— Вы получаете то и другое по одной цене.
Когда он потянулся к ней, Аманда, отступив, ударилась спиной о стену.
— Что вы делаете?
— Успокойтесь, милая. У вас паутина в волосах.
— Я сама могу ее снять, — заявила она, затем напряглась, когда он провел пальцами по ее волосам. — И не зовите меня «милая».
— Вы очень быстро вспыхиваете. У меня была когда-то дикая кобылица, так она вела себя точно так же.
Она отбросила его руку в сторону.
— Я не лошадь.
— Нет, мэм. — Резко изменив настроение, Слоан снова улыбнулся. — Конечно, нет. Почему бы вам не показать мне, что еще у вас есть?
Аманда осторожно отошла в сторонку, пока снова не почувствовала себя в безопасности.
— Не вижу смысла. Вы ведь ничего не записываете.
— Некоторые вещи легко запечатлеваются в голове. — Его пристальный взгляд опустился к ее рту, задержался, потом возвратился к глазам. — Мне нравится сначала ознакомиться с очертаниями и расположением местности, прежде чем я начинаю волноваться о… деталях.
— Почему бы мне просто не набросать вам карту?
Он усмехнулся.
— Вы всегда такая колючая?
— Нет.
Девушка склонила голову. Это верно, она такой не была. Едва ли она достигла бы успеха в карьере помощника управляющего одной из лучших гостиниц курорта, если бы обладала колючим нравом.
— Очевидно, вы не пробуждаете во мне лучших качеств.
— А я согласен на то, что вижу. — Он взял ее под руку. — Пойдемте дальше.
Аманда провела его через все крыло, стараясь держать дистанцию. Но он явно стремился быть ближе к ней, сталкиваясь в дверных проемах, загоняя в угол, внезапно перемещаясь и оказываясь лицом к лицу. Слоан умел неторопливо передвигаться, не размахивая попусту руками, чтобы жестами не сообщать ей, куда собирается повернуть.
Они в третий раз вошли в западную башню, когда Аманда врезалась в него. Каждый нерв натянулся, когда она отстранилась.
— Я не хочу, чтобы вы так делали.
— Как?
— Вставали, — она раздраженно отпихнула в сторону картонную коробку, — на моем пути.
— Мне кажется, вы слишком торопитесь добраться куда-то еще, вместо того чтобы осмотреть место, где находитесь.
— Снова доморощенная философия, — пробормотала она и шагнула к изогнутому окну, через которое виднелись сады.
Он волнует ее, вынуждена была признаться себе Аманда, на каком-то глубинном примитивном уровне. Возможно, из-за его размеров… широкие плечи и большие ладони. Высокий рост. Она привыкла находиться на одном уровне с большинством мужчин.
Может быть, из-за манеры растягивать слова, медленно и лениво, и потому, что каждая его частичка была такой же дерзкой, как и усмешка. Или из-за того, как глаза, поблескивая, постоянно задерживались на ее лице с легким удивлением. Независимо от того, что это, подумала Аманда с дрожью, ей придется научиться справляться с собой.
— Это последняя остановка, — сообщила она ему. — По замыслу Трента эту часть башни должны превратить в обеденный зал, более уютный, чем тот, который он хочет расположить на нижнем этаже. Здесь установят пять столов с двумя удобными креслами у каждого, чтобы из окон посетителям открывался вид на сад или залив.
Говоря, Аманда повернулась, и вечерний солнечный луч засиял ореолом над ее волосами и ослепительным обрамлением вокруг фигуры. Она жестикулировала в такт словам изящными плавными движениями, подчеркивающими нервное состояние. Аманда подняла одну руку к волосам, чтобы откинуть их назад. Свет струился через медово-каштановые локоны, придавая им золотистый оттенок. В единственном лучике пылинки танцевали вокруг нее, как мельчайшие чешуйки серебра.
Начисто потеряв нить беседы, Слоан просто стоял, уставившись на нее.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке. — Он подошел ближе. — Вы, несомненно, радуете глаз, Аманда.
Девушка отступила на несколько шагов. Теперь О'Рили смотрел без веселья или гнева, который она заметила в нем раньше. Но взгляд стал более опасным.
— Если у вас, э-э-э, есть еще какие-то вопросы о башне или остальной части крыла…
— Это был комплимент. Возможно, не настолько изящный, как те, к которым вы привыкли, но все равно комплимент.
— Спасибо. — Она в панике стала осматривать комнату, ища способ достойного бегства, в то же время отступив еще на шаг. — Думаю, мы могли бы… — Она замолчала, задохнувшись, когда его рука обвила ее талию и сильно притянула к себе. — Что, черт возьми… вы соображаете, что делаете?
— Стараюсь помешать вам совершить тот же прыжок, что проделала ваша прабабушка. — Он кивнул на окно за ее спиной. — Если продолжите отпрыгивать назад, то можете вывалиться. Эта конструкция не выглядит очень крепкой.
— Я никуда не прыгаю. — Но ее сердце бешено стучало, словно она только что закончила танцевать быструю румбу. — Отпустите.
— Вы и вправду прелестная женщина. — Слоан наклонился, чтобы вдохнуть запах ее волос. — Даже со всеми этими колючками. — Наслаждаясь, он продолжал держать руку на ее талии. — Вы должны поблагодарить меня, Калхоун. Возможно, я только что спас вам жизнь.
Ее пульс, возможно, и скакал, но она не собиралась позволить запугать себя какому-то ковбою с протяжным выговором и идиотскими утверждениями.
— Если вы не отпустите меня прямо сейчас, то кому-то придется спасать вашу жизнь.
Он рассмеялся, восхищенный, и почувствовал искушение тут же схватить ее в охапку. Следующее, что он осознал — что приземлился на копчик на расстоянии в пять футов. С самодовольной улыбкой Аманда склонила голову.
— На том и закончим нашу экскурсию на сегодняшний вечер. А теперь прошу меня извинить.
Когда она проходила мимо него, его рука схватила ее за лодыжку. Аманда только успела завопить, как сразу же приземлилась на полу около него.
— Что за… вы… болван, — решила она и отбросила волосы с глаз.
— Иногда неплохо попробовать собственное лекарство. — Слоан провел кончиком пальца под ее подбородком. — Еще один перл доморощенной философии. Вы умеете быстро передвигаться, Калхоун, но неплохо бы еще и под ноги смотреть.
— Если бы я была мужчиной…
— Тогда ситуация и наполовину так не забавляла бы. — Усмехнувшись, он быстро и крепко поцеловал ее, затем нагнулся, не сводя с нее взгляда, пока она изумленно таращилась на него. — Ну, а теперь, — мягко произнес он, в глазах сверкнул и исчез огонек, — думаю, мы должны попробовать еще раз.
Она отпихнула бы его подальше. Она знала, что сможет. Невзирая на жаркую дрожь, пробегающую по позвоночнику. Невзирая на невероятно глубокое страстное желание, которое, казалось, заменило кровь, струящуюся в венах. Она оттолкнула бы его и даже уже подняла руку — естественно, не для того, чтобы притянуть еще ближе, — и тут по железной лестнице, ведущей к башне, загремели шаги.
