Всё складывалось даже лучше, чем я изначально планировал. Гоня машину по направлению к квартире, я был уверен, что не зря отменил на следующий день все встречи и взял выходной, но ошибся.
Произошедшее в моей постели было великолепно, просто умопомрачительно, истинная нирвана, сладкое безумие. Можно сколько угодно перебирать эпитеты, но ни один из них до конца не выразит весь спектр чувств и эмоций, пережитых вчера.
Когда всё закончилось, мне никак не удавалось унять бешено колотящееся сердце, я был абсолютно, просто по-дебильному, счастлив. Желание Кристы тотчас уйти, её слова, пропитанные раскаянием и горечью, для меня были подобны ушату ледяной воды. Я просто не мог поверить, что она всерьёз собиралась покинуть меня в такой момент. Тогда-то я и понял, как недооценил девушку. Даже тогда, когда, казалось бы, ей стоило признать полное поражение, перестать бороться с неизбежным, по сути уже случившимся, Криста продолжала сопротивляться. Это угнетало и восхищало одновременно. Но больше всего злило.
Да, я безусловно ценю в людях упорство и силу духа, но это уже слишком! Мне заранее следовало понять, какие в корне ошибочные выводы она сделает и быть к этому готовым, но я не был готов. Не готов к её боли, словам полным убеждения, что мне нужен только секс. А слова про Оливию и вовсе заставили скривиться. Жена была последним человеком, о котором мне на тот момент хотелось вспоминать. Сначала я растерялся от её напора, а потом решил на этом сыграть. Я ведь хотел, чтобы она осталась, хотел встретить с ней этот и сотни последующий дней. Разговор вышел не сильно приглядным, мне пришлось буквально принуждать её прекратить борьбу, шантажом вынуждая дать согласие на сожительство. Ничего. Сначала будет злиться и ненавидеть, но со временем я докажу ей, что мне нужно не только её тело.
Но сейчас придётся есть в одиночестве завтрак, который я вчера мысленно планировал для двоих. Нужно просто немного подождать. Скоро она переедет ко мне и каждый день мы будем встречать вдвоем. И тут словно из ниоткуда вылезла пугающая, ужасающая своей вероятностью, мысль: что, если она не согласится? Если откажется переезжать ко мне? Мне совсем не нужен с ней перепих по-быстрому, в укромном уголке. Не буду лицемерить, я хочу её до судорог в теле, но не так! Мне так же нужны сердце и душа. Вся она, целиком, без остатка.
Доев завтрак, я постарался отбросить в сторону тревожные мысли и стал бродить по достаточно просторной квартире. Я сам въехал в неё позавчера и ещё не успел толком всё изучить. Мне определенно нравилась приобретённая жилплощадь, правда, сейчас, под гнётом тяжёлых мыслей и убийственного ожидания, мне было неуютно на такой большой территории. Я ощущал себя потерянным и уязвимым. Не было ни малейшего понятия, чем занять этот день. Поехать на работу? Меньше всего сейчас мне хотелось видеть бесконечную череду ничего не значащих для меня лиц. Ничегонеделание тоже не радовало, и тогда я решил, что данный момент неплохо подходит для рассмотрения некоторых деловых вопросов, которые я всё откладывал за отсутствием срочности. Этакая нужная волокита. Воспользовавшись удалённым помощником, я зашёл на сервер компании и приступил к работе.
На какое-то время, мне удалось выкинуть из головы всё лишнее. Звонок мобильного заставил меня подпрыгнуть на месте. Глянув на дисплей, я застыл. Криста. Вот и пришёл момент истины. Сейчас она либо подарит мне надежду, либо окунёт нас в новый круг изнурительного противостояния.
— Криста, — ответил я в трубку.
— Я согласна, Джонсон. Через пару часов приеду. У меня есть некоторые условия, обсудим на месте. Правда, вряд ли тебя они остановят, так что приготовь мне комнату, — холодный, ровный тон.
Почувствовав, что девушка собирается бросить трубку, я поспешил ответить.
— Тебе помочь? — поинтересовался я.
— Сама справлюсь, — с этими словами она сбросила вызов.
Глядя на безмолвный телефон, зажатый в руке, я невесело усмехнулся: даже в такой мелочи хочет проявить характер и независимость. Нет уж, дорогая. Я не согласен.
Встретила Криста меня очень «гостеприимно». С порога заявила, чтобы я катился обратно, она и сама в состоянии добраться, адрес помнит. Игнорируя её возмущение и возражения, я взял одну достаточно объёмную сумку. И немало удивился, когда понял, что других сумок нет. Большинство в отпуск берут большей вещей.
— У тебя так мало вещей? — поинтересовался я, ожидая, что сейчас девушка вытащит ещё чемодан откуда-нибудь.
— Меня не оставляет надежда, что ты достаточно быстро наиграешься, — едко ответила она. — Не вижу смысла таскать туда-сюда уйму барахла.
«У нас впереди целая жизнь», — подумал я, но лишь кивнул на её слова. Спорить себе дороже.
Любая из комнат в моей квартире была готова к заселению, поэтому по прибытии на место, я предоставил ей выбор. Криста выбрала комнату в белых и светло-зеленый тонах, с отдельным санузлом. Будь моя воля, я бы, конечно, поселил её в своей комнате и спала бы она в моей постели, но всему своё время. Мы ещё придём к этому. Постепенно.
Аргументируя тем, что ей необходимо разобрать вещи, Криста выгнала меня из комнаты в моей же квартире. До самого вечера девушка не показывалась. От радости на меня напало вдохновение приготовить ужин на двоих. Поваром я был не из лучших, но не совсем безнадёжным. Что-нибудь простое мне было по силам. Пожарив картошку, я запёк курицу в духовке и нарезал овощной салат. Ко всему этому, я достал бутылочку красного вина и направился на поиски непокорной гостьи.
По началу Криста категорически отказывалась ужинать со мной, предпочитая делать это в одиночестве в своей комнате. Чуть ли не с боем мне удалось вытащить её. Похвалив еду, она очень удивилась, что это еда не из ресторана, а приготовленная мной. Бросив на меня недоверчивый взгляд, Криста кивнула и взялась за столовые приборы. За столом повисла гнетущая атмосфера. На все мои вопросы она лишь кивала и отвечала односложно: да или нет. Стараясь хоть немного разрядить обстановку, я вспомнил бабушку и как она когда-то собирала нас всех вместе, за общим столом.
— Саманта была чудесной женщиной, — ответила Криста. Её лицо осветила тёплая, и одновременно грустная, улыбка. Она любила её и горевала о ней. — А ты даже не пришёл на её похороны.
Невольно рука сама сильнее сжалась, металл вилки больно впился в кожу, но я не обратил на это внимание. Короткий взгляд на Кристу не прояснил ситуацию. Она нарочно это сказала или как-то само вырвалось? Лицо девушки представляло безэмоциональную маску, ничего прочесть было нельзя. Да и разница? Её слова ранили. Ведь она была права. Причины не имеют значения. Меня там не было. Сколько раз я успокаивал собственную совесть повторяя, что просто не мог проводить в последний путь родного человека. Только легче от этого не становилось. Безумно захотелось объясниться и рассказать, как обстояло дело. Я уже было открыл рот, и тут же закрыл его обратно. Она не хотела слушать меня раньше, разве сейчас что-то изменилось? Нет. Так к чему сотрясать воздух?
