Х. М. Уорд - Жизнь до Израненных - 2 (ЛП)

Мы сидели за столом, предназначенным для троих, в одном из любимых ресторанов отца, и все еще ожидая, когда он придет. Успокаивающая атмосфера, приглушенное освещение, роскошные цветы и тихая джазовая музыка успокаивают мою нервозность.

Со всеми размышлениями в офисе о пожаре, я благодарна за появившееся время с моим парнем, даже если это означает борьбу за его внимание с официанткой. Из-за его загруженного графика я не вижу Энтони сутками. Поразительно, что сегодня вечером он здесь, но я рада этому. При виде его я оживляюсь и заземляюсь; он обеспечивает мне нормальность.

Энтони смотрит на часы, затем оглядывает ресторан.

– В котором часу твой отец обещал прийти? – он вытягивает шею в поисках моего отца.

– Он должен прийти в любую минуту, – пожимаю плечами я. – Полагаю, он задержался на работе, но я не возражаю. Так мы хоть побудем наедине, – я одариваю его застенчивой улыбкой и переплетаю наши пальцы, после легкого сжатия, Энтони отпускает мою руку и возится с салфеткой.

Энтони высокий, со стройным телосложением и светлыми чертами лица. Светлые волосы, голубые глаза и статус я-скоро-стану-врачом сделали его уловом для меня и отца. Последние пару месяцев «Ткани Гранц» работают над созданием линии революционных тканей для использования их в медицине. Я слышала, как отец и Энтони хвастаются, они постоянно так делают, что новая линия полностью изменит медицину. Мы познакомились благодаря проекту, в котором Энтони с отцом приняли непосредственное участие.

Папа основал Стипендиальную программу Гранц для студентов, выпускающихся из медицинских школ. В обмен на огромное количество денег, покрывающих плату за обучение и расходы на проживание, студенты сотрудничают с терапевтическим отделением «Тканей Гранц» во время тестирования и утверждения этапов нашей новой линии предметов медицинского назначения. Договор вступает в силу, когда Комиссия по контролю за лекарствами и питательными веществами официально одобряет продукцию. Мой отец – глава образовательного совета и за ним последнее слово. Энтони выиграл стипендию без конкурса. Излишне говорить, что он был доволен принятием Энтони. Настолько, что настаивал, чтобы Энтони стал частью нашей семьи, сближая нас вместе, как пару. Энтони отличный парень – милый, вежливый, умный, трудолюбивый и красивый, и я не против выйти за него. Это для всех беспроигрышная ситуация.

Энтони родился не в богатой семье, в отличие от меня. Из-за его низких социального и финансового статусов он благодарен моему отцу за такую возможность и более привлекателен для меня. Я всегда ожидала, что у отца будет право голоса в моем браке, но думала, что он предпочтет кого-то богатого и, вероятно, вскормленного с серебряной ложки избалованного отморозка. Мы с Энтони еще не обручены, но не удивлюсь, если в скором времени он попросит у отца благословения, и тот без колебаний благословит. Клянусь, эти двое иногда неразлучны.

– Я удивлена, что ты здесь, – говорю я. – Как тебе удалось выбраться на время?

– Я сказал в больнице, что у меня срочное совещание с образовательным советом, – он подмигивает мне. – Ты просмотрела файлы, которые твой отец сегодня отправил нам?

Я киваю и пытаюсь скрыть свое разочарование. Не могу винить Энтони в его энтузиазме, этот проект – все, о чем он вообще говорит, но я надеялась, что в эти украденные моменты мы могли бы сосредоточиться на нас. Разве просить о романтике – это чересчур?

– Да, – говорю я, вздыхая. – И я сомневаюсь, что ему понравится то, что я должна сказать. Это невозможно. С предложенными им методами производства мы истощим фонды, прежде чем полным ходом пройдет этап тестирования. Альтернативный вариант, который предложил ты на нашей последней встрече был бы более экономически эффективным, – я издаю разочарованный вздох. – Не имеет значения, что я думаю, он наверно не захочет меня выслушать.

Энтони одаривает меня обнадеживающей улыбкой.

– Уверен, он выслушает. Даже если бы ты не была его совершенной принцессой, ты великолепна в том, что делаешь. Он послушает тебя. Вместе мы убедим его, что ты права на этот счет, – он сжимает мое колено под столом, но убирает руку, прежде чем я кладу свою руку на его.

Я так нуждаюсь сейчас в физическом контакте, но Энтони никогда не был в восторге от физического проявления любви. Понятно, с его-то родом деятельности. Кто захочет представлять, как их врач лапает свою девушку во время следующего мазка Папаниколау[2] или обследования молочной грудной железы? Неловко! Я вздрагиваю только от одной мысли. Следовательно, я научилась ожидать от него лишь малое количество физического контакта в общественных местах.

Появляется Китти с нашим вином и наливает в бокал Энтони немного вина для пробы. Пока идет дегустацию, она кокетливо улыбается Энтони, и он подмигивает ей. Удовлетворенный нашим выбором, Энтони кивает официантке, и она наполняет мой бокал. Затем она поворачивается к Энтони и наклоняется слишком низко, предоставляя ему вторую попытку для лицезрения ее сисек.

– Дайте знать, если вам понадобится что– то еще, – говорит официантка Энтони, прикусывая нижнюю губу и практически раздевая его своими глазами, прежде чем уйти. Я давлюсь своим вином. Откашлявшись, я скептически смотрю на Энтони, надеясь, что он начнет возмущаться, как и я, но его взгляд прикован к ее заднице, пока она уходит. Что за черт? Я бью его по плечу.

– Ой! Что случилось, детка? Ты выглядишь расстроенной, – Энтони сердито потирает плечо в том месте, где я его ударила. Удар был не сильнее пощечины.

– Ха, ты флиртуешь с Китти, вот что случилось!

18:35

Энтони смотрит на нашу официантку, которая теперь стоит в окружении группы пышногрудых девиц, одетых в такие же белоснежные рубашки с расстегнутыми верхними пуговицами. Они все смотрят в нашу сторону хищным взглядом. Энтони улыбается и машет им, заставляя их смеяться, и, чтобы это скрыть, они отворачиваются. Энтони поворачивается ко мне и хмурится.

– Детка, в невинном флирте нет ничего плохого. Она же не подсунула мне свой телефон или еще что– то, что маловероятно, но от этой маленькой беседы ее ночь станет лучше. Ты, конечно же, не знаешь, но работа официантки тяжелая. Клиенты могут быть грубыми и требовательными. А благодаря моему флирту, мы, вероятно, удостоимся отличного сервиса. В чем вред? – он берет меня за руку и нежно сжимает, прежде чем снова отпустить. – Я уйду с тобой, Джина. Вот все, что должно иметь значение.