снова удаётся кончить почти одновременно, а потом мы несколько минут молча обнимаемся — такие расслабленные, разгорячённые. Я восхищена и не могу не улыбаться. Все мысли, которые мучили меня сегодня, отступают на задний план. Сейчас нам очень хорошо вдвоём. Возможно, так будет и дальше…
— Что это? — вдруг подскакивает Данила. — Лера! Откуда такие синяки?!
Перевожу взгляд вниз… Ой, мамочки… Там, где в моё предплечье впилась клешня Комарова, горят фиолетово-красные кровоподтёки. Видно, что это следы от пальцев.
Лихорадочно соображаю. Врать противно, а сказать правду страшно! Вдруг Комаров снова натравит на Данилушку своих дружков? Мой милый, конечно, боец, дзюдоист и всё такое. Но против лома нет приёма: если на него набросятся сразу пятеро, вряд ли он с ними справится.
— Лера? Почему молчишь? Откуда у тебя эти синяки? Я жду ответа!
Ещё три минуты виновато молчу, мысли продолжают кружиться в диком хороводе. Но потом, преодолев себя, всё же решаю признаться:
— Дань… Это Комаров меня подловил в универе… Схватил, не отпускал… Гадостей наговорил!
От обиды в горле клокочут слёзы. Я только что была на седьмом небе от счастья, меня переполняла нежность после близости с Данилой. Но сейчас я готова разрыдаться. Вновь переживаю унижение и беспомощность, которые меня заставил испытать Комаров.
Чтоб ему пусто было!
Услышав моё признание, Данила яростно стискивает челюсти, его лицо каменеет.
— Да что ж он никак не успокоится?! — рычит сквозь зубы. — Видимо, мало получил, надо добавить!
— Нет, Даня! Давай забудем про него. Он полный придурок, отмороженный какой-то! Не трогай его, пожалуйста! Комаров сказал, что снова натравит на тебя дружков! Кто тебя защитит?!
Несколько мгновений парень смотрит на меня непонимающим взглядом, словно я говорю на другом языке.
— Да о чём ты, Лера?! Это ему придётся защищаться! Он полез к моей девушке, а я должен это игнорировать? Нет уж!
Данила соскакивает с дивана и начинает одеваться. Его обуревает жажда мести, кажется, он намерен прямо сейчас поколотить Комарова.
Моё сердце летит в бездонную пропасть. Кидаюсь к любимому айтишнику, обнимаю его за талию, прижимаюсь к спине, целую между лопаток. Шепчу в панике:
— Данилушка, пожалуйста, не надо! Забудь об этом идиоте! Он только из больницы вышел. Ты уже и так хорошо его отдубасил!
— Вероятно, недостаточно хорошо. Где-то я недоработал, надо исправлять. Урою этого долбо… урода.
— Данечка, пожалуйста, не уходи! Не оставляй меня! — умоляю уже в слезах.
— Сиди здесь. Займись чем-нибудь, чтобы отвлечься, — бросает напоследок парень и вылетает из квартиры.
Вот как печально закончился наш романтический вечер.
Не знаю, что делать, воображение рисует страшные картины. Что, если Данила найдёт Комарова и изобьёт его так, что попадёт в СИЗО? Или на помощь подоспеют дружки придурка и отметелят Даньку до потери пульса? Вдруг они его убьют? У Комарова влиятельный папаша, он сыночка отмажет от чего угодно. А Данила со своим отцом даже не общается.
Вот куда он побежал?! Я могла бы позвать на помощь Халка, он бы раскидал всех одной левой!
Но вряд ли Данила согласился бы принять чью-то помощь, он же гордый. А мне теперь тут сидеть и умирать от страха за его жизнь!
Минут пятнадцать хожу по квартире, даже присесть не могу от нервов. Потом понимаю, что так и с ума можно сойти. Надо действительно чем-то заняться, как сказал Данила.
Включаю компьютер на рабочем столе, открываю программу, ввожу свой логин и пароль. Сегодня после универа мы договаривались поехать в «Туран-софт» и ударно там потрудиться. Но милый всё переиграл. Променял работу сначала на жаркий секс, потом — на драку. Красавчик, чего уж.
Но как же я за него волнуюсь!
Чтобы не трястись от страха, занимаюсь делом. Со вчерашнего дня мне уже накидали заданий, надо выполнять. Очень трудно сосредоточиться на цифрах, но я себя заставляю. Зарплату мне платят не за красивые глаза, а за результат.
Благодаря работе пролетает полтора часа, а потом в прихожей щёлкает замок, и я подпрыгиваю в кресле. Срываюсь с места и мчусь навстречу любимому. Боюсь увидеть, что Данила весь в крови, раненый, избитый…
Но, вылетев в прихожую, резко останавливаюсь.
Потому что… это не Данила!
Во все глаза смотрю на незваную гостью, не могу скрыть изумления. Правда, в квартиру она вошла не как гостья, а вполне по-хозяйски. Сама открыла дверь…
Это Ника. Та самая красотка, которая в январе пыталась выкинуть меня из машины и вопила, что у меня вши.
Девица делает шаг в квартиру и тоже удивлённо замирает. Пухлые губы кривятся от возмущения, бесконечные ресницы дрожат. На Нике эффектная шубка изумрудного цвета, перехваченная в талии кожаным поясом. А я стою перед выдрой в Даниной футболке — это всё, что я успела надеть после секса…
Почему Ника здесь? Она всё ещё живёт с Данилой? Значит… мой милый работает на два фронта?
Эта жуткая мысль кромсает моё сердце на кровавые куски, а к горлу подступает тошнота…
— Боже, — закатывает глаза брюнетка. — Данила опять за своё! Так, дорогуша, быстренько собрала вещички и на выход! Даю тебе пять минут.
— Что? — хрипло выдыхаю я.
— Что слышала! — с интонациями базарной торговки напирает девица. Она развязывает пояс и скидывает шубку. Потом наклоняется и расстёгивает сапоги. Оставшись в эффектном облегающем платье, проходит в комнату.
Я иду следом — совершенно обескураженная.
— Собирайся и выматывайся. Говорю по-хорошему. Предупреждаю, я могу и по-плохому! Так, погоди-ка…
Ника всматривается в моё лицо, потом удивлённо ахает:
— Ты же… Ты же та самая оборванка, которую он подобрал на дороге! Я тебя узнала. И что? Даня с тобой уже два месяца забавляется? — возмущённо поджимает губы. — А ведь ни рожи, ни кожи. Что он в тебе нашёл? Круто отсасываешь, наверное? Ладно, похер. Надеюсь, он уже наигрался. Давай, съе*ись отсюда по-быстрому. Надоела.
— С какой стати ты меня выгоняешь?! Кто ты такая? Я Данина девушка. А твой поезд давно ушёл, Ника. Смирись и проваливай.
— Данина девушка? — смеётся мне в лицо брюнетка. — Серьёзно? Да ты очередная подстилка!
Вздрагиваю. Второй раз за день меня обзывают подстилкой. Да что ж такое!
— Ты маленькая шлюшка. А я его невеста, ясно? У нас свадьба в июне.
— Бред какой-то… — качаю головой. — Это твои больные фантазии.
— Да неужели? — издевательски усмехается Ника. — Почему же я здесь? Как вошла в квартиру?
— А я почему здесь?
— Потому что у Дани бывают завихрения. Заносит его на виражах время от времени. Возраст такой… беспокойный. Ничего — нагуляется, набегается, а потом успокоится. Так, всё, хватит разговаривать! Собирай вещички и топай.
Наглая
