– Ты задумалась над тем, стоит ли применять это средство?
– Да нет. То, что стоит, это однозначно. Будет ли толк? Животное ведь в прямом смысле с помойки…
– Это же хорошо.
И на ее удивленный взгляд пояснил:
– Значит, настоящий боец. Если сумел выжить, и дальше будет барахтаться по жизни. А за то, что его взяли и приютили, всегда благодарным будет…
– Главное, чтобы Кирюха от него не подцепил никакой заразы, – вздохнула Ольга и спрятала баллончик в пакет.
Когда они сели в машину, Немировский предложил:
– Может, заедем куда-нибудь выпить кофе?
– Нет, вряд ли это хорошая идея, я очень спешу.
– Произвести дезинфекцию кота? – Его глаза смеялись.
– И нечего издеваться. Это действительно необходимо сделать.
– Но ведь сделаешь ты это сейчас или попозже, ничего не изменится: дети уже вступили в контакт. Может быть, ты пригласишь меня в гости и напоишь чаем?
Ольга испугалась. Глядя в ее глаза, наполненные откровенным страхом, Валерий вспомнил разговор с Костей Потаниным.
– Нет, в гости я тебя пригласить не смогу, у меня не прибрано. Опять же этот кот, беспорядок. Лучше поехали куда-нибудь пить кофе, – говоря все это, Ольга старалась не смотреть на Валерия.
– Хорошо, – сразу согласился Немировский. – Но если можно, доверь мне управление твоим автомобилем, и я отвезу тебя в замечательную кофейню, где варят настоящий турецкий напиток.
Ольга недоуменно пожала плечами:
– Ладно. Когда ты успел найти кофейню? Садись, конечно. – Она уступила ему место за рулем.
– А вот успел, – сказал он, смеясь. – Кофейня на первом этаже дома, где я снимаю квартиру.
– Ого, это похоже на западню, – усмехнулась Ольга, невольно поддаваясь его настроению.
– Да, я известный злодей и соблазнитель, этакий Синяя борода. Правда, нет ключей от потайной комнаты, но над этим я работаю. Едем? – Он залихватски подмигнул своей спутнице.
– Едем, уговорил, – кивнула Ольга, чувствуя себя абсолютно счастливой рядом с ним и испытывая угрызения совести от этого.
Минут через пять она не выдержала и заговорила:
– Ты меня упрекал в том, что все эти годы я избегала встреч с тобой. Но, как видишь, я была права: нам нужно держаться на расстоянии друг от друга, иначе мы перестаем контролировать порывы своего… – она остановилась в поисках нужного слова, – инстинкта, что ли…
– Твой инстинкт распространяется на всех окружающих тебя мужчин?
Теперь он, не отрываясь, смотрел на дорогу.
– Нет, почему ты так решил? – рассмеялась Ольга. – Только на тебя.
– Тогда это называется любовью к одному конкретному человеку. А если эта любовь не умирает в течение десяти лет, значит, она имеет право на существование и все преграды, возникшие на ее пути, всего лишь временные и подлежат устранению. Наверное, я не то сказал. – Он сердито замолчал.
– Отчего же? Первая часть твоей речи мне понравилась. А вторая, конечно, прозвучала излишне резко.
Ольга старалась не смотреть на Валерия. Его слова испугали ее. Она столько раз думала о том, что он сейчас сказал. Вернее, столько раз запрещала себе думать на эту тему, а теперь Немировский озвучил ее мысли, и ей стало очень неуютно. Все сказанное было правдой, от которой не было спасения.
Они подъехали к дому, на первом этаже которого располагалась небольшая кофейня. Вышли из машины. Ольга нажала кнопку на брелке сигнализации. Машина довольно хрюкнула и подмигнула фарами.
– Пойдем ко мне. – Он умоляюще заглянул ей в глаза. – Я сам сварю тебе кофе.
Ольга долго молчала, разглядывая его лицо, и думала о том, что от судьбы действительно не уйдешь.
– Не нужно кофе. Я устала бороться с собой. Просто пойдем к тебе. – И она протянула ему руку.
Через час, выйдя из ванной в незнакомой, какой-то нежилой, но довольно чистой квартире, она медленно пошла в сторону кухни, ориентируясь на вкусный запах настоящего кофе.
Валерий стоял в одних джинсах и сосредоточенно смотрел на дешевенькую блестящую джезву.
– Привет. Пахнет замечательно. Ты умеешь готовить? – Он поднял на нее глаза, и Ольга почувствовала, как горячая волна снова заполняет все ее тело, словно и не было только что огненного шквала страсти, который бросил их в объятия друг друга, стоило им переступить порог квартиры.
Валерий смотрел пронзительно нежно. Тогда, в юности, взгляд был другим: в нем было больше собственнического, хотя любовь и нежность радовали ее и тогда.
– Тебе сахар класть? – спросил он, улыбаясь и оставляя ее вопрос без ответа.
– Да, положи. – Она устроилась за столом, забравшись на маленький кухонный диванчик с ногами. – Так ты умеешь готовить?
– Немного. Омлет, салат, шашлык и так, по мелочи.
Он устроился напротив, не сводя с нее глаз, которые ослепляли ее своим блеском.
– Отчего у тебя так блестят глаза? – не выдержала Ольга.
– От счастья, и я хочу, чтобы это состояние длилось вечно.
Ольга замерла.
– Я хочу, чтобы счастье не кончалось, – прояснил он виноватым голосом, глядя на ее изумленное лицо.
– Когда-то ты уже говорил эти слова, – произнесла она тусклым голосом.
Усталость навалилась так резко, разом, сильно надавив на плечи. Ольга опустила ноги и обхватила плечи руками, защищаясь.
– Разве? Я не помню, но думаю, что и тогда сказал это от души.
Он не понимал смены ее настроения.
– Может быть. Только тогда этого самого счастья хватило очень ненадолго.
Она вдруг подумала о том, что ей уже давно пора домой, что Маргарита волнуется, а Кирюха изнывает от нетерпения, желая посмотреть, как его обретенный друг отнесется к купленным вещичкам.
– Подожди, Оля, не замыкайся в себе. Ты словно уходишь от меня. Наверное, я сказал что-то не то, но видит бог, только рядом с тобой я чувствую себя счастливым. – В его глазах теперь плескалось отчаяние. – Давай поговорим обо всем, начистоту. Не отталкивай меня. Если тогда, в юности, я совершил ошибку, то, поверь мне, я расплатился за нее сполна. Я не хочу больше тебя терять. Ты тоже любишь меня, так что же нам мешает быть вместе?
Ольга смотрела в стол. Не поднимая глаз, ответила:
– Жизнь. Нас развела с тобой судьба. Даже если любовь осталась, между нами есть Динка, которая вот уже десять лет твоя законная супруга и которую устраивает этот статус. Есть мой сын, который вошел в подростковый возраст и не потерпит рядом со мной чужих мужчин.
Она говорила все тем же тусклым, монотонным голосом.
– Это мой сын, – Валерий произнес эти слова твердо и громко, неожиданно даже для себя.
– Что? – от растерянности Ольга подняла глаза – Что ты сказал?
Глядя ей в лицо, Немировский понял, что все предположения Кости правильны. Его друг подсчитал верно, потому что в глазах женщины, сидевшей перед ним, удивление сменялось ужасом.
