— Саманта была чудесной женщиной, — ответила Криста. Её лицо осветила тёплая, и одновременно грустная, улыбка. Она любила её и горевала о ней. — А ты даже не пришёл на её похороны.
Невольно рука сама сильнее сжалась, металл вилки больно впился в кожу, но я не обратил на это внимание. Короткий взгляд на Кристу не прояснил ситуацию. Она нарочно это сказала или как-то само вырвалось? Лицо девушки представляло безэмоциональную маску, ничего прочесть было нельзя. Да и разница? Её слова ранили. Ведь она была права. Причины не имеют значения. Меня там не было. Сколько раз я успокаивал собственную совесть повторяя, что просто не мог проводить в последний путь родного человека. Только легче от этого не становилось. Безумно захотелось объясниться и рассказать, как обстояло дело. Я уже было открыл рот, и тут же закрыл его обратно. Она не хотела слушать меня раньше, разве сейчас что-то изменилось? Нет. Так к чему сотрясать воздух?
После ужина мы опять разошлись по своим комнатам. Через час в дверь спальни раздался лёгкий стук. Услышав мой ответ, Криста вошла в комнату. Что она здесь делает?
— Я пришла обсудить условия нашего совместного существования, — произнесла она с порога.
— Внимательно слушаю, — блядь! Я совсем забыл, что она говорила про какие-то условия.
— Первое, — начала девушка. — Если ты вынудил меня с тобой жить, это не значит, что мы должны вместе завтракать, обедать и так далее. Между нами просто секс. Так что не нужно лживой заботы. Не пытайся лезть ко мне в душу. Второе, ты не вмешиваешься в мою работу, и я больше не пишу твою автобиографию. Мне вообще эта идея кажется нелепой, но, если тебе так надо, попроси Флетчера предоставить тебе другого журналиста. И третье, у меня есть своя жизнь. Есть друзья и свои интересы. Обещаю не шляться по мужикам, пока ты тешишь своё самолюбие, но не пытайся вставать между мной и людьми, которыми я дорожу. Я буду с ними видеться тогда, когда сама посчитаю нужным и где сама захочу. В том числе и в твоей квартире.
— Ты закончила? — поинтересовался я, когда она замолчала.
— Да, — быстрый ответ. — Если что-то не нравится, я с радостью съеду прямо сейчас.
Ну нет, не дождёшься, сладкая моя. Твои условия, конечно, существенно усложняют задачу, но я что-нибудь придумаю.
— Меня всё устраивает, — ответил я с улыбкой.
— Перейдём к делу, — холодно произнесла Криста и сбросила на пол халат. Под халатом абсолютно ничего не было. Сказать, что я в шоке, это ничего не сказать. Застыв на месте, я просто не знал, что говорить, и даже думать.
— Криста, что ты делаешь? — спросил я, сглотнув комок в горле. Предательская плоть восстала при виде столь желанного обнажённого тела. Это всё неправильно, чертовски неправильно!
— У нас же договор, — пожала она плечами. — Делай своё дело, да я пойду спать. Устала.
Забыв все слова, я как последний идиот хлопал ресницами.
— А вот ещё одно условие, — услышал я голос девушки и невольно напрягся. — Я не хочу глотать какие-либо таблетки, они вредны для здоровья. Беременность от тебя не входит в мои планы, так что секс только с презервативом.
Я, конечно, всегда надевал резинку со случайными партнёршами, но с Кристой этого делать не хочу. Мне хочется чувствовать её без всяких дурацких латексных разделителей. Заниматься любовью кожа к коже. Зря я что ли проходил полное обследование на венерические заболевания, прежде чем приступить к плану «возврат Кристы»? Однако я просто не знал, что ответить. События последних минут выбили меня из колеи и отключили мозги.
— Криста, ложись спать, — наконец выдохнул я, не придумав ничего лучше.
Её восхитительное тело сводило меня с ума, но холодный, равнодушный взгляд убивал. Заняться любовью с ней сейчас казалось извращением.
— Ты не хочешь меня? — прямо спросила девушка.
— Хочу, — хрипло ответил я. — Но не так, не сейчас. Поговорим об этом завтра, хорошо?
— Ладно, — опять никаких эмоций на лице и во взгляде.
Подхватив с пола халат, Криста оделась и покинула мою спальню, оставляя меня совершенно оглушённым. Её поведение не укладывалось в моё видение мира, не укладывалась в то, что я знаю о ней. У меня было ощущение, словно она тоже затеяла игру. Я просто не верил в искренность её поведения. Криста — это страсть, пожар, взрыв, а не холод и отстранённость. Что же, она хочет поиграть в снежную королеву? Пусть, я найду способ растопить лёд, за которым она прячется.
Впереди меня ожидают непростые дни. Сейчас же мне нужен отдых, дабы завтра были силы прийти к какому-нибудь решению, избрать технику поведения против её показного равнодушия.
Сложно однозначно охарактеризовать мою жизнь в доме Джонсона. Если брать в расчёт исключительно факты, это унизительно. Меня невообразимо коробит от положения его любовницы, а то, что он женат, делает подобное ещё более невыносимым. Уже пятнадцать дней я живу в этом доме, и каждый из них — непрекращающееся противостояние.
Поначалу я наивно полагала, что мои условия установят между нами какие-то рамки, а внешняя сдержанность и даже холодность остудят пыл мужчины… Как же я ошибалась! Да, в самый первый день это сработало. Мне удалось огорошить Адриана, и он отказался от секса, на что я, впрочем, и рассчитывала, но на второй день повторно подобное не прокатило. Из этого я сделала вывод: ему просто всё равно, как я себя веду и что чувствую. Секс был изумительным, настоящим ураганом чувств, но… Это не та жизнь, о которой я мечтаю или мечтала когда-либо. С тех пор каждую ночь мы отдавались пламенной страсти, опустошая друг друга до полного изнеможения, после чего я уходила к себе. Всегда. Неизменно. Адриан невообразимо злился на подобное, только мне было всё равно. Это позволяла сохранять в собственных глазах хотя бы иллюзию гордости и некой независимости.
Стыдно признаться, даже самой себе, что мне невообразимо нравились наши ночи. Первое время я протестовала в душе, разум бунтовал против подобного предательства плоти, но я, спустя часы раздумий и дни душевных терзаний, наконец признала сей факт. Однако, ни за что на свете не признаю подобного перед кем-либо другим. Особенно перед Джонсоном. Хотя думаю, он и сам всё знает, видит и чувствует. В постели из меня никудышная актриса. Я просто не могу держать себя в руках и принимать безразличный вид. И данное открытие немало угнетало меня.
