— У меня не было времени читать газеты. Я находился в Будапеште. — Слоан вытащил из кармана длинную тонкую сигару. — Разрешите?
— Конечно.
Аманда машинально поднялась, чтобы принести пепельницу. О'Рили с удовольствием наблюдал эту прогулку из серии «уйди-с-моей-дороги».
— Удивлен, что Трент не упомянул про меня.
Он чиркнул спичкой и поднес к сигаре. Затем удовлетворенно затянулся и погасил ленивый огонек. Все это время он осматривал комнату с ее продавленным диваном, сверкающим хрусталем Баккара, изящными старыми деревянными панелями и облупленной краской.
— Я получил телеграмму от Трента, в которой он сообщил о доме и своих планах на него и попросил меня заняться реконструкцией.
— Вы согласились взяться за подобную работу, даже не взглянув для начала на объект?
— Я сразу решил принять его предложение.
У нее очень симпатичные глаза, подумал Слоан. Подозрительные, но симпатичные. И задумался, как они будут выглядеть, если он когда-нибудь сумеет добиться от нее улыбки.
— Кроме того, Трент не стал бы просить меня, если бы не был уверен, что я получу удовольствие от дела.
Аманда начала покачивать ногой, как делала всегда, когда сидела на одном месте слишком долго.
— Значит, вы хорошо знаете Трента?
— Мы познакомились несколько лет назад. Вместе учились в Гарварде [4].
— В Гарварде? — Она перестала качать ногой и воззрилась на него. — Вы учились в Гарварде?!
Другой человек, возможно, был бы оскорблен. А Слоан удивился.
— Почему бы и нет, мэм, — пробормотал он, нарочито растягивая слова, и увидел, как румянец заливает ее щеки.
— Я не имела в виду… просто вы не очень похожи на выпускника…
— Лиги Плюща? [5] — предположил он, прежде чем еще раз затянуться сигарой. — Внешний вид бывает обманчив. Возьмите, например, этот дом.
— Дом?
— Вы впервые видите его со стороны, и трудно понять, что предстает перед вами — крепость, замок или кошмар архитектора. Но если вы найдете время еще раз взглянуть на него, то он предстанет перед вами совсем не таким, каким показался сначала. Неподвластное времени сооружение, надменные прочные стены, возможно, слегка угрюмые, чтобы очаровывать, но достаточно немного пофантазировать и ощущаешь своеобразный шарм. — Он усмехнулся. — Некоторые люди полагают, что дом отражает индивидуальность людей, которые в нем живут.
Он поднялся, когда вернулась Коко со столиком на колесиках.
— О, садитесь, пожалуйста. Большое удовольствие — принимать мужчину в доме. Не так ли, Мэнди?
— Я вся трепещу.
— Надеюсь, пиво хорошее. — Коко подняла полный стакан с подноса.
— Уверен, что прекрасное.
— Попробуйте вот эти канапе. Мэнди, а тебе я принесла вино. — Восхищенная шансом пообщаться, тетя улыбнулась Слоану. — Аманда рассказала вам о доме?
— Мы только приступили. — Слоан сделал большой глоток пива. — Трент написал, что особняк находится в собственности вашей семьи с начала столетия.
— О, да. Учитывая детей Сюзанны — это моя самая старшая племянница — уже пять поколений Калхоунов живет в Башнях. Фергус… — Коко махнула рукой на портрет мужчины с суровым лицом над каминной доской, — …мой дедушка, построил Башни в 1904 году как летний дом. Он и его жена Бьянка родили троих детей, прежде чем она выбросилась из окна башни. — Как всегда, мысль о том, что можно умереть из-за любви, заставила ее вздохнуть. — Не думаю, что дедушка сумел полностью оправиться от такого события. Потом он сошел с ума, но его поместили в очень хорошую лечебницу.
— Тетя, я уверена, что мистера О'Рили не интересует история нашего семейства.
— Не интересует, — согласился Слоан, стряхивая пепел с сигары. — Завораживает. Пожалуйста, продолжайте, миссис Макпайк.
— О, зовите меня Коко. Как и все. — Она взбила волосы. — В дальнейшем дом перешел моему отцу, Этану. Он был их вторым ребенком, но первым сыном. Дедушка крайне непреклонно относился к распределению наследства Калхоунов. Старшая сестра Этана, Коллин, пришла в ярость от такого дележа. В настоящее время она очень редко общается с любой из нас.
— За что мы все ей вечно благодарны, — вставила Аманда.
— Ну, в общем, да. Она может быть слегка… подавляющей. Остался еще дядя Шон, младший брат моего отца. Он попал в скандальную неприятность с женщиной, поэтому уплыл в Вест-Индию еще до того, как я родилась. Когда мой отец погиб, особняк перешел моему брату, Джедсону. После свадьбы он и его жена решили жить здесь круглый год. Они обожали это место. — Она оглядела комнату с трещинами в стенах и выцветшими шторами. — У Джедсона были замечательные планы насчет обновления Башен, но они с Делией трагически погибли, прежде чем он смог приступить к их осуществлению. Потом я приехала сюда, чтобы заботиться об Аманде и ее трех сестрах. Возьмите еще канапе.
— Спасибо. Могу я спросить, почему вы решили преобразовать часть вашего дома в гостиницу?
— Это была идея Трента. И мы все ему очень благодарны, не так ли, Аманда?
Приняв тот факт, что тетю Коко невозможно остановить, Аманда улыбнулась.
— Да, так и есть.
Коко изящно отпила из бокала.
— Если честно, мы попали в некоторое финансовое бедствие. Вы верите в судьбу, Слоан?
— Я ирландец и чероки. — Он махнул рукой. — Такое происхождение не предоставляет никакого другого выбора.
— Значит, вы все поймете. Так уж определила судьба, что отец Трента должен был заметить Башни, плавая на яхте во Французском заливе, он и заметил, и сразу почувствовал горячее желание приобрести этот дом. Когда корпорация Cент-Джеймсов предложила купить особняк и превратить его в отель, мы испытали потрясение. Это наш дом, в конце концов, единственный дом, который когда-либо знали мои девочки, но его содержание…
— Понимаю.
— Все к лучшему, — вставила Коко. — Произошла очень захватывающая и романтичная история. Мы стояли на краю пропасти, на самом краю того, чтобы продать Башни, когда Трент влюбился в Кики. Конечно, он понял, насколько особняк дорог ей, и придумал этот изумительный план преобразования западного крыла в гостиничные номера. Таким способом мы можем удержать дом и преодолеть финансовые трудности.
— Каждый получил то, что хотел, — согласился Слоан.
— Точно. — Коко наклонилась вперед. — С вашим происхождением, полагаю, вы верите в духов.
— Тетя…
— Мэнди, я прекрасно знаю, как ты склонна к практичности. И это меня расстраивает, — поделилась она со Слоаном. — Только кельтская кровь и ни единой мистической жилки в теле.
Аманда взмахнула своим бокалом.
