И вот случилось то, что в очередной раз убедило меня в отвратительности мужчины. Буквально пять минут назад я хотела пройти на кухню, чтобы найти что-нибудь вкусненькое в холодильнике, как услышала голоса. Женский и мужской.
В гостиной был Адриан, и в женщине я признала Оливию, его жену. Ни малейшего желания подслушивать у меня не было, но я почему-то замерла на месте. Буквально врастая в пол.
— Ты не можешь так поступить, Адриан! — взволнованно произнесла женщина.
— Я уже поступил. Оливия, прекрати преследовать меня и оставь в покое, — в голосе Джонсона сквозило раздражение. — Мало того, что ты уже не раз устраивала сцены у меня на работе, так теперь ты явилась ко мне домой. Пойми наконец: теперь, когда твоего папочки нет, ничто не заставит меня оставаться с тобой. Я разведусь, чего бы мне это не стоило.
— Я не позволю тебе этого сделать! — воскликнула Оливия.
— От тебя ничего не зависит…
Дальше слушать я была просто не в силах и крадучись стала пятиться назад. И вот я в своей комнате. Негодование бушует в душе подобно лесному пожару. Да, Оливия — не та женщина, которую можно назвать приятным человеком, но она не заслуживает такого свинского отношения! В голове так и пульсировали слова этого гада: «Теперь, когда твоего папочки нет, ничто не заставит меня оставаться с тобой». Разве не сволочь? Женился на богатенькой наследнице, чтобы поправить при помощи её богатого и властного отца свои дела и как только его не стало, девушка стало не нужна. Как же это мерзко! Повод лишний раз убедиться, что Джонсон — бездушная скотина, которая ни перед чем не остановится во имя достижения собственных целей. И ведь я это всегда знала, просто раньше я его любила и закрывала на это глаза. Как глупо…
И пусть внутри что-то безостановочно шептало: «Это не то, чем кажется», я отвергала саму возможность ошибочности своих выводов. Так было проще ненавидеть его. Проще беречь себя от колдовских чар мужчины, который принёс мне столько боли. Ведь с каждым днём мне становилось всё труднее сопротивляться ему. Так хотелось всё отпустить, поверить его ласковым взглядам и словам, окунуться в ощущение абсолютного счастья. И только горький опыт, осознание невозможности желаемого, продолжало сдерживать себя. День ото дня моя воля таяла под напором Джонсона. Я была близка к окончательной капитуляции и благодарна произошедшему за некое отрезвление.
Ни слова я не сказала Адриану об услышанном разговоре, продолжая нашу странную игру. Он напирал, околдовывал, очаровывал меня, а я сопротивлялась. Так летели дни, удивительно похожие. Вместе с тем я была уверена, что до конца жизни буду помнить каждый. Спустя полторы недели Джонсон, сославшись на бизнес, улетел куда-то. На короткое время я вздохнула с облегчением. Вернулся он через три дня. Бодрой походкой, с сияющей улыбкой, он прошёл в гостиную и плюхнулся на диван рядом со мной, отвлекая от чтения книги.
— Вот я и вернулся, — объявил мужчина.
— Я рада, — глухо буркнула в ответ я.
— Ну да, я вижу, — скептически кивнул Адриан, а потом его лицо осветила такая счастливая, мальчишеская улыбка, что сердце невольно замерло. — Поздравь меня.
С этими словами он протянул мне постановление суда о расторжении брака. Всё-таки добился своего. Я, помня разговор, невольным свидетелем которого стала, ощутила странную жалость к черноволосой бестии.
— Я теперь совершенно свободен! — с торжеством изрёк мужчина.
— Поздравляю, — ответила я сухо.
— Брось, Криста, неужели ты не понимаешь, теперь всё зависит только от нас! Весь мир принадлежит нам! — и самое печальное, он верил в это. И, наверное, был прав, всё в наших руках, пока ему это интересно.
— Это ничего не меняет, — осадила я восторженный пыл мужчины.
— Но… Криста, я думал… — в миг растерялся он.
— Ты ошибся.
Я поняла его без слов. Он думал, что только его брак мешает мне окончательно сдаться. И я сказала правду: он ошибся. Не желая продолжать разговор ни о чём, я ушла в свою комнату, оставляя Адриана поражённо смотреть мне в след.
Стало ли мне легче из-за его изменившегося статуса? Странно, но да. Только это не отменяло главного, я по-прежнему была готова до последнего бороться за свою независимость. Ведь только так я смогу сберечь остатки своей души. Я знаю, если я сдамся и снова доверюсь ему, а он опять предаст, выбросит наигравшись, я просто не выживу. И это не слова, брошенные на ветер от скуки. От осознания такой истины становилось по-настоящему страшно.
Глава 22. Криста и Адриан
Криста
Сегодня Флетчер был явно не в духе. Досталось и мне, к сожалению, но вполне заслуженно. Погрязшая в собственных проблемах, я стала плохо справляться со своей работой. Советы были поверхностными, ведь двадцать четыре часа в сутки мои мысли были очень далеки от рабочих реалий. После капитальной выволочки я решила попробовать собраться и всё же сдать наконец качественный материал. Для этого я взяла работу на дом и уединилась в своей комнате.
Только вот сосредоточиться всё равно получалось плохо. Мысли так и рвались к голубоглазому дьяволу. Нет, я пока ещё не сдалась, продолжала бороться, но было невообразимо тяжело. А последнее время я вообще перестала понимать, что происходит. Всё чаще Джонсон пребывал в мрачном расположении духа, из чего я сделала выводы, что у него либо с бизнесом не ладится, либо мне удалось подойти к той грани, за которой кончается его терпение.
Мне бы радоваться, да не получалось. Адриан часто приходил домой поздно, источая ароматы алкоголя и женских духов. Каждый такой вечер он старался не контактировать, стремясь закрыться от меня в своей комнате. Мои вопросы его раздражали и периодически он срывался, повышая на меня голос.
— Криста, всё отлично, — отмахнулся мужчина, когда я в очередной раз стала донимать его вопросами из серии «что и почему». Он выглядел таким измождённым, что мне стало его жаль.
— Я вижу, — скептически произнесла я.
И тут произошло то, что меня поразило и одновременно напугало. Резко повернувшись ко мне, Джонсон взял меня за плечи и несколько раз встряхнул. Глаза его были какими-то стеклянными, взгляд безумным.
— Почему ты мучаешь меня? — закричал он. — Я стараюсь дать тебе всё, что только возможно, но ты продолжаешь меня изводить. Почему, Криста? Зачем ты так поступаешь? Ведь нам было хорошо вместе, помнишь?
