— Послушай, — сказала я. — Я хотела поблагодарить вас, ребята.
— Даже меня? — спросила Эгги. — Черт возьми, я была внизу и смотрела "Энканто", пока все это происходило. Мы даже не знали, что что-то происходит.
— Ты была с детьми, следила за тем, чтобы они были в безопасности. И из-за тебя им не придется иметь дело с травмой, вызванной тем, что они пережили чертову зону боевых действий. — Я повернулась к Адаму. — А вы, ребята, вы оберегали меня. Я даже не знаю, что на это сказать.
— Просто сделали то, что нужно было сделать, — сказал Адам. — Мы семья. Или по крайней мере, что-то похожее на это.
Прежде чем разговор смог продолжаться дальше, раздался стук в дверь.
— Войдите! — я окликнула его.
Дверь открылась, и вошел врач, который брал у меня анализ крови. Он был молодым человеком, высоким и светловолосым, с преждевременно мудрым выражением лица и глазами за очками в проволочной оправе.
— Мисс Даунинг, — сказал он. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, учитывая все обстоятельства.
— Превосходно. — Он выдохнул, сцепив руки за спиной. — Ничего, если мы поговорим наедине?
— Э-э, почему?
— Я просто хотел обсудить с вами результаты ваших анализов.
Адам и Эгги оба посмотрели на меня, их выражения, казалось, говорили «Мы останемся, если ты хочешь»
— Это… конечно. Да, — я кивнула Эгги и Адаму. — Все в порядке.
Пара собрала детей, пообещав им, что на обратном пути мы купим пиццу.
Как только мы остались одни, доктор сделал еще один глубокий вдох.
— Что такое? — спросила я.
— Вы беременны, мисс Даунинг.
— Я что?
Я не могла поверить в то, что услышала. Сюрреалистическое настроение в комнате стало еще более сильным.
— Я не могу быть беременной. Я принимаю таблетки.
— Помните, это не на сто процентов эффективно.
Я открыла рот, чтобы возразить ему, но не смогла вымолвить ни слова.
— Эт… спасибо вам, доктор. Могу я побыть минутку наедине?
— Конечно. Я буду здесь, если вам что-нибудь понадобится.
Через несколько секунд он исчез.
Я знала, что должна была волноваться, может быть, даже немного испугаться. В конце концов, кто, черт возьми, был отцом? Имело ли это вообще значение?
Однако вместо этого я испустила крик счастья.
Я собиралась стать матерью. И более того, теперь у меня был лучший подарок для ребят, тот, из-за которого все запомнят это Рождество.
Эпилог
Тайлер
Это было самое прекрасное рождественское утро, какое я только мог себе представить. Вся банда собралась в доме, даже мама с папой были там в гостях из Уэст-Палм-Бич. Все мы потягивали кофе перед камином, а на улице все еще лежал свежий снег с последней осени.
Папа, высокий и широкоплечий, как и его сыновья, с заметной разницей в гораздо меньшем количестве волос на макушке, окликнул нас после своего разговора с Обри.
— Мальчики, вы не говорили мне, что у нее дома были ламы! Почему ты ничего не сказал?
Я рассмеялся.
— Что мы должны были сказать? Не могу дождаться, когда вы, ребята, познакомитесь с Обри. О, у нее, кстати, есть ламы?
Папа пожал плечами.
— Еще кофе? — Мама, которая была так похожа на Кристен, что это было поразительно, вошла в кабинет с кофейником. Она налила тому, кто хотел еще, наклонилась и сказала что-то Обри, чего я не расслышал, и они обе разразились смехом.
— Хорошо, — сказал Мак. — Я почти готов разорвать эти подарки, — он кивнул в сторону массивной кучи под большим деревом.
— Я клянусь, — сказал Маркус. — Близнецы единственные дети на земле, которые не просыпаются ни свет ни заря рождественским утром, чтобы открыть свои подарки.
— Они спали в гостиной, надеясь поймать Санту, — сказал Адам. — Можно подумать, мы бы их разбудили.
— О, кстати, о маленьких карапузах, — сказала мама.
Мы обернулись и увидели Хэтти и Генри, они оба входили в комнату с сонными глазами.
— Доброе утро, — сказали они оба одновременно. Конечно, их глаза загорелись, когда они увидели елку, и оба подбежали к подаркам.
— Мы можем начать? — спросил Генри. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Полегче, приятель, — сказал я, вставая, поднимая Хена с земли и целуя его в макушку. — Ты знаешь, как мы это делаем, открываем подарки по одному за раз.
У меня защекотало в животе, когда я упомянул о подарках. Под елкой была куча подарков для всех, но больше всего меня заинтересовал один подарок маленький, у самого края, для Обри.
Мы принялись за работу, раздавая подарки, составляя наши маленькие стопочки. Я потягивал кофе, положив ноги в тапочках на кофейный столик, мама, конечно, отшлепала их с руганью. Пока мы разворачивали упаковку, я думал о последних нескольких неделях, о том, как много всего произошло.
О перестрелке говорил весь город. Кроме того, из за этого срывало любое уединение, которое мы надеялись иметь здесь, на Тысяче акров.
Джанет, репортер в городе, набросилась на все это, используя как материал для своей статьи. Она даже заставила Сета бросить пару недобрых слов, прежде чем он поджал хвост и направился обратно к тому камню, из-под которого выполз. С тех пор мы о нем ничего не слышали.
Прошло совсем немного времени, прежде чем все узнали о нашей ситуации. Сначала я волновался, больше за Обри, чем за что-либо еще. Однако, к нашему приятному удивлению, ей было все равно.
Она не убегала, как Тиффани. На самом деле, она находила это внимание более забавным, чем что-либо еще.
Вдобавок ко всему, появившиеся новости подтолкнули ее к принятию решения о переезде к нам. Мы разработали планы расширения ферм, нескольких зданий между этим местом и Даунингом, где Эгги будет руководить своей собственной командой с долгосрочными намерениями объединить земли в одно большое фермерское королевство.
Однако все это было в будущем. На данный момент у меня на уме были более важные вещи.
Дети с ума сходили, открывая свои подарки, не тратя времени на игры со своими новыми игрушками, пока остальные из нас открывали наши подарки. В самом разгаре этого всего, Обри встала и поспешил к дереву, схватив четыре одинаковые коробки размером с кулак.
— Теперь и вы ребята, — сказала она. — Кое-что для всех вас.
Мы с ребятами обменялись одинаковыми растерянными взглядами.
— Но вы должны открывать их по порядку.
— По порядку? — спросил Мак, глядя на нижнюю сторону коробки, как будто там мог быть какой-то ключ к разгадке того, что в ней находилось.
— Да. Итак, Мак идет первым, потом Адам, потом близнецы. Сначала Маркус, поскольку он немного старше.
Адам ухмыльнулся.
— Значит, это вопрос старшинства?
— Ты увидишь. Открывай!
Мы с ребятами обменялись взглядами, прежде чем Мак открыл свою коробку, и все мы вытянули шеи, чтобы заглянуть внутрь. Там не было ничего, кроме маленького сложенного клочка бумаги. Мак поднял его и открыл.
— У.
— У? — спросил я. — И это все?
— Вот и все.
Адам, его глаза подозрительно сузились, открыл следующий.
— Меня.
Мой желудок подпрыгнул. У меня было предчувствие того, что должно было произойти.
Маркус открыл свой.
— Будет.
Ох дерьмо. Я посмотрел на маму и папу, которые, казалось, были готовы взорваться от волнения.
— Открой свой, братишка! — сказал Маркус, толкая меня.
— Хорошо, держитесь!
Мои руки практически дрожали от нетерпения, когда я открыл упаковку.
— Ребёнок.
Празднование началось сразу же, все мы кричали от счастья. Повсюду были объятия.
Я не мог в это поверить. Мы собирались приветствовать еще одного ребенка в нашей семье.
— Я думаю, сейчас самое подходящее время для нашего подарка, — сказал Мак, подходя, чтобы взять маленькую коробочку для Обри.
Она взяла его у Мака, открыла упаковку и показала маленькую коробочку из черного атласа. Она открыла ее, внутри было великолепное кольцо с бриллиантом.
Мак прочистил горло, готовый начать большую речь, которую мы все запланировали.
