Все происходящее часто казалось Джеку Брауну сном. Долгим, непомерно затянувшимся сновидением, в котором он успел обзавестись семьей и домом, работал, приносил домой зарплату, на выходные вывозил своих девочек на природу… Но настоящая жизнь ждала где-то там, за границами сна.
Чуть больше полугода назад Иви примерила свою школьную юбку и рассмеялась:
— Смотри, Джек, я так похудела, что вываливаюсь из детской одежды!
Через неделю после этого она в первый раз упала в обморок.
Еще через неделю у нее началось сильное кровотечение. Врачи определили анемию.
При повторном анализе диагноз уточнили.
У Иветты началась лейкемия.
Она проболела три месяца — и тихо угасла, просто заснула и не проснулась. Джек провел все это время рядом с ней и видел, как истаивает жизнь в маленькой золотоволосой фее, как становится прозрачной фарфорово— белая кожа, как заостряются черты милого личика…
Иви было двадцать три с половиной года. За всю жизнь она не причинила зла ни одному живому существу и даже в смерти постаралась принести как можно меньше неудобств окружающим. Ее гроб был крошечным и легким, словно гроб ребенка. Ее могилу вырьши в сухом песке на холме.
Наутро после похорон Эми пришла в спальню к отцу и испуганно спросила, где мамочка. Наверное, надо было сказать, что мама уехала по срочному делу и обязательно позвонит. Или хоть про небеса и ангелов… Но Джек не умел правильно врать. Он сказал Эми правду — что мама умерла и ее больше нет и не будет никогда.
Три месяца, прошедшие со дня смерти Иви, были адом, но где-то в глубине души Джек Браун чувствовал, что что-то должно произойти.
Несколько дней назад ночью позвонил его старинный дружок детства Фрэнк и предложил работу. Проводник-спасатель, сказал Фрэнк. В Сайлент-Крик, добавил Фрэнк. Мы ведь хотим возродить старую туристическую базу, похвастался Фрэнк. Стерегущая Сова обещала благословение духов, шепнул Фрэнк…
И тогда Джек Браун понял, что пора просыпаться. Сон закончен, пора возвращаться домой.
В Сайлент-Крик.
Джилл Баллард осторожно разогнула спину… так… тихонечко… ой!
Сорок минут просидеть вот так, согнувшись, потому что никак нельзя выпустить большое гребное колесо нового парохода — оно может развернуться, и тогда опять придется мучиться полдня.
Сорок минут согнувшись в три погибели, а до этого — перенести с места на место в общей сложности полтора центнера живого (и брыкающегося) веса, вытереть десять носов, засунуть в десять ртов обед, причем в нужной последовательности, а не так, как обладатели ртов любят: котлеты с компотом и суп с печеньем! Проследить за высадкой десяти поп на десять горшков, пресечь в зародыше попытки гонок на означенных горшках по пересеченной местности, а в завершение всего этого — уложить десять маленьких чудовищ в десять маленьких кроватей, набредить сказочку, без которой они прекрасно в свои пять-шесть лет могли бы обойтись, и вернуться в игровую комнату, чтобы собрать разбросанные следы Великой Игрушечной Битвы За Розового Слоника! Тут любая спина не выдержит.
Джилл Баллард оглядела прибранную игровую комнату, кивнула сама себе, открыла фрамугу на проветривание, заперла дверь и отправилась на короткий, но заслуженный перекур.
По дороге она заглянула в спальню и настороженно прислушалась… Нет, тихо. Десять носов сопят ровно и вполне сонно, хотя, в принципе, это ни о чем не говорит. На прошлой неделе Билли Осгуд и Фредди Богарт под это мерное сопение остальных сообщников ПОЧТИ удачно совершили побег через окно. Слава богу, первым в форточку лез Фредди, а он мужчина крупного телосложения… короче, он застрял, испугался и заорал, а так бы все сошло гладко, и Джилл заметила бы их побег только минут через десять, когда оба героя успели бы вдосталь накувыркаться в снегу. Разумеется, это не городские дети, воспаление легких они вряд ли схватили бы, но сильную простуду — запросто.
Джилл оставила дверь в спальню приоткрытой и на цыпочках проскакала к себе в комнату.
Джилл Баллард было тридцать лет, и все эти тридцать лет она прожила в Сайлент-Крик. О нет, в больших городах она бывала, даже в Майами отдыхала один раз целую неделю, но это не считается, это мелочи. Настоящая ее жизнь — здесь, в богом забытой, затерянной среди могучих и древних лесов Монтаны деревушке… впрочем, пардон, согласно документам, Сайлент-Крик — это город.
Джилл с наслаждением затянулась душистым дымом тонкой коричневой сигаретки. Вредная привычка — но до чего ж хорошо! Джилл отпила из кружки ароматный чай и задумчиво посмотрела в окно на раскинувшийся прямо под холмом родной город…
Сайлент-Крик располагался в долине, неподалеку проходила федеральная трасса, и потому лесными жителями их особо не назовешь. Старик Хоскинс держит вполне приличную ферму, мамаша Осгуд удалилась от своего надоевшего семейства на загородное ранчо (1,3 мили от границы города, в ясную погоду видно невооруженным глазом), где разводит коров (15 штук) и лошадей (7 штук), а также держит дикое количество кур, гусей и уток. Гуси и утки давно уже ходят на сторону и заводят семьи с дикими собратьями, но в последнее время распустились даже куры! По уверению мамаши Осгуд, парочка ее лучших несушек спелась в кустах с дикими фазанами, и теперь все с интересом ожидают результатов этой смелой и порочной связи.
Еще у них в городе имеется автомастерская плюс заправка — по трассе достаточно часто ездят большегрузные фуры, но иногда проскакивают и обычные легковушки. Широко развита сеть закусочных — их аж три штуки, и все конкурируют друг с другом. Есть отель, он же мотель, с гордым именем «Монтана» — там обычно останавливаются лесорубы, сменяющие друг друга на дальних лесных вырубках. В знаменитом баре этого мотеля означенные лесорубы напиваются до состояния, вызывающего изумление и молчаливое восхищение у непьющих граждан…
Большой бревенчатый дом в центре Сайлент-Крик — самое старое здание. Здесь испокон веков ведут сражение два главных человека — шериф и начальник почты. Выигрышное положение у последнего, так как должность начальника почты последние сто лет переходит, как корона, исключительно по наследству, внутри семьи Фергюсон, и половина старого дома тоже принадлежит этой семье. Зато шериф — должность, назначаемая откуда-то свыше (вероятно, из Тиссулы, или еще откуда-нибудь, жители Сайлент-Крик никогда об этом всерьез не задумывались), и потому вторая половина дома, она же полицейский участок, является казенной квартирой. Последние девять лет шерифом Сайлент-Крик служит Бен Стиллер, уроженец городка Дриминг— Уотерфоллс, что в восьмидесяти милях от Сайлент-Крик, так что чисто по— человечески Бен считается земляком и соседом, но из чувства противоречия и природного упрямства — как бы и чужаком. Одним словом, Бену нелегко, тем более что он так и не успел обзавестись женой. Местная горластая супруга ему очень пригодилась бы — особенно в борьбе с мистером Фергюсоном…
