, что ее обманули. Я понимал ее чувства и разделял. Поэтому вначале решил оставить ее одну. Решил дать ей время понять, сможет ли она довериться мне. И это ее тихое останься, я даже не сразу понял. Но когда до меня дошло, что она решила довериться мне, я взлетел на ее этаж.
А дальше. Дальше сказка ставшая реальностью. Мы занимались любовью и это было так правильно и прекрасно, что я выбил из головы прошлый опыт. А потом меня опустили жопой в вонючую жижу и измазали в ней по уши. Я захлебнулся в грязи обмана и предательства. И вот я тот, кто решил опять нырнуть в тот же омут. Опять попробовать.
Глеб.
Калитка отворяется и кутаясь в мокром плаще, Алиса шагает по дорожке к дому. Я опять любуюсь ее стройным телом, ее грациозной походкой. Скольжу на такое родное лицо и замечаю в нем изменения. Вроде все как всегда, но кажется я заметил скрытый испуг. Еще раз вгляделся как мог из за мокрого стекла. Ну да. Мне не показалось. Она испугалась.
Вот только чего она боится? Это из за ситуации по дороге или из за того, что приехала в мой дом? Черт. Как мне сейчас хочется вскочить с этого гребаного кресла и бежать к ней. Обнять. Утешить. Отогнать ее страхи. И просто почувствовать родное, до боли в сердце тепло ее тела. Вдохнуть запах ее волос, что как валерьянка для кота. Но я инвалид. Чертов кретин, что сам заковал себя в эту коляску.
— Дочка! — выбегает мать на встречу гостье.
Я продолжаю стоять у окна в гостиной и просто смотреть. Девушка входит в дом и стряхивает капли дождя с плаща. Скидывает мокрую обувь оперевшись на косяк. Бросает быстрый взгляд в мою сторону и отворачивается. Я вижу как она напряжена. Ей не хочется быть здесь. А может она не рада вообще нашему предложению? Может ее ждут в той самой гостинице, а тут мы со своей заботой.
— Проходи! Я сейчас тебе горячего чаю сделаю! — суетиться матушка.
— Спасибо! Можно мне в начале горячий душ? — все так же напряженно проговаривает Алиса.
— Конечно, милая! Пойдем на верх я принесу тебе халат и полотенце! — тут же подхватывает мама и на меня коситься.
А я что? Я же не рвану за ней следом, как бы не велико было желание. Пусть в голове опять картинка обнаженной Алисы в ее ванной, куда я забрался не думая вообще не о чем. На тот момент я был как зомби. Я просто шел туда, где была она. А когда сообразил, то и вовсе забыл как двигаться.
Покатил на кухню. Мать уже чайник поставила, ароматная заварка рядом и керамический запарник. Вот только я помню, что Лисенок любит зеленый с ломтиком лимона. К сожалению до шкафа мне не добраться. Там на верхней полке есть именно тот, что предпочитает моя девочка. Придется ждать мать.
— Глеб! — слышу за спиной голос родительницы. — По моему она испугалась, хотя виду не подает. А еще ей не ловко, словно поняла, что я знаю о вас.
— Давай вести себя так, чтоб она как можно скорее забыла о своем небольшом приключении. Да и ничего не говори о нашем прошлом. Нет смысла ворошить его. Я хочу все забыть и начать с нуля.
— Думаешь получиться? Вижу как ей тяжело когда она смотрит на тебя. Есть что то, что не дает ей покоя и мучает. И это не только обида на тебя. — говорит мама хлопоча с чайником.
— Ма, она зеленый чай предпочитает, с лимоном. Посмотри на верху был. — вспоминаю я цель моего пребывания на кухне.
— Помнишь ее вкусы?! — не удивляется, а скорее констатирует факт мать.
Я машу утвердительно головой и наблюдаю как она выуживает коробку из шкафа и начинает заваривать его. По помещению пролетает едва уловимый аромат свежего чая и цитруса. Я вдыхаю его и покой окутывает мое пострадавшее по глупости тело. Приятное покалывание в кончиках пальцев и пустота в голове. Мысли как то сами сложились по нужным мне файлам и распределились по порядку. Ничего не беспокоит и я расслабляюсь, впервые за долгие месяцы.
Спустя минут двадцать на пороге появляется Алиса. В белом махровом халате на голое тело. Ну это я так думаю, когда вижу треугольник груди под мягкой тканью. Отвлекаюсь от созерцания розовой кожи и поднимаю глаза выше. Щеки покрыл здоровый румянец после горячего душа, а на голове тюрбан из полотенца. Прекрасная даже в таком одеянии, она несет в себе образ, что я готов видеть каждый день.
Я запомнил ее в разных видах. В рваных джинсах и коротком топе с хвостом на голове. В коротком платье, что соблазнительно открывало длинные ноги. В обнаженном виде, с капельками воды на груди и мокрыми дорожками, что спускались с волос по всему телу. Но самый любимый, это спящая Лисичка, что смешно морщила носик. Я любовался ей после нашей ночи. Ее губы опухли от моих поцелуев, а волосы всклокочились. Ее запах кожи смешался с моим и был таким приятным, что хотелось облизать ее.
И вот такая Алиса. Повзрослевшая, немного изменившаяся, мне была дорога. Не пойму, что именно произошло, но я заметил небольшие изменения в ней. И речь идет не только в характере или манерах. В ее фигуре, в глазах и даже в приоткрытых губах были еле заметные перемены. Кажется, она стала еще более привлекательной и сексуальной.
— Проходи, Алиса, я приготовила тебе чай. — говорит мать и подзывает мнущуюся в не решительности на пороге девушку. — Ну ты как, получше?
Я же молча наблюдаю за любимой. Она робко проходит и
